Страница 51 из 72
Самое отвратительное, что муж роется во всех моих вещах, слушает мои разговоры по параллельному телефону, читает письма от моей подруги, которая живет в другом городе, и даже не считает нужным все это скрывать. Когда я пытаюсь протестовать, он упрекает меня, будто я хочу от него что-то скрыть. Мне нечего скрывать, но мало приятного, когда кто-то слушает все твои разговоры, роется в твоей сумочке и карманах. Что он там надеется обнаружить, — мне непонятно. И дело не в ревности — я никогда не давала ему повода, да и муж никогда не говорил, что ревнует. Он просто хочет быть в курсе всего, во все вмешивается. Я даже не могу купить себе или детям что-то без его ведома. В деньгах он контролирует меня и постоянно требует отчет, куда я потратила то, что он дал на хозяйство.
Много раз я заговаривала, что хочу закончить институт или пойти на какие-нибудь курсы, работать кем угодно, но каждый раз это приводило к скандалу. Игорь не так много зарабатывает, чтобы считать себя кормильцем, и если бы я стала работать, наши дела были бы лучше, но он и слышать не хочет, что я буду работать.
Я вообще никуда не хожу — только дом и магазины. Даже у мамы не бываю — муж запрещает мне куда-либо ходить одной. Но и сам со мной никуда не ходит. Мама приходит к нам, она не против посидеть с детьми, чтобы я сходила хотя бы в парикмахерскую, но Игорь запрещает. Я даже не могу постричься и хожу с этим дурацким пучком. Косметикой он мне тоже запрещает пользоваться, дескать, ни к чему тратить деньги на ерунду, да и вообще незачем краситься. Игорь считает, что и наряжаться мне ни к чему. Стыдно сказать, но я донашиваю мамину одежду — за эти годы я располнела, а муж мне ничего не покупает. На все у него один ответ — замужней женщине прихорашиваться незачем, дома и так сойдет. За эти семь лет я потеряла смысл жизни. Иногда думаю, а зачем я вообще живу? Живу только ради детей, а вообще-то у меня нет никакой радости от такой жизни. Когда-то я мечтала о счастье, а теперь все мое счастье — это магазины, стирка да стряпня. Если бы не дети, давно бы сбежала.
Деспотизм — право быть неправым.
Леонард Левинсон
Обстановка у нас дома нервная, потому что любая моя инициатива принимается в штыки и заканчивается безобразной сценой и оскорблениями. Что хорошего сидеть дома и выслушивать, что я все делаю не так, и вообще я никчемная, бестолковая, лентяйка и дура?! Он никогда не похвалит, не скажет доброго слова, только ругает. Ругать можно по-разному, но Игорь каждый раз находит такие обидные, несправедливые слова, что доводит меня до слез. Ему нравится меня унижать. Себя он считает непререкаемым авторитетом, хотя умом не блещет, ничего особенного в жизни не достиг. А я, по его мнению, очень плохая жена и плохая мать. Если кто-то из детей заболеет — я виновата, значит, плохо за ними смотрела, хотя не ему, а мне приходится вставать к ним ночами. Кормлю я детей тоже неправильно, балую их и слишком потакаю. Муж с ним строг, даже суров, они его боятся, даже не выходят из комнаты, когда он приходит с работы. Игорь вечером может задержаться, но никогда не предупреждает меня, когда придет. А если я спрошу, почему он пришел поздно, орет, что это не мое дело.
Гнев — оружие бессилия.
Софи Сегюр
Когда я заикнулась о разводе, он пришел в ярость. Я его теперь боюсь и молчу. Мне даже некуда уйти. Мама не может принять меня с детьми — жилищные условия не позволяют, они втроем живут в однокомнатной квартире. Та, квартира, где мы живем, принадлежит Игорю, а я прописана у родителей. Уже десять лет мы стоим на очереди, но сейчас все эти очереди на улучяшение жилищный условий, — фикция.
Моя подруга развелась, у неё тоже двое детей, но есть квартира. Она довольна своей жизнью, а я как в клетке. Или как коза на привязи. Даже к вам я пришла тайком от мужа. Он думает, что я гуляю с детьми, я оставила их с мамой. Она теперь уже не считает Игоря идеальным мужем, потому что видит, что я все время плачу и вся извелась. Но мама ничем не может мне помочь. У меня есть лишь призрачная надежда, что наша семья когда-нибудь получит новую квартиру, и тогда я смогу уйти от мужа. Я так больше жить не могу».
— Как тебя жена называет?
— Змей Горыныч.
— Так у тебя ж не три головы!
— Вот и я говорю ей об этом. А она: «Ты и с одной похлеще».
Анекдот
Стремление Игоря к безграничной власти, постоянный контроль и запреты вызваны его личными проблемами. Познакомиться с ним мне не довелось, потому что Светлана его панически боится и отказалась привести на консультацию. Скорее всего, Игорь испытывает комплекс неполноценности. Возможно, он сознает, что в социальном и личностном плане ему вовсе нечем гордиться, и самоутверждается тем, что пытается возвыситься над женой, унижая её и противопоставляя ей себя. Раньше Светлана была более независимой, имела шанс получить образование, быть самостоятельной, зарабатывать и не зависеть от мужа материально. Его это не устраивало. Испытывая страх её потерять, он сделал все, чтобы лишить её самостоятельности.
Плач Ярославны на музыку свадебного марша Мендельсона.
Д.Е.
Степень деспотизма бывает разной. Слабых женщин «деспот» сразу подавляет, жестоко пресекая любую попытку «бунта на корабле». Но если супруга сильная по характеру (обычно таких женщин «деспот» избегает, но если все же женится, — союз недолговечен), то семейная жизнь — это постоянная война: супруга воюет за свою независимость, а супруг — за власть над нею.
— Не буди во мне зверя! — кричит разгневанный муж.
— Ты полагаешь, что я могу испугаться осла, — усмехается жена.
Анекдот
Если «деспоту» не противодействовать, то со временем он развернется вовсю. Его власть распространяется на все сферы жизни супруги, он требует беспрекословного подчинения, не выносит, когда с ним пререкаются и ставят под сомнение его правоту. «Я так сказал и так будет!» — вот лейтмотив поведения «деспота». Логические аргументы, обоснования, что он неправ, — на него не действуют. В силу своей ригидности деспот не способен правильно воспринять доводы другого человека.
Еще хуже, когда «деспот» занимает какую-то руководящую должность. Авторитарный стиль правления он привносит и в семью. И его подчиненные, и близкие люди должны ходить по струнке.
Зачем тебе голова, если ты пробиваешь себе дорогу задом?
Д.Е.
Василий Васильевич — директор чего-то там. Раньше был освобожденным секретарем парторганизации, после перестройки нашел свою нишу.
Внешне он похож на Каренина в исполнении Николая Гриценко (фильм «Анна Каренина») — сухопарый, с прямой спиной, будто проглотил оглоблю. Тонкие губы поджаты, взгляд пронизывающий, будто он видит вас насквозь и убежден, что вы — просто сгусток отрицательных качеств и всех существующих пороков. Подчиненные боятся его до дрожи. Не повышая голоса, глядя поверх головы проштрафившегося сотрудника, он отчитывает его, заодно припомнив все прошлые прегрешения. Тот выходит из его кабинета с трясущимися руками, полностью раздавленный, чувствуя себя полнейшим ничтожеством и бездарем.
Точно так же Василий Васильевич ведет себя дома. Его супруга Наталья Ильинична — морально забитая, робкая женщина, которая в семье не имеет права голоса и убеждена, что она недостойна быть подругой жизни столь значительного человека. Со своими «недостатками», на которые ей не забывает регулярно указывать строгий супруг, она отчаянно боролась и доборолась до депрессии и попытки самоубийства.
Такие же несчастные и их дети. Отец мало бывает дома, но когда бывает, вся семья ходит на цыпочках, чтобы не прогневить папашу. Но тот в любом случае найдет повод для того, чтобы «поставить им на вид».
Наталья Ильинична и думать не смеет о разводе. «Кто я и кто он?» — обреченно говорит она. Она убеждена, что может жить только под руководством мужа. Когда я сказала, что в такой обстановке оба их сына невротизированы и вырастут неудачниками, она немного встрепенулась: «Да, Василий Васильевич (мужа она называет по имени-отчеству) с ними очень строг…».