Искушение

Когда он ушел, я сварил себе кофе. Долго сидел я на кухне. Размышлял о переменах, которые обнаружил в Винсе. От прежней его беззаботности – а, мол, где наша не пропадала! – не осталось и следа. Он сделался холодней, расчетливей. Но Боже ты мой, – я-то не переменился, что ли? Менялась жизнь, и я менялся. То и другое – не всегда к лучшему. В последние два года братец моей жены, Эдди, служил в фирме, и родитель платил ему куда больше, чем он заслуживал. Приказной тон, усвоенный им в отношении ко мне, заставлял предполагать, что он уже примеривается к креслу владельца компании. Да, если в один прекрасный день Э. Д, уйдет на покой, Эдди, получив акции своих папы с мамой, сможет распоряжаться всем единолично. Работать под его началом я не собирался. Это исключалось абсолютно.

Миллион долларов! Это означало бы свободу. От Э. Д., а в перспективе, может быть, и от Лоррейн. Я ею сыт по горло. Была уже ночь, и я думал почти суеверно: могу ли я хотя бы теперь впустить в свои мечты Лиз Адаме? Года три назад ее нанял на службу самолично Э. Д. Вдова морского летчика, она выучилась на секретаршу, истратив на это всю сумму страховки. Высокая, сероглазая, светловолосая. Меня подкупала ее открытость. Отсутствие всех этих дамских ужимок. Здоровое чувство юмора, естественность, доброта. Простые, как подумаешь, вещи, а какие редкие! Приблизительно с год назад начались со стороны Лоррейн всякие подковырки, намеки на этот счет. Кто-то успел ей настучать, хотя ведь и не было ничего – так, нечто неосязаемое, невидимое. Самое смешное, что Лоррейн своими подначками как раз и побудила меня взглянуть на Лиз по-иному. Оказывается, все зависит от того, как смотришь. И я нашел, что она по-девичьи стройна в талии, а линии ее бедер плавны и очень красивы, что губы у нее полные и мягкие даже на взгляд; все это как-то разом прибавилось к моим прежним открытиям.

С тех пор мои мысли обращались к ней все чаще. Я пригласил ее на чашку кофе и прямо рассказал о намеках Лоррейн. Лиз это, кажется, повеселило, но и рассердило тут же.

– Вот что, Джерри, – сказала она. – Приятно было лишний раз поговорить с тобой, но должна сказать честно: я дорожу моей репутацией. Интрижка директора с секретаршей – это, знаешь ли, не для меня.

– Э-э… Я и не имел в виду интрижку, – сказал я. – Я бы с радостью бросил все к чертовой матери и поехал бы с тобой куда-нибудь в Самарканд или на Паго-Паго.

– Да, или в Бангкок. Нам, кажется, пора на службу. Теперь я, зажмурившись, соединил Лиз и миллион. Результат был: остров, пальмы, расторопный бой, яхта на якоре, Лиз, купающаяся в залитой солнцем лагуне. М-да, мечты-мечты. И все-таки я был благодарен Винсу, по крайней мере, за одно: он укрепил меня в решении распрощаться с семейной фирмой Э. Д. Мэлтона. Встреча с Винсом оказалась последним толчком: больше я не собирался мириться с бессмысленной работой, так же как с инфантильной, взбалмошной женой. «Между прочим, твоя боевая подруга попивает…» Я разозлился, когда он произнес этот приговор в присущей ему Но он был прав.

А если передо мной единственная возможность повернуть колесо фортуны, пока не поздно, пока оно меня не подмяло?

Я пошел в спальню, разделся. Ходить на цыпочках не понадобилось. Даже Армстронг с его трубой не разбудил бы мою дражайшую половину. Ее тяжелое дыхание привычно отдавалось в ушах. Я постоял у кровати, глядя ей в лицо. Во сне оно казалось невинным и беззащитным по-детски.

Улегшись, я стал рисовать в воображении предстоящий разговор с Э.Д.

Глава 3

В девять утра, это была суббота, Лиз сообщила мне, что маленький великий человек еще не появился в конторе. За окном был дождь. Серые нити дождя там, за стеклом, казались грязноватыми.

Я подсел к ней.

– Не помешаю?

– Помешаешь. Пока его нет, мешай на здоровье.

– Вчера он как будто аннулировал кучу заказов?

– По меньшей мере дюжину.

– Лиз, я ухожу.

Она допечатала строку, перевела каретку, обернулась и взглянула на меня.

– Пожалуй, самое время, Джерри, – сказала она.

– Я не знал, как ты это воспримешь. Правду говоря, ожидал не такой реакции.

– Почему же нет? Разве я не могу прийти к тем же выводам, что и ты? – Она бросила взгляд на двери и сказала:

– Доброе утро, мистер Мэлтон!

Да, это был Э.Д., следом за ним шел Эдди.

– Доброе утро, доброе утро. Прекрасная погодка, особенно для водоплавающих.

– Мне нужно поговорить с тобой, Э.Д.

– Ты знаешь, что я всегда готов уделить тебе внимание.

– Э.Д., вчера мне был дан сигнал, ясный, яснее некуда: ты аннулировал заказы, которые я сделал.

– Ты их сделал после того, как без моего ведома внес изменения в проект. Наши правила тебе известны?

– Хочу, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок. Я могу строить дома только так, как считаю необходимым. И ты обещал мне свободу действий.

– В известных пределах, Джерри. Не выходя за рамки наших традиций.

– Чушь. Ты разрешишь мне строить так, как я хочу?

– Когда речь идет о таком громадном проекте? Я еще в своем уме. Устраивать тут всякие рискованные эксперименты – этого мы не можем себе позволить. Если ты с такой дурацкой прямотой спрашиваешь, отвечу тоже прямо: нет.

– Тогда я увольняюсь. Немедленно.

– Бог мой, да эти твои завиральные идеи – просто курам на смех! Постой-ка, что ты сказал? Только что?

– Я увольняюсь.

– Ты хочешь выйти из фирмы? Ты хоть понимаешь, что я тебя вычеркну отовсюду?

– Не только это, Э.Д. Имеются еще двести акций на мое имя. Когда я пришел к тебе восемь лет назад, Дентри все втолковывал мне, какие для меня открываются возможности и преимущества. О'кей, теперь я хочу их видеть. Здесь вот список всего, что ты получил тогда вместе с моей маленькой фирмой. По самым скромным подсчетам, это восемь тысяч долларов. Ты мог бы выкупить их за ту же цену. А потом мирно распростимся, и у тебя никогда больше не будет со мной никаких проблем.

На этот раз он действительно выслушал меня. Потом раскрыл свой рыбий рот и заговорил:

– Так не пойдет, Джерри. Ты меня разочаровываешь. Мы можем не соглашаться друг с другом, но признай, что ты всегда получал недурные дивиденды. А сейчас, тебе ли не знать, у нас на счету каждый цент, ведь такого крупного заказа мы еще не получали. Не тот случай, чтобы распылять капитал.

– Если фирма не в состоянии купить мои акции, выкупи их ты персонально.

– И я не могу.

– Ладно, тогда дай мне грузовик и несколько строительных машин на те же самые восемь тысяч.

– Нам сейчас пригодится каждый кирпич и каждый гвоздь, что уж говорить о машинах.

– Послушай, неужели я не вколочу в твою упрямую башку, что я тебе больше не работник?

– Я вижу только, что ты дурно воспитан и глуп к тому же.

– Так, значит, насчет акций – бесполезный разговор?

– Вот именно. Я поднялся.

– Все равно я ухожу от тебя.

– Но при этом останешься моим зятем, Джерри. Поступай как знаешь. Если передумаешь, место для тебя всегда найдем.

– Да? Ты полагаешь, твоя фирма будет существовать вечно?

– Не вижу оснований полагать иначе.

Вскоре после десяти я посетил Кола Уордера в его банке. Мы обменялись парой фраз насчет гольфа, а потом я рассказал ему все. Оказалось, Кол уже успел по собственной инициативе поинтересоваться делами Э.Д.Мэлтона. Уордер был не только славный малый, но и профессионал, а потому имел нюх на такие вещи: если положение фирмы – нет, не пошатнулось, но могло пошатнуться, он уже поглядывал в ее сторону с беспокойством. По его словам, мне, может быть, и удастся сплавить мои двести акций за тысячу долларов, но ручаться за это нельзя. Мы прикинули в общих чертах, каков мой актив. Я не умолчал о том, что Лоррейн не соглашается продать наш коттедж. Что еще он мог предложить мне после этого, как не свое сочувствие и искренний совет – вернуться к Э.Д, и попытаться предотвратить катастрофу.

Я поблагодарил его за откровенность. Около одиннадцати я был дома. Винс сидел в гостиной и листал иллюстрированный журнал.