Страница 11 из 54
— Почему жизнь в Маунт Меллине должна стать для меня невыносимой?
— Это — гробница, а не дом, а Коннан — чересчур властная личность. Элвиан же — угроза миру и спокойствию всех и каждого. Не говоря уже о том, что атмосфера в доме, с тех пор, как умерла Элис, мало способствует веселью.
Я резко повернулась к нему и сказала:
— Вы советовали мне остерегаться Элис. Что вы имели в виду?
— А-а, значит, вы все-таки помните наш разговор?
— Я запомнила, потому что это прозвучало так странно.
— Элис умерла, — сказал он, — но ее присутствие в доме, тем не менее, ощутимо. Я всегда это чувствую, приходя туда. Все изменилось с тех пор, как ее не стало.
— Как она умерла?
— Разве вы еще не слышали эту историю?
— Нет.
— Я думал, что миссис Полгри или кто-нибудь из горничных рассказали вам об этом. Выходит, что нет. Может быть, они побаиваются гувернантки?
— Мне бы хотелось знать, как это произошло.
— История очень простая. Это может случиться в любой семье. Жена начинает находить своего мужа невыносимым. Она покидает дом, чтобы уйти к другому. Довольно банальная ситуация. Только в случае Элис она имела другую развязку.
Он смотрел на носки своих сапог, как тогда, в поезде.
— Мужчина, замешанный в этой истории, был мой брат.
— Джеффри Нанселлок! — воскликнула я.
— Значит, вы о нем слышали.
Я подумала о Джиллифлауер, чье появление на свет заставило ее мать покончить с собой.
— Да, — сказала я, — я слышала о Джеффри Нанселлоке. Он был распутником.
— Это слишком суровая характеристика для бедного Джеффа. У него было обаяние… Обаяние, доставшееся ему одному из всей нашей семьи, как считали некоторые. — Он улыбнулся мне. — Другие думают, что и на долю остальных кое-что досталось. Он не был дурным человеком. Я был привязан к нему. Да, женщины были его слабостью. Он любил женщин, находя их неотразимыми. А женщины любят мужчин, которые любят их, как же иначе? Ведь это им льстит, не так ли? И вот, одна за другой они становились жертвами его обаяния.
— При этом он не гнушался обольщением чужих жен.
— Речь истинной гувернантки! Увы, моя дорогая мисс Ли, это правда… Ведь среди его жертв была Элис. Но правда и то, что обстановка в Маунт Меллине была тяжелой. Вы думаете, что с таким человеком, как Коннан, легко жить?
— Гувернантка не должна обсуждать характер своего хозяина.
— Мисс Ли, вы сотканы из противоречий! Вы просто пользуетесь своим положением — когда вам это выгодно, напоминаете, что вы — гувернантка, а когда — нет, рассчитываете, что окружающие об этом забудут. Что касается нашей темы, то я думаю, что человек, которому приходится жить в этом доме, должен знать кое-какие из его тайн.
— Каких тайн?
Он наклонился ко мне.
— Элис боялась Коннана. Она была дружна с моим братом еще до своего замужества. Она и Джеффри вместе сели в поезд, осуществляя свой побег.
— Понятно. — Я отодвинулась от него, чувствуя, что обсуждать эту скандальную историю было недостойно, тем более, что меня она совершенно не касалась.
— Они опознали Джеффа, хотя его труп был сильно искалечен. Рядом с ним был труп женщины, обгоревший до неузнаваемости. Но на ней был принадлежавший Элис медальон, по которому ее опознали. Этому способствовало, конечно, и ее исчезновение из дома перед тем, как это случилось.
— Какая страшная смерть!
— Благонравная гувернантка шокирована тем, что бедная Элис погибла в момент заключения незаконного союза с моим очаровательным, но грешным братом.
— Неужели она была так несчастна в Маунт Меллине?
— Вы уже знакомы с Коннаном. И помните, что он знал о ее любви к Джеффри, который к тому же не исчез со сцены после их женитьбы. Я могу себе представить, какова была жизнь Элис в такой ситуации!
— Да, эта история очень трагична, — сказала я, — но она закончилась. Почему же вы сказали: «Остерегайтесь Элис», как будто она все еще существует?
— Вы пугливы, мисс Ли? Нет, конечно же, нет. Вы — гувернантка, обладающая завидной долей здравого смысла. Фантастические домыслы для вас не имеют значения.
— Какие фантастические домыслы?
Он заговорщицки улыбнулся, подойдя ко мне еще ближе, и я вдруг осознала, что скоро начнет темнеть. Мне захотелось как можно скорее вернуться домой, и он понял мое нетерпение.
— Опознан был только ее медальон, но не она сама. Кое-кто думает, что в поезде с Джеффом погибла не Элис, а другая женщина.
— Если это так, то где же она сама?
— Именно этот вопрос задают себе люди, которые так думают. Вот почему Маунт Меллин полон теней.
Я встала.
— Мне пора идти. Скоро стемнеет.
Он стоял рядом со мной, и наши глаза встретились.
— Я подумал, что вы должны все это знать, — сказал он мягко. — Это только справедливо.
Я пошла в сторону дома.
— Мои обязанности здесь, — сказала я на ходу, — ограничиваются воспитанием Элвиан. Остальное меня не касается.
— Но ведь даже гувернантка, каким бы здравым смыслом она ни обладала, не может знать, что уготовила ей судьба.
— Мне кажется, что моя судьба мне достаточно хорошо известна.
Мне было не по себе оттого, что он шел рядом. Я хотела отделаться от него, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Я чувствовала, что этот человек стремился умалить мое чувство собственного достоинства, за которое я цеплялась с отчаянием, свойственным тем, кто боится потерять то малое, чем они обладают. Он зло подшутил надо мной в поезде и, возможно, ждал случая, чтобы сделать это опять.
— Я убежден, что так оно и есть, дорогая мисс Ли.
— Вам нет нужды провожать меня домой.
— Я вынужден вам возразить. Как раз нужда есть.
— Вы думаете, я неспособна позаботиться о себе сама?
— Я думаю, что никто не способен сделать это лучше, чем вы, но дело в том, что, когда я встретил вас, я как раз направлялся в Маунт Меллин с визитом, а эта тропинка — кратчайшая дорога к дому.
Весь оставшийся путь мы проделали в молчании. Когда мы подходили к дому, из конюшни вышел Коннан ТреМеллин.
— Привет, Кон! — крикнул Питер Нанселлок.
Коннан ТреМеллин посмотрел на нас с легким удивлением, вызванным, как я полагаю, тем, что мы появились вместе.
Я поспешила оставить их и пошла за дом, где находился вход для прислуги.
Я плохо спала этой ночью. События дня теснились в моей голове, и я лежала, думая о себе и Коннане ТреМеллине, об Элвиан, Селестине и о своей встрече в лесу с Питером Нанселлоком.
Я снова слышала шепот моря, плещущегося в Меллинской бухте, и мне опять казалось, что таинственные голоса вопрошали: «Элис, где ты, Элис?»
Наутро все эти тревожные мысли и полуфантастические догадки показались мне нелепыми. Я спрашивала себя, зачем многие люди, включая меня, пытаются представить себе эту весьма заурядную историю, как некую таинственную загадку.
Ответ, казалось мне, был прост. Думая о таких старинных домах, как Маунт Меллин, люди часто внушают себе, что дома эти полны тайн, которые они могли бы поведать, если бы обладали даром речи. И поэтому, думая о многих поколениях людей, живших и, может, страдавших в этих старых стенах, они отдаются воле своего воображения. А когда хозяйка такого дома неожиданно и трагически погибает, им кажется, что ее призрак блуждает по дому и что она, хотя и умерла, все еще таинственно присутствует в нем. Но я-то, надеюсь, — все-таки разумная женщина. Элис погибла в железнодорожной катастрофе, и Элис больше нет.
Я посмеялась над собой за то, что позволила себе попасться в сеть этих нелепых домыслов. Разве Дейзи или Китти не объяснили мне, что голоса, которые я слышала по ночам, были всего лишь плеском волн в бухте? Нет, больше этими фантастическими бреднями я забивать себе голову не буду.
Моя комната была залита солнцем, и настроение этим утром было иным, чем прежде. Я чувствовала какой-то подъем и знала, почему. Причиной его был Коннан ТреМеллин. Не то чтобы он очень нравился мне, скорее наоборот, но он как будто бросал мне вызов, который я с радостью приняла. Я добьюсь успеха с Элвиан. Я не только превращу ее в образцовую ученицу, но и сделаю ее очаровательным, естественным и ласковым ребенком.