Страница 9 из 19
– Вот список, суперинтендант. Думаю, он вам поможет. Здесь имена и адреса членов команды. Знаете, чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что вы правы. Действительно, причиной может оказаться ссора или какие-либо воображаемые несправедливости, мучающие кого-то, а также выпитое в изрядном количестве вино и утрата всякого контроля над собой. – Лицо его оживилось. – Да и оружие можно легко определить. Какой морской офицер не имеет при себе абордажной сабли или чего-то вроде палаша?[3] – Он с надеждой посмотрел на Питта.
Мина закрыла лицо руками. Виктор шумно выдохнул и выпрямился, словно на мгновение потерял равновесие.
– Право, Барт, – рассердилась Тора. – Я знаю, что ты не нарочно, но тебе не кажется, что ты утратил чувство меры, дорогой? Это все так ужасно, что не стоит нагнетать атмосферу. Я уверена, что суперинтендант, привычный к этому, обойдется и без наших предположений и подсказок.
– О, простите, искренне раскаиваюсь, – воскликнул Барт, повернувшись к сестре. – Мина, дорогая, прости меня. – Он бросил взгляд на Томаса. – Думаю, мы ничем больше не можем вам помочь. Прошу, оставьте нас. Я должен позаботиться о здоровье сестры и заняться множеством неотложных дел.
– Разумеется, – согласился Питт. – Благодарю, что уделили мне столько времени и внимания. До свидания, миссис Уинтроп, миссис Гаррик, мистер Гаррик, – обратился он к каждому с легким поклоном и покинул гостиную.
В холле Томас принял из рук дворецкого свою шляпу и вышел на яркое весеннее солнце. Его голову переполняли впечатления – печаль, волнение, скорбь и еще что-то такое, за что даже его цепкий ум не мог зацепиться.
Позднее Питт выполнил еще одну очень неприятную, но необходимую обязанность: зашел в мертвецкую, чтобы своими глазами увидеть тело Оукли Уинтропа.
Он особенно не надеялся, что это поможет ему хоть чем-то подкрепить свои догадки и предположения, возникшие после доклада Телмана. Но всегда был шанс заметить нечто особенное, пусть даже какую-то мелочь – впоследствии она может приобрести решающее значение.
Для Питта посещение мертвецкой всегда было тяжелым испытанием. Пустой, даже летом холодный, как ледник, зал со специфическим прокисшим воздухом угнетающе действовал на него. Томас дрожал от холода, пока излагал смотрителю цель своего прихода, хотя ему не надо было даже называть свое имя, ибо здесь его хорошо знали.
– Да, сэр, – бодро встретил его смотритель. – Мы ждали вас, как только к нам поступил труп. Неприятное зрелище, скажу я вам.
Повернувшись, он повел Питта в дальний конец зала, где лежало что-то, накрытое простыней, непохожее на знакомые очертания человеческого тела, ибо там, где должна была быть голова, ничего не было.
– Ну, вот, глядите, мистер Питт. – Смотритель жестом фокусника сорвал простыню.
Томас не помнил, сколько мертвецов ему довелось опознать. Каждый раз он психологически готовил себя к этому – и неизменно терпел поражение: сердце куда-то проваливалось, голова становилась дурной, в горле пересыхало.
Обнаженные останки Оукли Уинтропа лежали перед ним на холодной мраморной доске стола, голова отсутствовала. Мертвеца как бы лишили всякого достоинства, всякой человечности.
– А где голова? – невольно спросил Питт и пожалел об этом. Это означало, что он потрясен более обычного.
– А-а… – рассеянно протянул смотритель. – Я положил ее там, на скамью. Наверное, будет лучше, если тело и голова будут лежать вместе. – Подойдя к скамье, он осторожно поднял большой предмет, завернутый в тряпку, ловко развернул его и принес Питту. – Вот так, сэр. Вот все, что от него осталось.
Томас нервно сглотнул слюну.
– Благодарю.
Он принялся тщательно осматривать тело убитого. Осмотр не дал ничего нового – всё он уже узнал от Телмана, а позже получил подтверждение от судебного следователя. Оукли был мужчиной крепкого телосложения с широкой грудью и развитой мускулатурой, хотя с годами потерял былую подтянутость и растолстел. Тело было чистым, ухоженным, без видимых повреждений кожи. Кое-где были видны синюшные пятна – следствие лопнувших сосудов при внезапной смерти.
Наконец Питт перешел к осмотру головы. Рыжеватые волосы Уинтропа изрядно поредели на макушке, но он, видимо, и не скрывал своей лысины. Вскоре Питт понял, что осмотр шевелюры убитого ничего ему не даст, и все свое внимание уделил лицу. Черты его были самыми ординарными и мало что могли сказать суперинтенданту о характере и интеллекте Уинтропа, его чувстве юмора и воображении. Питт мысленно обругал себя за предвзятое отношение к погибшему. Как бы он ни оттягивал этот момент, все равно пришло время осматривать рану, если полное отсечение головы можно назвать этим словом. Она была чистой, с ровными краями, как следствие сильного удара очень острым орудием, возможно, специально предназначенным для этой цели. Похоже на плотницкий топор… Убийца обладал недюжинной силой. Удар был нанесен расчетливо, точно и с достаточной высоты.
Суперинтендант порядком продрог, от запаха хлороформа першило в горле.
– Благодарю, – наконец сказал он смотрителю. – Пока всё.
– Да, мистер Питт. Хотите посмотреть на его одежду? Хорошая одежда, как и положено морскому капитану, красивая форма. Жаль, что испачкана кровью. А ее было много, впервые видел столько за все время работы здесь.
– Что-нибудь нашли в карманах?
– Самые обычные вещи. Немного денег, письмо от поставщика вин – благодаря ему мы и узнали имя и фамилию убитого… Ключи, их немного – наверное, от винного погреба, от письменного стола и от дома… Еще носовой платок, пара визитных карточек, нож для сигар. Никаких бумаг или писем с угрозами. – Смотритель мрачно улыбнулся. – Что ж, еще одно злодейское убийство, мистер Питт. А маньяк на свободе.
– Вы так полагаете? – сухо спросил Томас. – Ладно, закройте беднягу и сообщите нам, когда появится судебный следователь.
– Слушаюсь, сэр. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Питт вернулся домой усталый. Он никак не мог избавиться от неприятных ощущений и запахов мертвецкой. Войдя в дом, снял башмаки и лишь после этого вошел в свет и тепло кухни.
Шарлотта не повернулась, когда услышала шаги мужа, – она помешивала что-то в дымящейся кастрюле на большой плите.
– Проголодался? – спросила она, не глядя на Томаса.
Питт тяжело опустился на стул у чисто выскобленного кухонного стола, чувствуя, как его усталое озябшее тело с наслаждением впускает в себя тепло кухни. Он с удовольствием вдыхал запах чистого белья, готовящейся пищи и свежевымытого пола.
Шарлотта наконец повернулась и хотела было что-то сказать, но, увидев его лицо, лишь тихо спросила:
– Что-то случилось? И плохое, как я вижу…
– Убийство, – ответил Питт. – Обезглавленный труп в Гайд-парке.
– О, – воскликнула Шарлотта, сделав испуганный вдох, и убрала прядь волос, упавшую на лоб. Свет лампы отразился в ее блестящих каштановых волосах. – Будешь есть суп?
– Что?
– Суп, – повторила Шарлотта. – Горячий суп с хлебом… Ты, кажется, промерз.
Он кивнул и улыбнулся, начиная приходить в себя.
Шарлотта сняла крышку с кастрюли и налила суп в тарелку. Она чувствовала, что муж слишком устал, чтобы сразу же приняться за еду; просто поставила перед ним тарелку, положила рядом кусок хлеба с маслом и села, ожидая, когда он сам начнет рассказывать. Внимание Шарлотты не было простой вежливостью или женским сочувствием к усталому мужу. Томас знал это. Его жене не надо было притворяться.
Коротко, между ложками супа, он поведал ей о всех своих заботах и сомнениях.
Глава вторая
– Да, сэр. – Инспектор Телман с каменным лицом снова стоял перед столом суперинтенданта Питта и глядел куда-то в пространство выше левого плеча своего начальника. – Вчера я вернулся поздно и не мог доложить вам. В половине десятого вы уже ушли.
– Что вам удалось узнать? – спросил Питт, пропуская мимо ушей его объяснение. Он сам не раз запаздывал с докладом Драммонду, так что не собирался отчитывать за это Телмана.
3
Барт, конечно, погорячился насчет абордажных сабель и т. д. Оружием офицера ВМФ Британии была шпага особого вида.