Ведьмин подарок

— Лариса Сигизмундовна, если не хотите, я карты трогать не буду.

И тут же единственная горевшая под абажуром лампочка замигала, словно покойная таким образом дала знать о своей воле. Я почувствовала, как по спине пробежала колонна мурашек, ноги ослабели, и я опустилась на ветхий стул, жалобно скрипнувший подо мной. Мне сразу представилось, что лампочка сейчас погаснет, квартиру заполнит непроглядная тьма, а по воздуху ко мне поплывет светящаяся призрачная фигура в длинном белом саване, протягивая навстречу трясущиеся костлявые руки…

Как была, в одном халатике, я бросилась из комнаты, но лампочка перестала мигать, и я остановилась на пороге.

Прерванную работу я уже не смогла продолжить — единственной и вполне естественной потребностью было желание поскорее отсюда уйти.

На лестничной площадке, немного успокоившись, я даже посмеялась над этими страхами. Но на душе у меня по-прежнему было неспокойно, и последняя воля старухи, при всей своей привлекательности, теперь не казалась мне чем-то заманчивым.

«Чего, собственно, я боюсь? Того, что лампочка погаснет и я, „маленькая девочка“, окажусь в темноте? Так я завтра куплю их с десяток и повкручиваю везде. А где есть свет, там нет страха». С этими мыслями, на мажорной ноте, я вышла из подъезда.

Ночной дворик был темен, тих и безлюден. Вытянувшийся, словно кишка, он и в дневное время был неприветлив и мрачен, вызывая желание как можно быстрее его пересечь. Это был даже не двор, а узкий проход, образовавшийся после начала строительства соседнего дома. У забора, ограждающего это строительство, теснились в ряд автомобили жильцов. Лично я никогда не рискну оставить здесь без присмотра «Саню» — так я любовно прозвала свой автомобиль, пока еще не определившись, это женское или мужское имя. Впрочем, сейчас не помешало бы, выйдя из парадного, мгновенно юркнуть в салон автомобиля, тем самым обезопасив себя от ситуаций, которыми пестрит криминальная хроника.

С трудом различая окружающее, я шла вдоль вереницы припаркованных автомобилей, остатков детской площадки — скамейки и поломанных качелей, — небольшой трансформаторной будки, мусорных контейнеров, и все это время у меня поджилки тряслись от страха. Мне то и дело мерещилась притаившаяся зловещая фигура, поджидающая в темноте жертву.

Мой страх имеет реальную основу, понятную мне, журналистке криминальной хроники. Несколько нападений маньяка на женщин в пригороде вынудило милицейское руководство дать скупую информацию в газеты, а в качестве фоторобота поместить фотографию известною певца Элвиса Пресли в молодом возрасте, на которого преступник был якобы похож. Почему же нельзя предположить, что маньяк, прочитав в газете о розыске, не перенесет охоту в темные городские дворики, мало чем отличающиеся своей безлюдностью от лесных посадок? Чем обычно заканчивалась встреча маньяка с жертвой, я знала больше, чем рядовой читатель, — Стас, знакомый следователь, показал мне фотографии с мест преступлений маньяка, обеспечив бессонницей на ближайшие ночи.

Я шла, внимательно глядя по сторонам. Как профессионал. Стас рекомендовал не паниковать в случае реальной угрозы: тогда вполне можно упустить шанс на спасение. Моя рука лихорадочно искала в сумочке баллончик со слезоточивым газом, пока я не вспомнила, что оставила его в бардачке автомобиля.

«Какая же я недотепа!» — обругала я себя, и в этот момент прямо передо мной в припаркованном темном автомобиле неожиданно открылась задняя дверца. Фигура мужчины мне показалась устрашающе огромной. Вскрикнув, я метнулась в сторону.

— Похоже, я вас напугал, — удивился мужчина, вытаскивая из автомобиля большую дорожную сумку. — Только вернулся из поездки, перебирал вещи, раздумывая, что взять с собой, а что оставить. Если вы так напуганы, может, вас проводить?

— Спасибо, я сама дойду. — Я настороженно следила за его движения ми.

— Вижу, вы до сих пор меня боитесь, — рассмеялся мужчина. — Я не маньяк, живу вон в том подъезде, на четвертом этаже. — Он махнул рукой. — Вы были в гостях? Мне кажется, я вас уже встречал здесь раньше.

— А я вас — нет!

«Похоже, это мой сосед сверху», — сообразила я, но все же постаралась держаться от него на расстоянии.

— Счастливого пути! Надеюсь, при следующей встрече вы перестанете от меня шарахаться, как заяц от охотника! — крикнул мне вслед мужчина и, слегка сгибаясь под тяжестью сумки, направился к подъезду.

На оживленной, освещенной улице я понемногу пришла в себя и невольно задумалась: «Что со мной происходит? Ведь я никогда не была трусихой, а тут испугалась, как дитя малое, что лампочка в комнате погаснет. И во дворе испугалась… Это что — нервы?»

Глава 4

— Смотрите, хозяйка, все отлично работает. — Жэковский электрик, тощий усатый мужчина в синей спецовке, несколько раз включил и выключил верхний свет в комнате. Все три лампочки в абажуре послушно загорались и гасли. — А вот люстру, мне кажется, вам пора сменить, да и ремонт… — Он выразительным взглядом обвел убого обставленную комнату.

— Когда кажется — крестятся. — Этот словоохотливый мужчина меня раздражал, и я не могла дождаться, когда он уйдет.

— Это точно, — согласился электрик. — Когда я выходил от старухи — прежней хозяйки квартиры, то, ей-богу, крестился. Она глазища свои как вытаращит, так внутри у меня все и опустится. И денег я с нее никогда не брал. Один раз взял и в тот же день всю зарплату потерял, в вытрезвителе ночевал. Ведьмой она была!

— Я думаю, что в этом случае не она была виновата, а тот, кто любит выпить больше, чем положено, — не согласилась я. — Сколько я вам должна?

— Да сколько не жалко, — замялся электрик. — Работы — пустяки: только и было, что поменять лампочки.

— Возьмите. — Я вручила ему деньги. — Мой совет: если этим не увлекаться, — я сделала всем известный жест — пощелкала пальцами по горлу, — то никакая ведьма не будет страшна.

— Так-то оно так, но до этого со мной ничего подобного не случалось, в вытрезвитель я не попадал. А тут раз — и полный абзац! Впрочем, пути Господни неисповедимы. Электрик заметно оживился, видимо намереваясь перейти к подробному обсуждению погоды, правительства, повышения цен, но меня не тянуло поговорить, и я дала понять, что больше не располагаю временем для общения.

— Прощайте, хозяйка; если что надо будет сделать, люстру там поменять, звоните. — С этими словами он вышел из квартиры.

Я глубоко вздохнула и с опаской посмотрела на светящиеся лампочки. С сегодняшнего дня мне предстояло жить здесь, и надо было привыкать называть это жилище «моя квартира». Моя ли? На протяжении предыдущих двух вечеров я этого не ощущала, а наоборот, как будто некая злая сила не давала мне чувствовать здесь себя хозяйкой. Мне вспомнилось, как я вчера пришла в квартиру, вооруженная десятком лампочек. Поменяла все старые лампочки на новые — давно привыкла обходиться собственными силами — и продолжила уборку квартиры. Закончив убирать в гостиной, я перешла в другую комнату, затем в кухню, коридор, ванную и туалет; бесконечная уборка затянулась дотемна. Помня «шутки со светом» накануне, я включила его, где только могла, — ведь не перегорят же все лампочки одновременно?!

Работа навевала спокойствие, и меня стало одолевать желание поскорее переехать сюда. В мыслях я уже мечтала о том времени, когда смогу выкинуть рухлядь и обставить комнаты современной мебелью. Тогда квартира приобретет совсем другой вид и мне в ней будет комфортно и уютно. — Др-рызь! — раздался хлопок, из-под абажура вылетел пучок искр, словно гигантский бенгальский огонь, и посыпалось стекло, за ним последовал второй, третий хлопки, и после этого фейерверка комната погрузилась во тьму.

Это зрелище наполнило меня ужасом, и в следующее мгновение я уже бежала в панике к входной двери, а по всей квартире одна за другой взрывались горевшие лампочки, будто по ним стрелял невидимый снайпер. Повторялся вчерашний сценарий, и у меня возникло тревожное ощущение, что кто-то незримый находится в квартире и все это вытворяет.