Ведьмин подарок

В райотдел писать заявление о нападении я не пошла, вместо этого созвонилась с Егором и отказалась работать помощником депутата. Он вновь принялся меня уговаривать, но я стояла на своем, а еще попросила передать своей маме, что теперь я столичная жительница, имею двухкомнатную квартиру. Это его не удивило, он сказал, что вскользь уже об этом слышал. Тогда я насмешливо поинтересовалась: «Уж не это ли вызвало желание позаботиться о моей персоне?» Он обиделся и бросил трубку.

Разговор с Егором нарушил мой душевный покой, испортил настроение и оглушил воспоминаниями. Меня тянуло встретиться с ним, но я боялась, что, заглянув в его голубые глаза, «растаю» и капитулирую. Чтобы не заниматься дома самоедством, я принялась за поиски работы — вновь стала обходить редакции газет и журналов. Всюду слышала одно и то же трудные времена, предстоит сокращение штатов. Пробегав целый день, я вернулась домой ни с чем и, наскоро поужинав, легла спать.

«Пора!» — прозвучал в ушах голос Ларисы Сигизмундовны, и я открыла глаза. Комнату заполнил полумрак, и тишину вновь нарушало тиканье старинных часов. На этот раз я не спешила вставать, а попыталась осмотреться и собраться с мыслями. Кровать была явно не моя, постель тоже — я утопала в пуховой перине. На тумбочке справа я обнаружила чье-то незаконченное вязанье. Спицы были стальные, необычного вида. Я ущипнула себя, чтобы проверить не сплю ли я? От щипка я не проснулась и попробовала сделать это уже сильнее — боль я хорошо прочувствовала, но ничего не изменилось. Пребывая в уверенности, это сон, я с силой ткнула спицей в ладонь; острая боль ила отдернуть руку, а когда я поднесла ее ко рту, почувствовала солоноватый вкус крови. Сомнений не было: это мне не снилось. Я встала и босиком прошла в другую комнату. Как и впрошлый раз, свет просачивался через не полностью закрытую дверь. «А может, не стоит ее открывать? Зачем мне это?» — на мгновение засомневалась я, но, взявшись за ручку двери, все же потихоньку потянула ее на себя, впустив в комнату поток дневного света. Я успела заметить на обратной стороне двери странной формы предмет, нечто среднее между крестом и подковой…

На этот раз я оказалась на какой-то площади, с одной стороны которой возвышался собор. Место явно незнакомое и совсем не напоминало современный город. Пока я осматривалась, Лариса вырвалась вперед, свернула в улочку, и мне пришлось ее догонять. Хотя была не на «шпильках», чтобы бояться их поломать на брусчатке, как пару лет назад на Андреевском спуске, я выбрала понравившийся мне способ передвижения — плыть по воздуху «а-ля брасс», «тараня» все попадающееся по пути. Но, как оказалось, что-то материальнoe во мне все же осталось: налетевший злой ветер чуть не свел мои усилия на нет, сдув на противоположную сторону улочки. Спохватившись, я «приземлилась» и уже более уверенно двинулась вперед, опасаясь потерять Ларису из виду. Но я напрасно боялась — я увидела, как она подошла к двухэтажному зданию, фасад которого был украшен псевдоколоннами красного цвета и античными чудовищами в виде бородатых мужчин с крыльями за плечами и змеиными хвостами. На мгновение Лариса задержалась у входа, что дало мне возможность ее догнать, и вошла внутрь. Прочитав мимоходом название вывески — «Ювелирный магазин Шниткевича и компании», я бросилась за девушкой. Р-раз! — и дверь на пружинах угрожающе полетела мне навстречу, я только успела зажмуриться, понимая, что столкновения не избежать. Но ничего не произошло — ни боли, ни разбитого лица, ни даже просто толчка. Я свободно прошла сквозь дверь, никак не пострадав.

В небольшом помещении было пусто, за стеклом витрин виднелись разнообразные украшения из золота и серебра, с драгоценными камнями и без них. Ювелирные украшения мне очень нравятся, и, вместо того чтобы по привычке пристроиться возле девушки, читая ее мысли, я стала облетать стеклянные витрины.

«Вон те сережки с брюликами недурственны. А вон то колье — просто рвет „крышу“, так хочется его хотя бы примерить». Безбородый приказчик с одутловатым лицом, в сером костюме-«тройке» подскочил к Ларисе и спросил писклявым голосом:

— Чего желаете, барышня? У нас исключительный выбор: ожерелья, серьги, перстни, колье — все что душе угодно! — Хотя он подобострастно склонился, стремясь угодить возможной клиентке, я успела перехватить его насмешливый взгляд, ясно выражающий; «Откуда у тебя, пигалица, деньги, чтобы уйти отсюда с покупкой? Платьице скромное, ботиночки, поди, не первый год носишь».

— Мне бы золотой перстенечек рубля на три. У моей маменьки скоро день рождения — круглая дата, хочу сделать ей подарок, — чуть заискивающим тоном произнесла Лариса и подошла к витрине.

— У нас огромный выбор колечек, перстней, но, к сожалению, милая барышня, самое дешевое стоит четыре с полтиной, — с деланым сожалением сообщил приказчик. — На те деньги, которые имеете, могу предложить только серебряный перстенек.

Лариса тяжко вздохнула, соглашаясь с тем, что названную сумму не потянет, но от витрины не отошла, продолжая внимательно рассматривать выставленные золотые украшения. Ну а я порхала по торговому залу, мысленно примеривая украшения и с неодобрением поглядывая на приказчика, не желавшего помочь Ларисе. Вскоре в магазин вошла пара: он — толстый, с залысинами, маленького роста, с непропорционально короткими ножками, она — эффектная высокая шатенка, довольно молодая. Дама долго подбирала золотые сережки с камешками к новому наряду, а ее спутник, сняв шляпу, ею обмахивался и то и дело вытирал платком пот с круглого лоснящегося лица, особенно энергично, когда приказчик стал уговаривать даму купить сережки с бриллиантами. Наконец она остановила свой выбор на сережках с изумрудами толстый господин, недовольно пыхтя, расплатился, и они покинули магазин.

Я не удержалась и, подлетев, попробовала щелкнуть его по носу, но безуспешно.

— Мне хотелось бы приобрести вон то колечко, — Лариса указала пальчиком, — за пять рублей. Да, денег не хватает, но я слышала, что у вас можно оформить кредит. В течение месяца я бы смогла выплатить недостающую сумму.

— Барышня, кредит мы предоставляем лишь постоянным покупателям, а вас я вижу в первый раз. — Приказчик покачал головой. — К тому же требуется разрешение господина Шниткевича.

— А я могу увидеть господина Шниткевича? — Лариса умоляюще взглянула на приказчика.

Тот состроил недовольную гримасу и неохотно ответил:

— Клим Митрофанович должен вскоре подъехать. Хотите, подождите его, но, смею уверить, ваши надежды на кредит напрасны.

Я поражалась, видя, на какие унижения идет Лариса, желая сделать подарок маме. Я прокричала ей в ухо: «Твоей маменьке не важна ценность подарка, ей дорого твое внимание. Она и серебряному колечку обрадуется. И почему ты такая упрямая?!» Разозлившись из-за этого ослиного упрямства, я забралась на прилавок и стала строить рожи то приказчику, то редким покупателям, а в промежутке повышала мастерство полета.

Лариса прождала целый час, прежде чем приехал хозяин магазина — мужчина лет пятидесяти, безо всякой растительности на лице; его расплывшееся лицо могло с одинаковым успехом сойти и за женское, достаточно было его обладателя переодеть в соответствующий наряд. Приказчик тихо прошептал ему несколько слов на ухо и кивком указал на Ларису, терпеливо стоящую со скромно потупленным взором.

— Барышня, вы ведь нездешняя? — фальцетом спросил Шниткевич. — Местечко Белая Церковь небольшое, и незнакомые лица сразу бросаются в глаза.

— Да, мы с маменькой недавно переехали сюда из Киева — здесь жизнь значительно дешевле. Я учусь в местной женской гимназии, в седьмом классе.

«Вот это да! Выходит, мы в Белой Церкви?! Неужели в семье Ларисы совсем плохо с финансами? И зачем тогда она так хочет именно золотое колечко?»

— Мне Степан, — Шниткевич кивнул на приказчика, — изложил суть вашей просьбы, но, к сожалению, вынужден вам отказать. Вы еще несовершеннолетняя, и с моей стороны было бы неразумным предоставлять вам кредит. И дело даже не в том, что я не уверен, что вы сможете его погасить в оговоренные сроки.