Призрачный путник

После встречи со Льетой его память медленно возвращалась, словно расколотый мозг вновь собрался воедино. Сейчас он жалел о том, что отвернулся от матери и отказался выслушать то, что она хотела сказать. Гнев ослепил его, но теперь Путнику стало интересно.

В конце концов, эти возвращавшиеся воспоминания о доме Грейта откуда-то взялись…

Что-то в этом здании, которое он старательно обходил стороной последние пятнадцать лет, чтобы не поддаться жажде мести, казалось пугающе знакомым. Эта стена… тот столик… расположение коридоров, узор на ковре… Путник мог поклясться, что он знает, куда ведет каждая дверь, как будто…

Шагая по комнатам обители своего главного врага, Путник испытал мучительное чувство возвращения домой.

— Пуст, как темнота, — неслышно произнес он, очищая разум от воспоминаний. С этими словами Путник вытолкнул болезненное, сладостно-горькое чувство из своего сознания, как человек, игнорирующий приступ де жа вю. Это было сложно, но он справился.

Затем Путник услышал впереди жестокий смех и понял, откуда тот доносится: кабинет Грейта.

* * *

Пригладив ладонью темные волосы, Мерис стал протирать меч платком из кармана. Затем он вложил кромсатель в ножны и бросил окровавленный платок на труп отца. Рассеяно смахивая капли крови с белой кожи доспехов, он задержался, чтобы оглядеть покойника. На лице Грейта застыло почти мирное, но в то же время и печальное выражение — двойственные чувства.

По контрасту Мерис не чувствовал ничего.

И только это заставило его улыбнуться.

Улыбка угасла, когда рядом с телом Грейта из воздуха возник худощавый Талтелиэль. Мерис схватился за оружие.

Провидец в черном полностью его проигнорировал. Талтелиэль присел на колени перед трупом.

— Я полагаю, с Путником покончено? — хмыкнул Мерис. — Ты прикончил беднягу? Где Бильгрен?

— Да, нет, мёртв, — отсутствующим тоном ответил Талтелиэль.

— Что? Выражайся яснее, эльф! — крикнул Мерис. — Ты был рабом моего отца, а теперь он мертв, так что ты принадлежишь мне! Говори!

Талтелиэль взглянул на него с выражением, которое Мерису показалось веселым. Он вытащил янтарный амулет из мёртвых рук Грейта и поднес его к глазам.

— Я никому не принадлежу, — ответил эльф. — Только владельцу вот этого.

Мерис непонимающе посмотрел на янтарь. Ему показалось, он заметил слабое сияние.

— И что же это такое? Твоя жизненная сила? Твоя душа, или что там у вас, крысомордых эльфов, вместо нее?

— Моя дочь, — произнес Талтелиэль. Он встал, и Мерис увидел, как амулет исчезает в складках его одежд. — Отвечая на твой вопрос — Дух Отмщения был побежден, но я не убил его. Прямо сейчас он идет за тобой, и мне не нужно смотреть в будущее, чтобы знать, насколько он будет жесток.

— Ах ты чешуйчатый ублюдочный эльфийский древолюб! — зарычал Мерис. — Ты вернулся сюда и…

Талтелиэль исчез, как будто его никогда не существовало.

Мерис нахмурился сильнее. Путник? Идет сюда?

И это оказалось очевидным. Дурак пытается спасти Арью. Мерис сможет застать его врасплох и избавиться наконец от призрака — кромсатель сделает свою работу.

Но сперва главное.

— Стража! — позвал он.

Дверь приоткрылась, внутрь заглянул один из грейтовых охотников. Судя по выражению лица, труп его не удивил.

— Нужно многое сделать, — сказал Мерис. — Проследи, чтобы с этой девкой Арьей и остальными в темнице произошел несчастный случай. Немедленно. Когда они будут мертвы, поставь туда шестерых бойцов. Я хочу, чтобы любой, кто придет за рыцарями, был немедленно убит, кто бы это ни был.

Охотник кивнул, и Мерис продолжил:

— И собери остальных во дворе. Я скоро выйду.

— Как прикажете, лорд Грейт Странник, — пробормотал охотник и исчез за дверью. Мерис услышал, как оба часовых покинули зал.

— Лорд Грейт Странник, — прошептал юноша. Ему понравилось, как это звучит.

Через мгновение Мерис склонился над телом отца и поднял его левую руку. Золотое кольцо с фамильным знаком сверкнуло на четвертом пальце. Мерис стянул его, позволил руке покойника с приятным стуком упасть, и попытался надеть кольцо. Оно оказалось немного велико.

— Когда-то я мог бы все отдать, чтобы получить твое имя, — произнес Мерис, обхватив голову отца руками. — Я сделал бы все, чтобы быть достойным — все, чтобы ты полюбил меня.

Он отпустил голову и встал, отступив от тела. Юноша снял кольцо и стал его рассматривать.

— Но, оказалось, чтобы получить твое имя, — продолжил юноша, — нужно всего-навсего убить тебя.

Он развернулся и пошел к двери.

И остановился, заметив в кольце кое-что новое, чего не замечал прежде. Мерис чуть прищурился, чтобы рассмотреть находку. На внутренней стороне изящными эльфийскими буквами была выгравирована крохотная надпись.

— Проще уничтожить, чем сотворить, — прочел он вслух и потёр свой небритый подбородок, будто задумавшись. — Глупые сантименты. Зачем создавать, когда за тебя это могут делать другие?

С ехидным смешком, эхом разнесшимся по помещениям особняка, Мерис отошел от тела отца к двери из кабинета. Он открыл дверь и надел кольцо на палец, затем вышел.

Из тени вырвался клинок, пронзил кожаные доспехи и вошел юноше в живот.

* * *

В темноте своей камеры Арья заметила приближавшийся по коридору темницы свет и почувствовала недоброе. Итак, великий и могучий лорд Грейт наконец-то приказал её убить. Девушку почти радовала перспектива смерти, которая освободит её от боли воспоминаний об убийстве Путнике, от знания, что она обрекла на смерть своих лучших друзей, от того, что тот злобный безумец, каким является Грейт, вскоре станет самым почитаемым героем в этих краях.

Почти радовала.

Связывающие её рыцарские обеты, так или иначе, не могли позволить Арье сдаться. Даже если надежды не было — даже если ничего уже не осталось — она могла хотя бы попытаться.

Рыцарь выругалась. Этот извращенный мир, даже если Грейт его установит, неминуемо падет. Лорд Певец — не друг Аластриэли или Серебристым Пустошам. Восстание Куэрварра повлечет за собой войну, и невинные будут страдать и погибать ни за что, чтобы его героизм мог казаться правдой, его версия героизма, которую он сам признал лживой!

Полная решимости, Арья натянула кандалы. Её разум отчаянно старался придумать план побега. Девушка попыталась позвать Барса и Дерста, но те крепко спали, и на её оклик ответили только приглушенные всхрапы. Арья знала, что сейчас она одна. Может быть, когда тюремщики приблизятся, она сможет схватить одного и накинуть цепь ему на шею…

Тут она услышала испуганные возгласы дальше по коридору, и свет пропал. Арья напрягла зрение, но все равно не увидела ничего, кроме темноты. Девушке показалось, хотя она и не могла точно сказать почему, что там был бой, пусть и короткий, но ни криков, ни звона стали слышно не донеслось.

— Иллинтас, шара‘тем, — раздался шепот, и внутри её камеры засиял небольшой, размером с пламя факела, свет, на расстоянии среднего человеческого роста от нее.

Это было сверхъестественное, сине-зеленое сияние, излучаемое сверху кристаллом. Арья подняла к нему взгляд, затем скользнула глазами вниз, вдоль длинного посоха из черного дерева, и дальше по тонкой руке, которая его держала. Рука принадлежала худой, закутанной в чёрное фигуре, чей зеленый взгляд, казалось, видел девушку насквозь.

Темный незнакомец взмахнул рукой, но это не было нападением: кандалы разомкнулись и упали, и исчезли, не коснувшись земли.

— Я предлагаю свободу, Соловей, — произнес маг. — И предупреждение: ты — его единственная надежда.

Арья нахмурилась.

— Что? Что ты имеешь в виду? Кто ты такой? — спросила она.

— Я некто, совершающий то, что должен был сделать уже давно, — ответил маг. Он протянул руку, как будто собираясь помочь ей.

Все еще опасаясь гостя, Арья схватилась за протянутую ладонь и при помощи волшебника поднялась на ноги.