Есть время жить

Больше всего действовало на нервы вынужденное бездействие, необходимость тупо ждать, когда же, наконец, хоть что-то изменится. И если спокойный Вилкофф просто валялся в своей комнате на койке, читая книги из богатой библиотеки Паланеза, то нетерпеливый Фарли просто не мог сидеть спокойно и фонтанировал идеями на тему того, что им делать дальше. Мнения остальных магов, рангом пониже, никто не спрашивал, но Паланезу с избытком хватало и одного изобретателя и рационализатора.

Втроем, кстати, было очень сложно еще и потому, что ни один не хотел признавать первенства другого. На четвертый день взаимных пикировок дошло до открытой стычки, и опять Вилкофф всех удивил: когда Паланез и Фарли уже начали хватать друг друга за грудки, он внезапно щелкнул пальцами, и позади него как будто из воздуха материализовались шестеро магов первого ранга. После этого Вилкофф объяснил, что считает кулачные методы выяснения отношений между магами делом совершенно неприемлимым, а в их ситуации – тем более. С мнением, подкрепленным силой и, чего уж там, нежеланием перед лицом общей угрозы доводить спор до летального исхода оба спорщика согласились, и с того момента между ними установилось хлипкое перемирие. Однако все они понимали: спор еще не закончен и, когда ситуация утрясется, им еще предстоит многое сказать друг другу. Ну а пока – терпите, высшие маги, а не то и вляпаться можно.

Между тем, Фарли опять пересек комнату по диагонали, подошел к столу и, оперевшись о него обеими руками, наклонился к Паланезу:

– Надо было еще вчера, когда последние наши прибыли, идти Фалека вытаскивать. Ударили бы разом – и придавили бы вашего хваленого графа, он бы пискнуть не успел.

– Втроем? Напомнить, чем это в прошлый раз кончилось? А ведь тогда сил у нас было намного больше.

– Все равно. Вытащили бы Фалека – нас было бы четверо.

– Это имело смысл неделю назад, но никак не вчера.

– Почему?

– Потому что четыре дня назад Фалека казнили. Вилкофф уже знает, а тебе я не говорил – не хотел пугать.

– Как казнили?

– На удивление мягко. Корбин приказал его четвертовать.

Фарли побледнел и принялся хватать ртом воздух. В этот момент он больше всего напоминал вынутого на берег карпа.

– Он что, с ума сошел?

– Почему? Как раз наоборот, он в здравом уме и трезвой памяти. Мой человек сообщил, что Фалек ухитрился оскорбить невесту графа. Сложно было представить, что Седьмой это простит. Это когда его оскорбляют, он может ограничиться битьем морд, а в такой ситуации… Нет, конечно, официально обвинения были совсем другие, но по факту ясно, что было причиной.

– И это, по-вашему, мягко?

– Да, разумеется. Умер, во всяком случае, быстро. А ведь мог и неделю умирать – Корбин, если возникает необходимость, бывает большой затейник.

Фарли тяжело сел, налил себе вина и выхлебал его, не чувствуя вкуса, как воду. Паланез смотрел на него, еле сдерживая усмешку. Мальчишка. Даром, что высший. Не понимает, что сила и магический талант, по сути, сами по себе ничего не значат. Это – всего лишь дополнительные возможности, данные от природы, а как их использовать и что из этого удастся извлечь, зависит только от самого человека, его ума и здравомыслия. Вот и этот – происхождение высокое, талант налицо… Его никто и никогда не бил и уж, тем более, не убивал. Больше того, он привык, что сам волен в жизни и смерти других людей. А сейчас, когда Фарли столкнулся с суровой прозой жизни, когда оказалось, что магов его ранга тоже убивают, причем так вот, запросто, по прихоти победителя, его смокойный и надежный мир рухнул. Нервишки-то совсем расшатались от ожидания. Вся его бравада, все его резкие предложения – не более чем реакция на страх. Фарли отлично понимает, что Корбин вот-вот доберется до цитедели. И что тогда? Или удастся договориться, проще говоря, лечь под победителя, или праятаться всю жизнь, или принимать последний, безнадежный бой. Это и вгоняло Фарли в депрессию, а последнее известие и вовсе выбило его из колеи.

Однако посочувствовать впавшему в уныние коллеге Паланез не успел. Замерцал кристалл связи, лежащий на столе, и искаженный его дребезжанием голос дозорного проскрипел:

– Зафиксировано открытие портала. Прошу подняться на смотровую площадку.

– Ну вот, началось, – выдохнул Паланез и резко встал. – Вперед, мой друг, нас ждут великие дела.

Оно было и к лучшему – любое действие было сейчас для Фарли идеальным лекарством. Главное, не сидеть, не ждать. Он и сам это понимал, и на смотровую площадку поднялся едва не бегом.

Дежурный маг первого ранга шагнул в сторону, пропуская старших по силе к громадной дальноглядной трубе, стоящей на краю площадки. Фарли приник к окуляру, жадно вглядываясь в происходящее возле цитадели. Потом со вздохом пустил Паланеза. Вилкофф пока запаздывал, но это были уже его проблемы.

Ну что же, Паланез не был военным, но в свое время он не раз критиковал Первого, когда тот настоял на строительстве цитадели. Для него очевидны были плюсы проекта, но так же очевидны были и минусы. Де'Карри тогда и вовсе лишь презрительно хмыкнул, в кои-то веки согласившись с островитянином. Однако Магистр надавил… Дурак! Да, крепость на одиноко стоящей скале, вокруг которой пропасть, этакий естественный ров в сотни локтей глубиной, и единственная подвесная дорога, которую легко простреливать – это очень крепкий орешек. Беда лишь в том, что она легко может превратиться в столь же надежную тюрьму. Именно это сейчас и происходило, причем именно так, как и предполагал Паланез.

Вход на мост прикрывал форт. Мощный форт, в котором обычно было не меньше десятка магов и пара сотен воинов. В связи со смутными временами охрана наверняка была усилена. Сейчас на месте форта были руины, что-то активно горело, и в небо поднимался, завиваясь в спираль, густой столб жирного черного быма, из центра которого периодически высвечивало красным. Похоже, пламя там было не прохладнее, чем в кузнечной печи. Представив, какая мощь была задействована в ударе, Паланез со страхом поежился – де'Карри не скупился на силу. Судя по тому, что следов боя не было, форт оказать сопротивления не успел. Что же, это тоже в духе Седьмого – ударить внезапно, не дав возможности ответить, и убить всех, чтобы разом снять все проблемы.

Словно подтверждая его мысли, откуда-то из-за камней ударила мощная струя огня. Половина дороги, две сотни локтей собранной из толстых, в обхват, бревен конструкции, в мгновение ока осыпалась пеплом. Паланез пожалел, что не может рассмотреть, кто нанес удар такой мощи – сам де'Карри, или кто-то из его учеников. Если ученик – значит, у Седьмого есть под рукой еще один высший маг, причем немалой силы и тренированный, как боец. Так спалить прикрытую мощным антимагическим полем конструкцию далеко не каждый сумеет, Паланез бы точно не смог. Если же он сам – тоже не легче, раз маг не жалеет сил, значит, имеет их в избытке.

Как бы то ни было, дорога разрушена, а значит, так просто в цитадель уже не попасть. Но из нее и не выйти – подземных ходов в нее не вело, их просто невозможно было пробить. Тоннель длиной в несколько тысяч локтей, пробитый в скале – это уже за пределами возможностей большинства магов. Во всяком случае, их создание при любых раскладах затянуло бы строительство настолько, что цитадель все еще строили бы. И, что самое паршивое, портал в цитадель или из нее открыть было невозможно – одна из систем защиты, подавляющая возможность открывать порталы, не давала проникнуть в нее извне, но при этом мешала и бежать. Словом, магистру оставалось или снимать защиту, или сидеть и ждать, пока де'Карри не надоест осаждать цитадель. Судя по тому, что легкие, заметные лишь из-за колебаний воздуха на границе купола, искажения картинки никуда не исчезли, магистр решил именно ждать. Дурак, де'Карри наверняка предусмотрел такие расклады. Для него, скорее всего, важно не дать магистру бежать, а все остальное решается в рабочем порядке. Обороной войну не выигрывают – это азбука. Интересно, до Первого это дойдет, или он и дальше шары в собственных штанах гонять будет?