Убийственный ритм

Эти слова вроде бы подтверждали то, что говорила Мэгги. Картинка потихоньку прояснялась, хотя легче мне от этого не становилось.

– И еще они ссорились из-за его поездок. Мойра его убеждала, что не стоит разбрасываться на мелкие турне, а лучше ездить редко, но в серьезные поездки – в Уэмбли, скажем. А Кевина это бесило, он кричал, что Мойра не имеет никакого права вмешиваться в их планы, раз ее так долго не было с ними, что она вообще ничего не понимает в бизнесе и пусть не суется. В общем-то, она и правда его здорово доводила, и будь я на месте Кевина, я бы стукнул ее чем-нибудь тяжелым по голове еще раньше.

Да, Нил не привык стесняться в выражениях!

– А Мики? – спросила я, наливая себе последнюю чашку кофе.

– А Мики записал четыре пластинки Джетта и после этого назначил себя на роль единственного его продюсера. – Нил прервался, чтобы закурить. Я машинально отметила, что его речь – точь-в-точь статья из бульварной газетки. – Только в последние года три он как-то начал съезжать. Нюхал много.

– Кокаин?

– Во-во. Собственно, когда приехала Мойра, она убедила Джетта вернуться к их старому стилю, оставить все свои нынешние замашки и петь, как раньше, не полагаясь на чудеса электроники, в которых Мики настоящий мастак. Мики заявил, что Джетта никто не станет слушать, если он начнет петь, как пять лет назад, а Мойра, с присущей ей великолепной прямотой, ответила, что практически все его фэны, собственно, тогда у Джетта и появились и поныне балдеют от его старых альбомов. Да и потом, Мойра без конца колола ему глаза его привычкой. Мики, ясное дело, вовсе не хотелось, чтобы о его пристрастии узнал Джетт.

– Нет, подожди. – Я никак не могла поверить. – А Джетт, что ли, так ничего и не знает?

– Как тебе сказать. И да и нет. То есть, наверное, он это теоретически допускал, но Мики никогда не занимался этим при Джетте. В доме никто бы не стал нюхать или колоться, а кому очень уж хочется, те делают это потихоньку, где-нибудь в другом месте. Джетт крепко вбил всем свои идеи насчет того, что дом должен быть чистым. А Мойре хотелось, чтобы Мики прогнали и она стала бы еще и продюсером по совместительству, вот Мики ее и боялся.

– Боялся настолько, что решил убить? – уточнила я.

При всей моей подозрительности, мне было нелегко в это поверить.

Нил передернул плечами:

– Кокаин способствует развитию паранойи, это факт.

– Ну ладно. А что ты говорил про подружку? Что ты имел в виду?

– Раз ты сама привезла ее сюда, ты, я думаю, знаешь, что Мойра давно уже стала лесбиянкой. Она жила с какой-то Мэгги, социальной работницей из Брэдфорда. Эта дамочка, понятно, не была в особенном восторге от того, что Мойра уехала от нее и живет тут с Джеттом. Сама Мойра говорила, что Мэгги все время звала ее обратно, торопила, слала истерические письма с каждой почтой. Ну, Мойра ей и объяснила, что между ними все кончено.

– И ты думаешь, что этого достаточно для убийства?

– Если Мэгги решила, что Мойра бросила ее ради Джетта, то да, конечно. Это ж какое оскорбление для самолюбия! И, кстати, Мэгги, единственный посторонний Джетту человек, которого Мойра впустила бы в дом.

… И Мэгги унаследовала бы кругленькую сумму денег. Становилось ясно, почему для Джексона Мэгги наиболее вероятная подозреваемая.

– По-твоему, и у Джетта был мотив? Но у него есть алиби. Он ведь был со мной, помнишь, мы говорили?

– Ну да, а я – королева Мария Румынская! Ладно тебе, Кейт, знаю я цену этому вашему алиби! Я понимаю, ты просто не веришь, что Джетт мог ее убить. Но ты подумай как следует. Жил он себе в свое удовольствие, а тут явилась Мойра и разом перевернула буквально все с ног на голову. И ладно бы они были любовниками. Но Мойре этого было не надо, а он только о том и мечтал. Такое тут нес! Что она его половина, что они предназначены друг для друга и прочее в том же духе. Да, он хотел жениться на ней и завести детей, господи! Она давала ему от ворот поворот, а он, похоже, взял и не выдержал. С ним это бывает. В смысле, перепады настроения. Ему вполне могло втемяшиться, что она должна достаться ему или никому. Между прочим, Джетт только выглядит таким кротким, а на самом деле он ого-го на что способен!

– Вот такая большая и дружная семья, – подытожила я. – Один за всех и все за одного.

– Говорю тебе, если бы я не работал на Джетта, я бы мог нажить целое состояние на всем здешнем дерьме.

Я встала. Конечно, у Нила можно было бы повыспросить еще много чего, но, по мне, для одного раза и этого было больше чем достаточно.

– Спасибо за информацию. Мне теперь есть над чем подумать, – абсолютно искренне сказала я. Слова о «перепадах настроения» у Джетта засели у меня в мозгу, как заноза.

– Слушай, да ты как будто удивлена тем, что у всех могли быть мотивы?.. Честно сказать, раньше я думал, что все журналисты – бандиты, но по сравнению с ребятами из шоу-бизнеса… Вот уж с кем не советую встречаться в темном переулке!

Это предупреждение еще звучало у меня в ушах, когда я стояла в холле, гадая, к кому из предполагаемых врагов Мойры стоит пойти. Но я не успела ничего придумать, потому что в кармане зазвенел пейджер, как будильник в полной тишине. Я отключила сигнал и прочитала: «Возвращайся на базу – срочнее срочного».

С такими приказами не спорят. Особенно если твой шеф на две головы выше тебя.

Никогда еще я так быстро не ездила на работу. Дорожный патрульный, которого я обогнала на скорости сто десять миль в час, должно быть, решил, что у него галлюцинации, – а как еще объяснить тот факт, что он не погнался за мной с мигалкой?

Я домчалась до офиса в рекордно короткое время, бросила машину, взбежала по лестнице и вошла в предбанник Шелли, красная и запыхавшаяся. Шелли задумчиво оглядела меня с ног до головы, посоветовала сделать три глубоких вдоха и сообщила, что Билл ждет у себя. Дверь его кабинета была закрыта.

– Что тут происходит? – прошептала я. Хоть дверь и закрыта, стены-то все равно фанерные.

– Копы навестили фабрику Билли Смарта. Не нашли ничего. Все чисто. – Шелли говорила одними губами. Я наклонилась над ней, ее бусинки стукнулись о мою макушку.

– Черт!.. Так кто там сейчас?

– Клайв Эберкромби и инспектор Редфег. Билл им там лапшу на уши вешает.

Иногда я жалею, что выбрала такую профессию, и мечтаю о чем-нибудь попроще, скажем о нейрохирургии.

Жалко улыбнувшись, я несколько раз кашлянула, давая знать о себе, и постучалась в застенок инквизиции.

На подоконнике сидел Тони Редферн, кудрявый блондин с большими карими глазами, удивительно похожий на золотого ретривера. По-моему даже нос у него был мокрый. Увидев меня, ретривер угрюмо кивнул.

Напротив, Клайв Эберкромби повел себя чрезвычайно любезно – встал с места, шагнул мне на встречу и приветливо кивнул. Никогда не подумаешь, что он закончил только среднюю школу – ни дать ни взять выпускник Итона.

– Кейт, – начал Билл, – извини, пожалуйста, что пришлось тебя оторвать от работы, но нам нужна твоя помощь.

Это означало: «Сейчас кое-кого начнут смешивать с дерьмом, и это буду не я».

– Я как раз собиралась ехать в офис, я уже закончила все дела.

– Что, закончили доводить Клиффа Джексона до белого каления? Вы ведь, я слышал, этим сейчас занимаетесь? – Тони усмехнулся.

– Он в долгу не остается, – ответила я.

– Я знаю Тони еще с тех пор, когда он был сержантом в отделе краж. В отличие от множества коллег, Тони – настоящий профессионал, и а это я его всегда уважала.

– Насколько я поняла, возникли какие-то трудности с братьями Смарт? – поинтересовалась я.

– Вы правы, – чопорно отозвался Клайв. – Произошло следующее: когда инспектор Редферн и его коллеги из департамента торговых стандартов пришли в здание фабрики мистера Смарта с ордером на обыск, они не нашли там ничего.

Я вопросительно взглянула на Тони. Он кивнул с таким видом, как будто недавно потерял пятерых близких родственников.