Страница 14 из 14
Визг женской троицы произвел ошеломляющее впечатление на покойника. Он потерял устойчивость и повалился на бок. Вместе с ведром. Воды в нем не было. Звяканье пустого ведра при стыковке с плитками пола леденило душу.
На сей раз и я подключилась к трио, в унисон проорав: «Мама!!!» Что мы вопили, вылетев наружу, не помню, каждый вел свою партию. Я со своей, обличающей, но плохо озвученной, явно проигрывала. Вторая смена состава – мужская, пробыла внутри немного дольше, чем мы. Главное, они не орали. Кто-то из них просто многозначительно присвистнул. После осмотра «свадебного сувенира» на крыльце появился Гоша и благожелательно посоветовал нам немедленно катиться к реке, пообещав райское наслаждение от купания. Вода такая волшебная субстанция… Весь негатив смоет. Нам очень хотелось верить в это. Еще больше хотелось верить в то, что Денис и его компания не причастны к убийству человека с ведром, иначе говоря, продавца коттеджа.
8
Сидя на берегу реки, мы дружно выбивали зубами дробь, убеждая друг друга, что это не от страха – элементарный холод. Нельзя сказать, что с заходом солнца температура воздуха резко понизилась. Градусов тридцать точно имелось, да и вода в реке соответствовала стандартному образцу комфорта – «как парное молоко». Вот только зря мы полезли в воду прямо в одежде. Послушались Наталью, заявившую, что негатив следует смывать и с нее: шмотки ведь тоже были свидетелями жуткой сцены. Еще хорошо, что разулись.
Немного успокоившись, смывали негатив долго, повизгивая от удовольствия. И упорно гнали мысли о покойнике. Не ночевать же с ним в одном доме. Ему, конечно, все равно, иначе он до приезда бригады оперов по нашему вызову, сделанному из Святого места, лежал бы в родной развалюхе. Увы, кое-кто оказался оперативнее самих оперативников. Теперь бы такой же оперативности нашим ребяткам.
Возвращаться в дом без особого приглашения мы не собирались. Тем более что Алена грустно продекламировала: «Жил на свете человек – скрюченные ножки…»
На нее дружно зашикали. Она тут же перешла на прозу и внесла пояснение:
– Я имела в виду стадию трупного окоченения вынужденного подселенца. Оно развивается в течение одного – трех часов после смерти. Выпрямить труп невозможно, но через 18–20 часов, когда он сам отмякнет…
– О-о-о-о… Через 18–20 часов ноги нашей здесь не будет! – твердо заявила Наташка, натягивая на себя выжатую майку. – На сборы нам и десяти минут хватит. А на дорогу… Ну, не буду загадывать – плохая примета. Вот немного подсохнем…
– А где будет ваша нога? – плаксиво поинтересовалась Анюта. – В милиции? Может, мне к вам и свою пристроить?
– Где же мой второй плетенок? – озадаченно бормотала Аленка, перепахивая ногой песок. – А это чей лапоть?
– Обувай то, что есть, пока не отняли, – мудро заметила Наташка и повернулась к Анюте: – Наша нога будет на наших задымленных дачах! В такой ситуации «и дым Отечества нам сладок и приятен!» Умный человек умно подметил. Ир, надеюсь, ты его помнишь?
– Близко не знакома, но помню. Гаврила Романович Державин, царствие ему небесное. Стихотворение «Арфа».
– А вот и нет! Это умный человек Чацкий сказал. С легкой руки умного человека Грибоедова: «Когда ж постранствуешь, воротишься домой, и дым Отечества нам сладок и приятен». Месяц назад этими же словами мужа в командировку провожала. Утром шарлотку в духовке передержала, она малек подгорела. А пять минут спустя на меня «Горе от ума» с полки упало, откровение снизошло. Прямо на нужной странице. Только умные слова умницы Грибоедова на Бориса не подействовали. Ему показалось, что в квартире дыма больше, чем на улице, дышать нечем. Посоветовал не выпускать плиту из-под контроля.
– Грибоедов позаимствовал дымную строфу у Державина, – упрямо заявила я, стряхивая с волос излишки влаги.
– Да ладно вам спорить, – вмешалась Алена. – Державин сам умыкнул выражение у Горация, правда, немного переделал. Оно вообще свободно гуляло по России, как поговорка. Пользовались им все, кому не лень. И до Державина с Грибоедовым, и после. Смотрите, как Анюта от вашей просвещенности полиняла.
– Я не от просвещенности… Мало ли кому чего втемяшивается в голову. Честно говоря, мне по фигу тот факт, что у Горация шарлотка подгорела, просто страшно ночевать в коттедже. Этот мертвец с ведром на голове везде будет мерещиться. Слава богу, его лица не видела. Откуда он только притащился. А главное, кто его впустил? Неужели сам пролез через открытое окно? Девушки, может все-таки останетесь? Все равно уже поздно куда-нибудь ехать. Так жаль, что родителей нет.
– А где ваши родители? – поинтересовалась я. – Как-то странно отмечать свадебное мероприятие без них.
– А с ними мы уже отметили. Три дня назад, сразу после Дворца бракосочетания. Расписались и посидели в узком семейном кругу. Для широкой нашей свадьбы там места мало. У моих родителей двухкомнатная малогабаритка двадцать пять квадратов, а у Денисовых еще меньше. Аж на тридцать сантиметров. От ресторана и кафе сразу отказались. По-моему убеждению это веселый спектакль для обслуживающего персонала. Мы актеры, они зрители, получающие премиальные за просмотр. За счет экономии денежных средств клиентов. Разница – в карман работников заведения. Вот мы и решили: расписываемся в Москве, а венчаться будем в Дугне. Здесь замечательная церковь Петра и Павла. К трем часам должны подъехать гости. В основном молодежь, друзья, приятельницы. Боже мой! Как же мне венчаться без платья?!
– Голышом, что ли? – ужаснулась Наташка. – Я имею в виду в том, в чем ты сейчас? Думай, что говоришь!
В два счета выяснилось, что думать-то, в общем, не о чем. Чемодан и сумка с вещами молодоженов, пребывающих в стадии незавершенного (без обряда венчания) бракосочетания, находились в машине Алексаши. Анюта с Денисом намеревались провести медовый месяц в Дугне. И где теперь машина Пашкина?
– Надо немедленно заявить в милицию об угоне, – посоветовала я. – Хотя бы по телефону.
– Ага, прям ее так сразу и найдут, – фыркнула Анюта.
– Это с большими деньгами-то? – изумилась Наташка. – Да на раз-два обнаружат. Только уже без денег.
Анюта фыркнула дополнительно и согласилась с Натальей.
– Мало ли для чего используют машину угонщики? – возразила я. В тот момент и не догадывалась, насколько была права. – Впрочем, как знаете. Колымага Пашкина, ему и писать заявление об угоне.
Все горестно помолчали. На противоположном берегу светились редкие огоньки Дугны. Основная часть жителей спала. Мне вдруг показалось, что мы находимся в другом, нереальном мире. На выселках. К тому же еще и опасных. Язык чесался задать Анюте давно назревшие вопросы, только не могла придумать, как именно это сделать. Безболезненно. Кто знает, какие последствия они вызовут. И пока я примеривалась, с какого боку к ней подступиться, Наташка меня опередила:
– А что, в Козельске ничего приличного из одежды подобрать не могла? Не обязательно чисто свадебное. Вы же оттуда прикатили? Вас Пашкин видел, когда вы на своем джипе по шоссе мимо нас просвистали. Следовало, конечно, вам посигналить, но заспанный Пашкин поздно спохватился.
Анюта нисколько не смутилась. И, не задумываясь, соврала:
– А мы в Козельск и не ездили. Сашка наверняка чужую машину с нашей перепутал. Да если бы у нас были деньги!.. Денис их в суматохе отъезда в Москве забыл. Главное, приготовил, положил пакет на диван, чтобы на виду были. Решил в последнюю очередь прихватить. Так в безденежье и покатил. Сегодня утром я по его просьбе их Сашке вручила. Куда он пакет сунул, не знаю. Так что в Козельске нам без денег нечего было делать. Кроме того, мы весь день за Пашкиным гонялись. Черт чудной! Если знала, что так получится, лучше бы вчера, как вначале планировалось, с Денисом уехала. Хотя у него машина и была под завязку – продукты там, одеяла, подушки. Но уж как-нибудь впихнулась бы. С другой стороны, все вещи бы не уместились… Да еще что-нибудь наверняка забыли погрузить. Ой! Лучше бы забыли. Интересно, Денис убрал в холодильник шашлык?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.