Солнечное настроение

– И я помогу! – Анна по обыкновению размахивала руками, и Ольга едва успела подхватить падающую чашку. – Мы вместе с Оленькой будем уют создавать. Мы умеем уют создавать. Да, Оленька?

– Конечно, – согласилась Ольга, вытирая салфеткой с клеенки лужу молока. – Что другое – это еще можно поспорить, а уж уют-то ты всегда сумеешь создать.

Игорь Дмитриевич засмеялся, следя за ней веселыми и немножко хитрыми глазами, и ей почему-то опять стало тревожно от этого взгляда. Наверняка он что-то замышляет. Хозяйка приема! Зачем это ему? Нужна хозяйка – так не надо было с женой разводиться.

Настроение у Ольги совсем испортилось.

И совсем она упала духом, когда отыскала наконец в одном из ящиков шкафа то «серебряное платье», о котором вспомнила Анна, ту хламиду, которую Галка чуть не со скандалом всучила ей перед отъездом в деревню. Тогда Ольга даже не вынула платье из пакета – носить-то все равно не собиралась. Да и не любила она всю эту гуманитарную помощь…

Платье оказалось совершенно новым и очень красивым… само по себе, если не иметь в виду, что его надевать надо. Ольга сроду такие вещи не носила, она даже не представляла, куда в таком платье можно пойти, и совсем не была уверена, что это можно считать вечерним туалетом: слишком глубокий вырез «маечкой», слишком широкий клеш прямо от выреза, да и коротковато – даже колени не закрывает.

– Класс! – Игорь Дмитриевич окинул ее откровенно восхищенным и опять каким-то хитрым взглядом. – А туфли-то! Прямо как специально для этого платья сделаны. Я так и думал…

Он запнулся и отвел глаза.

– Что вы думали? – подозрительно спросила Ольга.

– Что вам абсолютно все идет, – быстро сказал он. – А украшения вы не носите?

– Ношу. – Она напялила черные очки. – Вот мое любимое украшение. Подходит к случаю?

Он задумчиво смотрел на нее, слегка улыбаясь, щурил хитрые глаза, а потом решил:

– Пожалуй, подходит. Пожалуй, это будет еще лучше, чем я думал…

– Что вы думали? – совсем затревожилась Ольга – Игорь Дмитриевич, если вы что-то планируете с моим участием, то, может быть, мне лучше об этом заранее знать?

Он опять заулыбался и пожал плечами:

– Вечер. Вечер отдыха – и все.

Как же, вечер отдыха. Может быть, для кого-то это безобразие и в самом деле было отдыхом… Вон как они ржут, наверняка в доме слышно. Пойти, что ли, посмотреть, как там Чижик?

Ольга потихоньку отошла от столов, пошла от дерева к дереву, машинально улыбаясь всем встречным-поперечным и отвечая «нет, спасибо» на все предложения, даже не вникая, в чем, собственно, эти предложения заключаются. Да какая разница, в самом деле… Наверное, все то же самое: не хочет ли она шампанского, не хочет ли она потанцевать, не хочет ли она снять черные очки… Черт, кажется, этот белобрысый спросил, нравится ли ей нынешнее общество. А она, кажется, ответила «нет, спасибо»…

Белобрысый смеялся, сверкая очень белыми на загорелом лице зубами, заглядывая ей в лицо веселыми светло-серыми глазами. Где-то она его видела. Жаль – так и не научилась лица запоминать. Ну, пусть еще что-нибудь скажет.

– Вы меня не помните? – сказал белобрысый и опять засмеялся.

И она тут же вспомнила. Это тот самый Саша Большой, которого она приняла за Серебряного в свой первый визит. Серая Личность. Нет, сейчас эта личность вполне загорелая. Да и одет Саша Большой вовсе не в серое, а в довольно яркие бежевые, почти рыжие, вельветовые штаны и в коричневую рубаху с короткими рукавами. Все здесь одеты довольно ярко и не слишком официально. Это она одна сегодня серая личность.

– Ольга, у вас потрясающее платье, – весело сказал Саша Большой. – То есть я в этом, конечно, ничего не понимаю… Я думаю, что это платье потрясающее потому, что оно вам безумно идет. Вы опять очки не снимаете… А солнце, между прочим, уже садится. Куда это вы от гостей сбегаете?

– Я не сбегаю, – скрывая недовольство, сказала Ольга. – Я на минутку. Чижик там один. Вернее, с Мариной Владимировной, но… Я просто посмотреть хотела, как там что.

– Там все хорошо, – уверенно сказал Большой. – Ольга, что вы все время убегаете? Четвертый раз за три часа… О вас все спрашивают. Народ умирает от любопытства.

Это она и сама уже заметила. Если бы народ так откровенно не умирал от любопытства, она, возможно, и не пыталась бы смыться в четвертый раз за три часа. Неужели только три часа прошло? Ей казалось, что этот шабаш продолжается как минимум сутки. Сначала вся толпа в гостиной роилась, потом утомительно долго все сидели за столами, накрытыми в саду за домом, а теперь расползлись кучками по всему саду и делают что кому нравится – в карты играют, анекдоты травят, танцуют на пятачке около бассейна. И ужасно шумят. В доме, конечно, все должно быть слышно.

– Вы со мной не потанцуете? – спросил Большой и взял ее за руку. – Вы сегодня королева бала, а ни разу не танцевали.

– Нет, спасибо. – Ольга решительно отобрала у него свою руку и отступила на шаг. – Я совершенно не умею танцевать. И я не королева бала. Король бала – Игорь Дмитриевич.

– Это верно. – Большой оглянулся на толпу, окружавшую хозяина дома. Толпа ржала, восторженно галдела и заглядывала хозяину в глаза. – Игорь Дмитриевич всегда король бала. Душа общества. Вы не представляете, Ольга, до чего хорошо это у некоторых получается – всегда быть в центре внимания. У него просто талант.

– Представляю, – сказала она, холодно разглядывая это, с позволения сказать, общество с этой его душой. – Вы, Александр, не знаете, до чего хорошо я это представляю… Я все-таки к Чижику зайду. Мало ли что…

Ольга отвернулась и торопливо пошла, пока он не успел ее остановить. Душа общества! Что ж тут не представлять… Григорий был такой же душой любого общества. Король бала. Правда, она ни разу не бывала ни в его обществе, ни на его балах. Зачем она здесь?

Она свернула на тропинку, которая, петляя между деревьями, огибала открытое пространство заднего двора, сбросила туфли и, неся их в руке, почти побежала к дому. Хорошо бы ее никто не заметил. Устала она. И тысяча рублей – не такие уж сумасшедшие деньги за такую поганую работу…

Ольга наступила босой ступней на какой-то острый сучок, чертыхнулась про себя и остановилась, пытаясь рассмотреть, поранила она пятку или нет. И тут музыка вдруг смолкла, гомон толпы вокруг короля бала сюда почти не доносился, и Ольга совершенно отчетливо услышала негромкие голоса из увитой одичавшим виноградом беседки.

– Вон она идет… – Женский голос был полон недоброжелательности. – За деревьями прячется. В дом опять бежит. Что хоть она все время в дом бегает?

– Да мало ли… – Другой женский голос был ленив и немного насмешлив. – Может, у нее живот болит. Что ты дергаешься? Мне Тамара сказала, что это няня его дочки.

– Ага, няня! – Первый голос преисполнился сарказма. – Если она прислуга, то что ей делать среди нас? И ты что, не видишь, как он все время на нее смотрит? Интересно, где она платье это взяла?..

– Зачем тебе? – слегка удивился ленивый голос. – Тебе такое не пойдет… А Серебряный на всех смотрит. Он и на тебя смотрел… Было дело, а?

– Твой Толик, между прочим, тоже на нее смотрит, – мстительно заявил первый голос. – Смотри, Алка, как бы твой мужик няню для твоего спиногрыза не нанял…

– Эту? Никогда. – Ленивый голос стал еще насмешливее. – Я его вкусы знаю. Он любит баб крупных, ярких и веселых. Этой копченой селедке там не светит… Да и вообще, дураков нет – у Серебряного телку уводить. Тише, она сюда повернула.

Ольга действительно свернула к беседке. Она шла почти на автопилоте, чувствуя, как сами собой разворачиваются плечи, задирается подбородок и от ярости знакомо холодеет затылок. Она остановилась возле беседки, минуту, задрав голову, разглядывала ажурное переплетение листвы на фоне светло-фиолетового вечернего неба, молчала и слушала осторожное дыхание тех двоих в беседке.

– Добрый вечер, – наконец сказала она приветливо, все так же рассматривая листья над головой. – Погода сегодня какая хорошая, да? Я не телка Серебряного. Я гувернантка Анны Игоревны Серебряной. Это платье мне отдала подруга в качестве гуманитарной помощи. Вы не расстраивайтесь, это просто секонд-хенд, на вес продается, кажется, сорок рублей за килограмм. Сегодня меня наняли работать хозяйкой приема. Я должна следить, чтобы гостям Игоря Дмитриевича было хорошо. Вам хорошо? – Ольга замолчала, ожидая ответа, не дождалась и очень любезно добавила: – Вы ничего не желаете? Выпить, закусить, покурить, потанцевать? Нет? Может быть, вы желаете принять горячий душ? Могу организовать. А то «Суар де Пари», знаете ли, не очень сочетается с таким интенсивным запахом лака для волос… – Она опять помолчала, слушая, как дыхание тех двоих в беседке стало неровным, улыбнулась в пространство и ласково сказала: – Желаю приятно провести время. Чувствуйте себя как дома.