Страница 110 из 128
— Нет. Все входы задраены и поставлены на сигнализацию, — решил немного подразнить ес Павел.
Антигони, видимо, и начала разговор с Любы, потому что боялась услышать нечто подобное. Она села в кресло, закурила и подняла на графа растерянные глаза:
— Что же делать? Я обязана проникнуть в трюм!
— Придется подождать до Одессы.
— Это невозможно! Неужели вы не понимаете, как только корабль с радиоактивными отходами войдет в ваши нейтральные поды, по международным законам ни одна страна их не примет!
— Вы так любите Россию? — удивился Павел.
— Я совсем не люблю Россию. Но мы обязаны предупредить преступление!
— В вас говорит настоящий профессионал, — пошутил Павел. Но Антигони восприняла его замечание как комплимент.
— Профессионал должен проникнуть в трюм! — заявила она.
— Тогда готовьтесь. Мне показали пожарный ход. Придется эту ночь не поспать…
Антигони на радостях бросилась к нему на шею и поцеловала. Павел не ожидал, но ответил ей более долгим поцелуем.
— О, граф, вы все-таки очень опасный мужчина, — погрозила она пальцем, но в ее карих глазах сверкнули те же золотые чертики, с которыми она провожала его.
Павел открыл банку пива и заказал по телефону обед в каюту.
— А может, мне все-таки появиться в ресторане? Или вы с Любой постоянно сидели в каюте? — капризно спросила она.
— Рисковать не стоит. Пусть считают, что у нас здесь бурный роман, — со вздохом ответил Павел.
— Вы не боитесь за свою репутацию?
— Я боюсь за вас, — честно признался он.
— Очень благородно. Но за это я вас целовать не буду. Продолжайте относиться ко мне, как вы относились к бедняжке Любе. Я на вас обижаться не стану.
Официант привез на тележке обед. И с нескрываемым интересом посмотрел на Антигон и. Она резко скрылась в туалетной комнате и Появилась оттуда только после его ухода.
— Пожалуй, вы правы. Мне не следует мозолить глаза нашим общим знакомым. Бедный официант никак не мог понять, что произошло с вашей девушкой Любой.
— Она уже ваша, — напомнил Павел и налил Антигони и себе луковый суп.
За обедом Антигони болтала не переставая. Чувствовалось, что она очень нервничала и беспокоилась по поводу их ночной вылазки. Павел не перебивал ее. Он усиленно скрывал свою очарованность ею. В Антигони сочеталось восприятие мира девочкой-подростком с шармом независимой деловой женщины. Но самым притягательным для Павла оказалось то, что рядом с ней было радостно и светло. Он так устал от мучительных переживаний с Татьяной, от постоянных дерганий с другими девушками и поэтому, находясь рядом с Антигони, испытывал полнейшее умиротворение.
— Да вы меня не слушаете! — прервала себя Антигони. — Наверное, я вас отвлекаю от любимого занятия — играть в винт с господином Ликидисом?
Как бы в подтверждение ее слов зазвонил телефон. Павел взял трубку и услышал голос Апостолоса.
— Граф, дорогой, мы без вас скучаем. А вы, оказывается, предаетесь любимой русской забаве — пьете с господином Кабанюком? Нехорошо, граф. Прошу к нам в кают-компанию.
Павел промычал что-то в трубку, давая понять, что он в стельку пьян, и услышал, как Апостолос сказал кому-то:
— Что за удивительный народ! Даже графы и те пьяницы.
После чего в трубке послышались короткие гудки. Антигони зажимала себе рот ладошками, чтобы не рассмеяться во весь голос, а когда он положил трубку, одобрила:
— Браво, граф! Теперь я вижу, что мое общество вам приятнее, чем игры с носорогом.
— Почему с носорогом?
— А вы разве не заметили, как Ало стол ос любит топтаться на одном месте? Вылитый носорог.
Такое сравнение Павлу не приходило в голову, но он обрадовался, услышав его. Раз Антигони так отзывается о своем бывшем любовнике, значит, в ее душе чувства к нему перегорели. Это давало графу маленькую надежду.
Он доел спагетти с красным соусом и предложил Антигони поспать, чтобы чувствовать себя ночью полными сил.
— Нет. Я буду смотреть телевизор. Сейчас начнется «Санта-Барбара». А вы раздевайтесь и ложитесь. Да не стесняйтесь, я уже вас сегодня видела во всей мужской красе, — со смехом призналась она, чем по-настоящему смутила графа.
Павел удалился в туалетную комнату и там долго стоял под холодным душем, чтобы протрезветь. Потом вышел в халате и в нем же улегся отдыхать.
Спал он долго и без сновидений. А когда проснулся, оказалось, что Антигони лежит рядом. Ее полуоткрытый рот, тихое дыхание, мягкий овал подбородка в полумраке каюты напомнили Павлу картинки из детства. Сколько нежности было во всем этом! И она, маленькая хрупкая женщина, пробралась сюда с пистолетом и счетчиком Гейгера в надежде остановить огромный корабль и заставить повернуть его вспять.
Павел сомневался, что в трюмах они обнаружат радиоактивные отходы, но верил, что в контейнерах противозаконный груз. Сегодняшняя проверка поставит все на свои места, и он начнет действовать не только от своего имени, но и от имени государства.
Антигони резко подняла голову.
— Который час?
Он зажег свет и посмотрел на часы.
— Начало одиннадцатого. Пора собираться.
— Я надену шляпу и никто меня не узнает. Нам следует немного погулять по кораблю, — предложила она.
— Рискованно, но, как говорится, — ночью все кошки серы, — согласился Павел.
Они быстро оделись. Антигони взяла Любину сумочку, положила в нее счетчик, а пистолет засунула сзади за пояс джинсов и поверх надела джинсовую куртку.
Они спокойно вышли в коридор. Шляпа с широкими полями удачно скрывала лицо Антигони. Проходя мимо большого зеркала у лифтов, Павел бросил взгляд на их отражение. Он сам мог бы поспорить, что рядом с ним шла Люба. Антигони умудрилась скопировать ее подиумную походку. Они прошлись вдоль большого бассейна на нижней палубе, зашли в бар под названием «Пелопоннес» и выпили по фужеру красного вина. Антигони убедила графа, что оно — лучшее средство от воздействия радиации. Потом незаметно для прогуливающихся пассажиров спустились в машинное отделение.
Антигони сняла мешавшую быстрой ходьбе шляпу и, не задавая лишних вопросов, устремилась за графом. Он шел, не оборачиваясь. Важно было проскочить это место незамеченными.
Когда свернули в узкий коридор, по которому его вел Андреас, Павел пропустил Антигони вперед, на всякий случай прикрывая ее спину. Так они дошли до винтовой лестницы, проход по которой был перекрыт выкрашенной в красный цвет цепью.
— Иди. Там внизу люк. Он не задраен. Попробуй сама открыть замок. Не сможешь, зови меня.
Антигони оставила ему свою шляпу и подлезла под красную цепь. Спустилась по лестнице вниз. Звуки ее шагов заглушал шум работающей машины.
Павел немного перевел дух. Он не ожидал, что удастся без проблем добраться до трюма. Время тянулось медленно. Антигони не подавала голоса. Значит, замок действительно висел для проформы. Поскольку никакой опасности не возникало, граф решил последовать за Антигони. Но не успел он занести ногу, чтобы перешагнуть через запретительную цепь, как услышал знакомый голос:
— Стоять на месте, граф. Поднять руки!
Он повернулся на голос и в тусклом свете лампочек, цепочкой идущих по потолку, увидел Лавра. За ним стоял охранник-грек с направленным на Павла пистолетом.
— Руки, граф, руки! Эти ребята не понимают по-русски. Начнут стрелять без разговоров, — сам он нарочито небрежно держал руки в карманах летней куртки.
«Это провал!» — пронеслось в голове Павла и он автоматически поднял руки.
— А теперь расскажите, граф, что вы тут потеряли? — с издевкой спросил его Лавр. — Тем более, что здесь вы уже не в первый раз. Хотите в матросы записаться?
Павел понял, что Лавр проследил его дневной путь. Чтобы предупредить Антигони, следовало говорить о чем угодно, лишь бы она услышала и отсиделась в трюме.
— Я собираюсь написать о круизе и вот изучаю корабль, — как можно спокойнее сказал они повернулся к Лавру.
— Как интересно! А мне показалось, что вам хочется заглянуть в контейнеры, предназначенные для зверофермы?