Страница 6 из 26
Прорвавшись сквозь перекрученный металл и искрящее оборудование, Вега атаковал удивлённых космических десантников. Он отбил несколько болтов щитом и им же отбросил двух ближайших воинов к стене. Очереди из их болтеров разлетелись в разные стороны.
Один из Адептус Астартес повернулся, но рядом с ним уже был старший сержант. Позолоченный кулак врезался в лицевую пластину, отбросив космического десантника к дверям. Сорвав повреждённый шлем, Кулак поднял болтер, но Долор уже сомкнул перчатки на оружии, давя всей массой терминаторского доспеха. Сержант ударил локтём и голова противника впечаталась в стену.
Осталось два космических десантника, ближайший обернулся и увидел Стентонокса прямо напротив себя. По выражению лица щит-капитана было видно, что он испытывает холодную ярость. Случайный болт зазвенел об украшенный золотом наплечник, но Энобар ударом ноги сбросил Кулака с края разрушенной палубы в зияющую пустоту.
Он устремился к воину, который сумел освободиться из-под щита Веги, заодно схватив последнего космического десантника, и обрушил шквал ударов на них обоих. Он слышал, как под непрерывными ударами скрипели сервосуставы и трещала броня.
— Готов? — крикнул щит-капитан Веге, который всё ещё боролся со своим Кулаком, прижав его болтер к стене.
— Да, сэр! — ответил рыцарь и, развернув щит под углом к стене, словно бульдозерный нож, оттеснил всех трёх Кулаков к краю и сбросил в воющие небеса. Стентонокс расслышал как, падая, они продолжали бессмысленную стрельбу.
Щит-капитан обернулся. Долоран стоял с безвольно повисшим телом оглушённого противника на руке. Энобар кивнул, и сержант швырнул Кулака к его братьям.
— Щит-капитан, — раздалось в воксе. Сигнал шёл от одного из гравитационных штурмовиков.
— Докладывай.
— Мы не можем пробиться к кустодиям у двигательной колонны или подлететь под неё. Инверсия гравитационных помех очень сильна.
— Проклятье, — прошептал Стентонокс. Это было рискованное дело. Перехватить воинов в воздухе получится только в том случае, если корабли свалятся в свободное падение. Энобар посмотрел через покорёженный край на Имперских Кулаков, которые теперь в свою очередь пролетали сквозь беспощадные нагромождения лопастей и антенн. Единственный положительный момент состоял в том, что люди Катафалка разделят судьбу кустодиев.
Из шлюзовой камеры выбежало второе отделение Имперских Кулаков и направило оружие на воинов в позолоченной броне, требуя сдаться. Вега и сержант бросились им навстречу. Их словно кто-то спустил с цепи — они были готовы сражаться даже без широких клинков и болтеров. Они были готовы повергнуть космических десантников на палубу голыми руками.
— Нет, — сказал щит-капитан. — Назад.
Приказ был произнесён тихо, но уверенно, и его выполнили. Когда Кулаки окружили их, выкрикивая команды и толкая стволами болтеров, затрещал вокс.
— Приказы, щит-капитан?
— Не вмешивайтесь, — ответил по воксу Стентонокс, поднимая руки. Вега и Гаст последовали его примеру. — Игра не закончена. Я только что поставил несколько новых фигур на доску.
Без лишних церемоний, дипломатии или пиетета троим кустодиям связали руки и сопроводили к дверям ближайшего грузового лифта.
Пока они быстро поднимались по переполненным людьми этажам орбитальной платформы, Энобар почувствовал тяжесть внизу живота. В те моменты, когда она отступала, он думал о своих воинах, которые цепляются и срываются, кувыркаясь сквозь вспомогательные конструкции исполинской гравитационной колонны; он знал, что они сохранят хладнокровие, сбросят броню и используют плащи и ветер, чтобы притормозить падение.
Также он знал, что они не смогут забраться назад и только вопрос времени, когда им больше не за что будет держаться.
Выбросив за борт Имперских Кулаков, щит-капитан обрёк их на такую же участь.
Лязгнув, двери распахнулись, и космические десантники грубо вытолкнули пленных на оперативную палубу. С болтерами у спин Стентонокс, Вега и Долоран миновали ряды консолей и сидящих за рунными клавиатурами сервиторов, направляясь в центр большого зала. Справа и слева загрохотали защитные экраны, открыв разреженные небеса и впустив яркое терранское солнце, омывшее силуэты коммерческих слуг, штабистов мостика и чиновников Данакильского горнодопромышленного конгломерата.
Из яркого света вышел офицер Имперских Кулаков: глаза мрачные, челюсть напряжена, седые волосы подстрижены тонзурой. По бокам его сопровождали два легионерских чемпиона, неумолимо целясь в кустодиев из искусно украшенных болтеров.
— Катафалк… — начал Стентонокс, которого космические десантники поставили на колени.
— Какого чёрта, ты вообще думаешь о том, что творишь? — требовательно спросил Деметрий.
— Катафалк, выслушай меня…
— Нет! Ты хоть понимаешь, что сейчас делаешь — во время войны и предательства?
— Не смей читать мне нотации, легионер, — выплюнул щит-капитан. — Ты думаешь, что раз использовал в качестве оружия неумолимую землю Терры, а не болтеры, то неповинен в смерти моих воинов — кустодиев самого Императора? Это что ещё за тёмная дипломатия, Кулак?
Деметрий усмехнулся:
— Ты поплатился за то, что сделал.
— Я сделал то, что должен был сделать, — кипел от ярости Стентонокс. — Ты заставил меня так поступить, и я поступлю так снова. Мы оба заплатим за нежелание мыслить ясно. У тебя здесь нет полномочий.
— Рогал Дорн…
— Слово Рогала Дорна может быть законом где угодно в галактике, но здесь, над Императорским Дворцом, все мы отвечаем перед более высокой властью.
— Примарх стремится защитить место, где находится эта власть, — парировал Катафалк.
— Одновременно подвергая его опасности.
— Это всего лишь твоё мнение — у нас есть официальное разрешение.
— Нет у вас официального разрешения. Хотя ты без сомнения считаешь иначе. Военный инженер получит своих наёмных рабочих, и Дворец продолжат укреплять… но не сегодня, Деметрий. Я понимаю твои намерения и поддерживаю их. Но уже немало ужасных ошибок сделали, прикрываясь целесообразностью, и мой долг защитить Императора от последствий этих ошибок.
— Я ясно вижу приказы своего примарха, — заверил Катафалк щит-капитана.
— Просто выслушай меня, — продолжал Энобар, придав голосу настолько просящие интонации, насколько позволила гордость. — Мои люди — как и твои — отчаянно пытаются замедлить падение вдоль гравитационной колонны. Когда они окажутся далеко от двигателей, то просто упадут и разобьются. У нас нет времени на споры. Отдай приказ. Поставь “Арку” на гравитационный якорь. Останови орбитальную платформу и спаси этим наших людей.
Космический десантник уставился на щит-капитана, лицо Катафалка исказилось от ненависти и отвращения.
— Брось якорь, Деметрий, и они безопасно опустятся на землю.
— Я не стану так делать, — наконец ответил Имперский Кулак. — Я не стану заложником игр, извращённой логики и обмана Легио Кустодес, с их недостойными переодеваниями и хитростями. Некоторые говорят, что мудро на время притвориться врагом и изучить смоделированный конфликт, но всё что я вижу — вы воюете сами с собой.
— Я не нуждаюсь в нотациях Легионес Астартес на эту тему! — едва сдержал возмущение Стентонокс. — Эта непреклонность лорда Дорна, его упрямство есть и в тебе.
— Возможно это и недостаток, — согласился Катафалк. — Мои люди — погибнут из-за моего упрямства, а твои — из-за твоего. Спроси себя, щит-капитан, как далеко ты готов зайти в своём провале? “Арка” летит к Дворцу. Это — приказ моего примарха.
Энобар вздохнул:
— Деметрий, ради крови Императора, которая течёт в твоих венах и венах твоих погибающих людей, пожалуйста… Брось якорь.
Деметрий Катафалк наклонился к стоявшему на коленях щит-капитану.
— Нет, кустодий, — прошептал он. — Я не стану так делать.
Стентонокс опустил голову. Он больше ничего не мог изменить.
На оперативной палубе началась неожиданная суета. Сервитор перенаправил срочное сообщение оператору, а тот в свою очередь переслал его офицеру мостика.