Страница 11 из 13
На Северо-Западе, так же как и на Юге, отмечался рост не подконтрольных центральным органам военного управления контрразведок. Для урегулирования этого вопроса командующий Северо-Западной армией генерал-лейтенант А.П. Родзянко 27 сентября 1919 года издал приказ № 237 об их расформировании[105]. Такие строгие меры оказались не лишними в связи с наступлением белых на Петроград.
По приказу № 442 от 20 декабря 1919 года все контрразведывательные отделения и пункты штабов армии, корпусов и дивизий подлежали расформированию, а вместо них приказом № 443 от того же числа учреждались отделения и пункты военного контроля[106].
Учитывая, что организация спецслужб на Северо-Западе основывалась на нормативно-правовой базе Временного правительства, она соответствовала контрразведывательным органам армейского звена вооруженных сил А.И. Деникина и А.В. Колчака. Выявить специфические особенности, присущие конкретному региону, не позволяет достаточно скудная источниковая база.
Характер Гражданской войны оказал решающее влияние на функции белогвардейских контрразведывательных органов. Первоочередной задачей являлась не борьба с военным шпионажем, как это было в Первую мировую войну, а противодействие политическим преступлениям, попыткам внешних и внутренних сил свергнуть государственный строй. Поэтому вполне естественным шагом создателей спецслужб было обращение к нормативно-правовой базе Временного правительства, поскольку на тот момент времени она более всего отвечала условиям того времени. Создать что-либо принципиально новое при жестком лимите времени и в сложнейшей политической и оперативной обстановке мало знакомые с организацией контрразведки и методами ее работы офицеры Генштаба просто не могли. Использование нормативно-правовой базы Российской империи имело как свои положительные, так и отрицательные стороны. Режимы А.И.Деникина и А.В. Колчака, обратившись к прежней модели, создали двоецентричные системы контрразведывательных органов, что создавало конкуренцию и параллелизм в работе, снижавшие результативность борьбы со шпионажем и большевистским подпольем. Инициативы руководителей спецслужб изменить существовавшую систему оставались нереализованными, поскольку организационно-структурные реорганизации в органах безопасности, за исключением Севера и Крыма, осуществлялись лишь в комплексе со всеми органами военного управления.
Следует отметить, что подчинение контрразведывательных структур армейским штабам и начальникам гарнизонов в условиях Гражданской войны имело больше минусов, чем плюсов. Во-первых, большинство военных, включая офицеров Генерального штаба, не имели представления о функциях спецслужб, не знали даже азов оперативно-розыскной деятельности, поэтому не могли ими эффективно руководить. Во-вторых, непосредственное подчинение руководителей контрразведывательных органов воинским начальникам сковывало инициативу первых, особенно при проведении расследований преступлений в армейской среде. Этих недостатков удалось избежать большевикам, подчинив военную контрразведку (особые отделы) ВЧК[107].
2. Пресечение разведывательно-подрывных акций спецслужб и организаций Советской России и иностранных государств
После Октябрьской революции 1917 года территория расколотой Российской империи стала ареной борьбы за власть, сферы влияния, природные ресурсы и рынки сбыта как внутренних, так и внешних сил, стремившихся к расчленению страны. Поэтому повышенное внимание к белогвардейским государственным образованиям, боровшимся «за единую и неделимую», проявляли не только Советская Россия и Германия, но также лимитрофные страны и даже союзники — Англия, США, Франция и Япония. Шпионажем против белогвардейских режимов занимались фактически все державы, участвовавшие в той или иной форме в Гражданской войне в России.
Создавая свои органы безопасности, командование Добровольческой армии руководствовалось «Временным положением о контрразведывательной службе» 1917 года. Первым параграфом этого документа определялись задача контрразведки, которая состояла «…исключительно в обнаружении и обследовании неприятельских шпионов…»[108]. Шпионами назывались лица, которые «тайным образом или под ложными предлогами собирали или старались собирать сведения военного характера с намерением сообщить их неприятелю», а под шпионажем понималось «собирание всякого рода сведений»[109].
В ноябре 1918 года начальник особого отделения, исходя из опыта первых месяцев Гражданской войны, в докладе начальнику части Генштаба пояснял, что «под понятием «шпион» и «противник» нельзя разуметь подданного или агента иностранной державы, с которой мы находимся на положении войны. Противником должен почитаться всякий стремящийся своей деятельностью нанести вред единству и мощи государства». Полковник В.В. Крейтер справедливо считал, чтобы «успешно бороться с разведкой противника, необходимо следить за его работой, идти параллельно с ним и предупреждать его удары»[110].
Однако в начальный период своего существования еще не окрепшие деникинские органы контрразведки были вынуждены свои силы и средства, прежде всего, бросить на борьбу с большевистскими подпольными организациями. «Круг обязанностей контрразведки, определяемый «Положением о контрразведывательной службе», совершенно не удовлетворяет требованиям времени, т. к. борьба с военным шпионажем противника является теперь второстепенной задачей, — говорится в докладе обер-квартирмейстера штаба командующего войсками Юго-Западного края. — Гражданская война, являясь политической борьбой, не может оставить контрразведку в стороне от политики»[111]. С этим доводом можно согласиться лишь частично. Документы свидетельствуют, что большевистское подполье свои усилия направляло не только на организацию вооруженных восстаний и агитационную деятельность, но и проникало в армейские штабы для получения разведывательных данных. В то же время работа агентуры иностранных спецслужб не ограничивалась лишь «чистой» разведкой, а была также нацелена на ослабление потенциала деникинского режима: поддержку оппозиционных сил, пропаганду, разложение воинских частей, диверсии и т. д.
Говоря о приоритетах в деятельности деникинской контрразведки на начальном этапе Гражданской войны, следует иметь в виду, что спецслужбы главного противника — Советской России — находились в стадии формирования. Лишь 5 ноября 1918 года был создан центральный орган военной разведки — Регистрационное управление Полевого штаба Реввоенсовета Республики (РВСР). Испытывавшему недостаток финансовых средств, квалифицированных кадров Региструпру не сразу удалось создать агентурные сети в белогвардейском тылу и наладить сбор нужной командованию информации.
Органы ВЧК в 1918 году не располагали специализированными разведывательными структурами, их основные усилия были сконцентрированы на «борьбе с контрреволюцией» внутри страны и подавлении очагов антисоветских выступлений. Основной задачей созданного 19 декабря 1918 года Особого отдела ВЧК являлась борьба со шпионажем и контрреволюцией в учреждениях и частях Красной армии. Только в конце 1919 года местные особые отделы занялись внешней контрразведкой.
В период своего становления красные спецслужбы активной работы в белогвардейском тылу не вели. Данное обстоятельство вызвало некоторую успокоенность среди чинов деникинской контрразведки, которая все усилия сконцентрировала на борьбе с большевистскими подпольными организациями. Так, начальник особого отделения отдела Генштаба Военного управления полковник П.Г. Архангельский в 1919 году писал об устранении контрразведки «от выполнения своей непосредственной обязанности — наблюдения за разведчиками и агентами противника»[112].
105
РГВА. Ф. 40298. Oп. 1. Д. 28. Л. 118–118 об.
106
РГВА. Ф. 40298. Oп. 1. Д. 28. Л. 176–177 об. См. приложите 11.
107
Даже в годы Великой Отечественной войны Главное управление контрразведки («Смерш»), входившее в состав Народного комиссариата обороны, подчинялось лично И.В. Сталину, совмещавшему посты Верховного Главнокомандующего, главы правительства и военного ведомства. Непосредственно руководил военной контрразведкой профессиональный чекист B.C. Абакумов.
108
РГВИА. Ф. 2000. Оп. 7. Д. 1. Л. 59.
109
РГВА. Ф. 40218. Oп. 1. Д. 206. Л. 5.
110
ГАРФ. Ф. Р-6396. Оп. 1. Д. 1. Л. 3–4.
111
ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 39. Л. 1.
112
ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 23. Л. 36–37.