Призванный

Он бросил взгляд на айфон. Как долго они следили за ним? Что слышали? Что им известно?

Неужели Рефаим в опасности?

Калона поднялся и взмыл в небо. Его могучие крылья рассекали ночь, пока он бесшумно и плавно двигался вместе с воздушными потоками, направляясь на восток, к предрассветной дымке.

Он прилетел к вокзалу за считанные секунды до рассвета, тяжело приземлившись рядом с железнодорожными путями, достаточно далеко от главного входа, которым, как объяснила Шони, обитатели вокзала не пользовались.

Калона вышагивал туда-сюда, глядя на старую металлическую решетку и беззвучно проклиная себя за то, что оставил чертов телефон на камне, когда ржавая решетка открылась, и из здания выскочил Рефаим.

Калона двинулся к нему, испытывая облегчение от того, что с сыном все в порядке, но тут Рефаим открыл рот и вскрикнул. Этот крик прозвучал в ушах Калоны настоящей болью. Затем Бессмертный увидел, как тело Рефаима содрогнулось, скорчилось, начало меняться, и из кожи мальчика вырвался ворон!

Следуя лишь одному инстинкту, Калона оторвался от земли и полетел за вороном. Бессмертный держался высоко в небе, вдали от любопытных глаз горожан, хотя ворон не стал надолго задерживаться в городе. Он полетел на запад, немного отклоняясь на юг, по неясной странности следуя тем же путем, каким летел к вокзалу Калона.

Вскоре ворон достиг горного перевала и присел на ветку старого дуба, раскинувшегося над домиками пересмешников. Там ворон-Рефаим и остался. Иногда он отлетал поесть, иногда просто улетал, но всегда возвращался на это место.

С приближением заката ворон сорвался с ветки. На этот раз он не стал кружить над хребтом, а взял курс на восток, в сторону Талсы.

Калона последовал за ним, и когда солнце ушло за горизонт, ворон приземлился как раз напротив подвального входа в вокзал. Птица вскрикнула и превратилась в обнаженного, тяжело дышащего и стоящего на коленях Рефаима.

Калона спрятался в тень и смотрел, как сын одевается, но тут внимание обоих привлек звук открывающейся металлической решетки.

— Ты вернулся! Ура! — Красная бросилась в объятия Рефаима. Он поймал ее и прижал к себе, смеясь и целуя. Держась за руки, они исчезли в подвале здания.

У Калоны внезапно подогнулись колени, и он почувствовал себя глубоким стариком. Бессмертный сел на покрытые ржавчиной рельсы и обратился вслух к ночи и Никс, которая являлась ее воплощением:

— Ты простила его, но вынуждаешь страдать в обличье зверя. Почему? Потому что он должен расплатиться за мои прегрешения? Будь ты проклята, Никс. Будь ты проклята!

Глава 25

В общем, я нервничала и гадала, что будет говорить Танатос о потере родителя (а особенно о моей маме), но день начался довольно здорово. Впервые за долгое время Старк встал раньше меня, и поэтому я проснулась от его поцелуев и шепота: «Пора, красавица, проснись!». Он позавтракал огромной миской хлопьев, и теперь дурачился с Дарием на стоянке у вокзала. Воины изображали боксерский поединок, пока все остальные усаживались в микроавтобус.

Я уже сидела там, с дебильной счастливой улыбкой, наблюдая за Старком из окна, когда из здания вышла Афродита. Увидев ее, я удивилась, поскольку думала, что она будет так страдать от похмелья и усталости, что в школу точно не пойдет.

Афродита поморщилась и надела солнцезащитные очки, хотя часы показывали половину восьмого, и никакого солнца не было и близко.

— Выглядит дрянновато, — заметила Крамиша, сидевшая позади меня.

— Как ты можешь говорить с такой уверенностью? Она еще далеко.

— На ней балетки, а волосы завязаны в хвост. Эта пацанка никогда не носит балетков, а причесон у нее всегда под Барби, — ответила Крамиша. — То бишь, как у нормальной Барби, а не у этих странных кукл типа Барби-теннисистка и Барби-спортсменка.

— Все знают, что Барби не нужны тренировки, чтобы сохранять безупречную фигуру! — заявила Шони.

— Это точно, — согласилась Стиви Рей.

— То есть? — переспросила совершенно сбитая с толку я.

— Просто поверь нам. Афродита выглядит хреново, — повторила Крамиша.

— На ней даже блеска для губ нет. Плохой знак, — заметила Эрин.

— А если у нее еще и глаза не накрашены, то сегодня Ад официально закрылся, — хихикнула Шони, что было весьма интересно, потому что за последние дни эта ее фразочка большое всего напомнила столь привычные шуточки Близняшек.

Я бросила взгляд на Шони, сидевшую максимально далеко от занявшей место в хвосте Эрин. Шони рылась в сумочке, словно потеряла помаду из последней коллекции, в которую просто влюбилась, а потом ее сняли с производства, «ПОТОМУ ЧТО НЕНАВИДЯТ НАС И ХОТЯТ, ЧТОБЫ МЫ СОШЛИ С УМА».

Но я убедилась, что щеки Шони порозовели. Значит, она смущена случайно вырвавшейся близняшечьей шуточкой или же, наоборот, рада? Мне не хватило времени поразмыслить, что же это может быть, потому что в микроавтобус забралась Афродита и тяжело приземлилась на переднее сидение позади водителя и прямо напротив меня.

— Кофе, — каркнула она. — Я сказала Дарию сделать крюк и проехать мимо Старбакса на площади Утика. Я умру, если не выпью жутко сладкий двойной карамельный эспрессо и не съем огромный кусок черничного пирога.

— Там уйма калориев, — заявила Крамиша.

— Если попытаешься меня остановить, я убью тебя насмерть! — рявкнула Порочица.

— Тебе идет с такой прической, — сказала ей Шони.

— Да что за нафиг! Мне не нужна жалость от половины Близняшек-Деревяшек! Не настолько мне хреново!

Шони смерила ее взглядом.

— Ничего я не половина, и ничуть тебя не жалею. Просто сказала, что мне нравится твоя прическа, потому что обычно ты так не ходишь, но если ты такая дурища, что не умеешь адекватно отвечать на комплименты, то иди утрись!

Весь автобус затаил дыхание. Воцарилась жуткая пугающая тишина. Я не была уверена, что мне делать: вызывать стихии или бежать со всех ног.

Афродита опустила очки на нос и посмотрела на Шони поверх стекол. Кожа вокруг ее глаз порозовела и припухла, и выглядела весьма несимпатично, но сами глаза излучали улыбку:

— Думаю, мне нравится, когда ты пользуешься собственным мозгом.

— Ну, я пока не решила, нравишься ли мне ты, но прическа тебе точно идет.

— Ага, — сказала Афродита.

— Ага, — откликнулась Шони.

Мы все с облегчением вздохнули.

И так примерно день и шел.

Старк стал таким же, как раньше: очаровательным, сексуальным, восхитительным. Когда я полюбопытствовала, да что же с ним такое происходит, он ответил:

— Зет, я спал как убитый, и сегодня чувствую себя Суперменом!

Серьезно, Суперменом! И, очевидно, он говорил на полном серьезе, потому что носился везде, смеялся и казался абсолютно нормальным парнем.

И это было самое потрясающее зрелище, которое я видела со времен просмотра «Кошки-Трололо» на ютубе.

Короче, до школы все было нормально. Поездка в Дом Ночи тоже прошла без эксцессов. Ну, разве что Афродита ворчала, но это в порядке вещей. Плюс, она поговорила с Шони, что очень хорошо, потому что Шони, очевидно, пока еще не поняла, кто она теперь, вне дуэта Близняшек. И по дороге мы заехали в Старбакс.

Я знаю, что обычно на недолеток кофеин не действует, но мы все казались немного одурманенными, когда припарковались на стоянке Дома Ночи.

Конечно же, по приезде в школу все остальное прошло, как сказала бы Стиви Рей «Умереть не встать!»

Все началось с первого урока. Я не забыла, что Танатос собиралась использовать меня в качестве примера на практикуме или что там она собиралась провести на тему «Как справиться с потерей родителей». Я просто отложила эту мысль на дальнюю полку, наверное, потому, что Старк вел себя изумительно, а я была счастлива, что он снова стал самим собой.

А может, я и не хотела помнить, а просто хотела немножко побыть обычной девчонкой, а не круглой сиротой с разбитым сердцем.

В любом случае, моя выборочная амнезия улетучилась через пару секунд после того, как я оказалась в кабинете и прошла вслед за Рефаимом и Стиви Рей к первым партам.