Вспомнить, нельзя забыть

В ЭМИГРАНТСКОЙ КОНУРЕ

Жилище несколько квадратных аршин. Плита. Два окна. Живи! Здесь о России стихи пиши, О ненависти и любви. В этой конуре проходят года, А годы свое берут… Здесь о России говорят всегда И врагов России клянут. ……………………………… Родные бури ворвались В мое жилье! Какая ширь, какая высь! И все — мое! Поднялся белый потолок До самых звезд. В другую жизнь меня увлек Воздушный мост. Из школы горя и нужды Пойдем со мной В национальные ряды Страны родной! Не сто ли шестьдесят племен Моя страна? Из глубины седых времен Растет она. Сквозь дым веков, издалека Царьград горит. Блестит сквозь дымные века Олегов щит. Поля, заводы, города — Край гордый наш, Ты не разлюбишь никогда И не отдашь! Чужой победоносный щит, Враждебный нам, Не будет никогда прибит К родным вратам! …………………………… Несколько квадратных аршин — Для бренного тела жилье. А простор голубой для души — Государство мое! Жилье — тараканья щель, Но в сердце не стынет кровь: В жизни есть великая цель — К России любовь! 16 января 1935 г.

ПИСЬМО С ФРОНТА

Ольге Скопиченко

Помнишь, — ты вошла тогда случайно… За столом сидели партизаны, Крепкие курили сигареты, Обсуждая новые походы. Ты остановилась на порог? И, смутившись, вспыхнула, как зорька. А другая девушка, постарше, Видевшая многое и многих. Твой испуг с улыбкой наблюдала И сказала: «Заходи, родная, — Это наши русские герои»… Ты вошла не в комнату, а в душу Новой героической России. После ты, надув по-детски губы, Занималась важными делами, — Собирала деньги на отряды, Шила знамя, с тылом связь держала, И не раз в подпольном полумраке Головой кудрявой рисковала. Милая, за девичью отвагу, За мечту о подвиге и славе Искренно тебя мы полюбили… Ты потом уехала далеко; Мы тебя, как будто, потеряли, Но душой по-прежнему ты с нами. Изредка ты получаешь письма, Почерком написанные женским (На конверте адрес по-английски). Узнаешь о горестных утратах. О друзьях, погибших за Россию, О борьбе, о злобе, об измене… Знаешь ли, что здесь, в глухом предместьи, Вечером вдруг стукнет дверь, и кто-то Из дому выходит торопливо, И стоит подолгу у калитки, И тебя напрасно поджидает: Это значит — мука нестерпима. Может быть, придешь ты, как бывало? Может быть, почувствуешь, что нынче Кто-то разучился улыбаться, Никому не верит. И не знает. Что же дальше, что же дальше будет? Горе окруженному врагами… 20 февраля 1935 г.

ЧУЖАЯ АРМИЯ

«Если вздумает оттяпать Браг родной земли кусок, Штык — на север, штык — на запад Штык — на юг и на восток!»

Новая солдатская песня.

Стоим под вражеским огнем, Удары стойко отражая. И в это время о чужом Запела армия чужая. Толпа зеленая людей Приземистых и темнолицых Мечтает вслух дойти скорей До четкой вражеской границы. И песня их, как хриплый вой, Гортанно, хищно и тягуче Нависла вдруг над головой, Как над землей ночная туча. И, слыша гулкие шаги Зеленой грозовой колонны, Я чувствую: идут враги К границам русским неуклонно. Трепещет знамя их страны Над воинской суровой кастой. Глаза их узки и черны, Темны их лица и скуласты. И узкоглазый офицер, Команду выкрикнув протяжно, (Солдатам пламенный пример!) Идет, раскачиваясь, важно. Чужая армия идет, Дорога стонет под шагами. Чужая армия поет О схватке завтрашней с врагами! А чьи-то русские глаза В орбитах зло окаменели: «Пожалуй, не страшна гроза: Ведь наши лучше шли и пели!» И вдруг веселые огни В орбитах век горят злорадно: «Не так-то уж сильны они, И многое у них неладно»… А песня армии чужой Прорвется рано или поздно — Над нашей русскою межой В бою стремительном и грозном. И зорко взяты на прицел Людьми, чьи души, как зарницы, — Ряды зеленых вражьих тел Навеки лягут у границы! 1935 г.