Вспомнить, нельзя забыть

НОЧНЫЕ ЗАРНИЦЫ

Жил в дворницкой Владимир Соловьев. От стен бревенчатых немилосердно дуло. Вся мебель, — не потратишь много слов, — Кровать и стол, да два дешевых стула. Жизнь стойких — невеселая игра. И в дворницкой, где холодно и грязно, Писал он «Оправдание добра», Не видя зла усмешки безобразной. И Достоевского несчастья и долги Замучили. Творить, заботой мучась! Болезнь и бедность — вечные враги. Белинского постигла та же участь. И Пушкина и Гоголя нужда По временам гасила и душила. Не зажигайся гения звезда, И не рождайся творческая сила! Страна, которой и таланты не нужны, Шла к гибели широким пьяным шагом. Немудрено, что у такой страны Стал вождь — разбойник и бродяга! Страна, которая, все ценное губя, Чертополох, взлелеявши, взрастила; Откуда силы взять, чтоб не проклясть тебя, Талантов русских ранняя могила? О, скудоумная, ты не могла понять, Что слава гениев — твоею будет славой; Что жизнь и труд их надо охранять, А не травить крысиною отравой. Умела разводить породистых свиней, И коней для купеческой забавы; Но ты не берегла своих больших людей, Своей национальной славы! Ну, что скажу я, что тебе скажу? В чем отыщу неправды оправданье?.. Ты покорилась пуле и ножу, И ты теперь достойна состраданья. И под дугой бубенчики, звеня, Расскажут мне, когда домой поеду, Что, может быть, ты сгубишь и меня… Молюсь, пошли Господь тебе победу! Не надо мной… Ведь я, любя, кляну, Кляня тебя, душой с тобой болею. Великую, родимую страну Люблю и по-хорошему жалею. В стране жестокой, темной и большой, Где погибали гении — гиганты, Мечтаю жить. Сродниться с ней душой И послужить ей маленьким талантом. Откуда покорность эта, Откуда эта любовь? Расстрелянного поэта Недавно брызнула кровь… И снова сдвинула брови: Певец над певцами, князь! И, вспомнив о Гумилёве, Я снова злобой зажглась. Недавнюю эту рану Рукой на груди зажму. Кого обвинять я стану? Кого «прощу и пойму»? Тащить в подвал на расправу Свою небесную весть, Свою высокую славу, Свою народную честь!.. И чья-то тупая морда Направила свой наган В него, идущего твердо, Не сгорбившего свой стан. За воина и поэта, — Чей взор орлиный был горд, — Расстрелять бы в ту ночь, до рассвета, Сотню бездумных морд! ………………………………………………………………………….. Не все растрачено и пропито Моей безумною страной. Обогатилась новым опытом И… новой тяжкою виной. Отбушевала наша вольница, Друг друга резать начала! Вожак шатается и клонится У поминального стола. И кто-то вновь слезами давится. И на коня! И скачет вдаль. Кому-то новое не нравится. Кому-то старого не жаль. Пусть вихревой, мятеж — сумятица! Сквозь залпы слышен звонкий крик: Убей, убей того кто пятится А кто бороться не привык! Апрель 1934 г.

СЛАВА ТЕБЕ, ГОСПОДИ

Бывают потрясающие дни, Когда душа крыло свое расправит; И так запоминаются они, Что только смерть забыть о них заставит. А после бури днями тишины Так хорошо залечивать тревогу. И неизбежные ошибки и вины Отдать на суд и совести и Богу. Душе дано единое крыло, Вот почему мы лишены полета. Но есть одно, что к счастью привело — Земная и любимая работа! Какая радость что-нибудь уметь, Какое счастье, если любишь дело! Построить дом…Стихами прозвенеть… И чтобы все — любовно и умело. За душу потрясающие дни, За творческую милую работу — О, Муза, голос прежний мне верни, Чтоб песней славить Мудрого Кого-то! 20 марта 1933 г.

ОПОЯСАНА МЕЧЕМ

От жизни музу уберечь? Не вы ли мне вчера сказали, Что дать ей надо в руки меч, Пока ей крылья не связали. И, опоясана мечем, На звон мечей она помчится! Грустить не надо ни о чем, Живи и пой! Умрешь, как птица. У каждой жизни есть предел. О, Господи, какое горе — Быть в этом мире не у дел И жить с безумием во взоре! Но шорохом карандаша, В тетрадке старой, на рассвете, Не жалуйся, моя душа, Что тяжело на этом свете… Не убежать и не спастись… А ветры улиц злы и грубы! Напрасно в голубую высь Зовут мечтательные трубы. Сама от жизни не уйду. Прикреплена нерасторжимо К земному черному труду, К земле жестокой и любимой. Все до конца перетерпеть: Гореть душой в огне пожара, Смотреть в глаза врагу и петь, Не уклоняясь от удара. И если ты, поэт, не стар И пел о храбрости недаром, — Сумей ответить на удар Таким же бешеным ударом! Для вдохновенья — тихий час, А для борьбы — и дни и ночи. Господь отметил знаком нас, И наша жизнь других короче… 19 сентября 1932 г.