Вспомнить, нельзя забыть

МАТА-ХАРИ

Чье сердце дрогнуло От залпа на рассвете В последнем замирающем ударе? В архиве смерти Грозный Рок отметил: «Расстреляна шпионка Мата-Хари!» И эти руки, Зацелованные руки, Сжимавшие объятья принцев крови, Раскинулись в последней Смертной муке… И губы замерли в невысказанном слове. Вся жизнь ее, Как сказочная тайна! Пусть кто другой любовью был волнуем, — Она-то целовала Неслучайно Расчетливым холодным поцелуем. Как больно видеть Нежный женский профиль, Склонившийся над копировкой планов, Восковка проданная — Символ катастрофы! Сигнал к войне! В которой гибнут страны. И вот она В бушующем пожаре… Вся жизнь — капризный росчерк сумасбродки. Прищурила глаза Шпионка Мата-Хари, — И расшифрован смысл секретной сводки. Она у статуи Языческого бога Танцует древний танец вечной жизни. В глазах и ложь, и ум. Но грязная дорога… И золото за кровь чужой отчизны. В Австрийском Штабе Очень много комнат. Там чертежи…Военные секреты. Глаза шпиона Видят, знают, помнят… Стальная воля в панцирь злой одета. Как бабочка в клубке Тончайшей пряжи, (Страшна чужая воля — злая сила!) Запутавшись в тенетах Шпионажа, — Она и жизнь, и молодость сгубила! ………………………………………………………… Ну, а зрители видели, Как от жизни пьяна, Танец риска и гибели Танцевала она! Бестолковые зрители, Не понять им никак, Что к их тихой обители Подбирается враг. Не о крохотном счастьице Звон коротеньких строф, А о тайной участнице Мировых катастроф. И пока не повешена, Что урвешь, то урви! Катастрофа замешана На солдатской крови… ………………………………………………………… Такие живут недолго! Их родина? Рона и Волга, Одесса, Париж и Вена. Отец — золото, мать — измена. Такие не просят пощады, Давно ко всему готовы. Расстрел? Повязку не надо! Защитник? Молчать, ни слова! ………………………………………………………… Пляску жизни танцуй же, танцуй! Ты, танцуя, должна умереть… По прекрасным плечам, по лицу Злобно хлещет солдатская плеть! Вот тебе! — За солдатскую боль… Вот тебе! — За солдатскую кровь… Ременная из скрученных воль Рассечет твою тонкую бровь. А пока что — прикушена боль, А пока что — не скручена плеть; У тебя не последняя роль На спектакле военных действий; Так танцуй же, шпионка, действуй! Чтоб потом… умереть!.. 1929 г.

ЛЕШАЧОНОК

Возле речки Модяговки, Возле старого моста, Под кустом нашла ребенка Без рубашки, без креста. Я обрадовалась детке, Понесла скорей домой. Шла дорогой и мечтала: Воспитаю, будет мой! Спал мой маленький найденыш. Принесла, огонь зажгла, Положила на кушетку, Присмотрелась… Обмерла… Вижу, (Господи, Исусе!) Не ребенок, не щенок, А покрытый шерстью серой Жалкий маленький клубок. Вместо ручек — пара лапок, Головенка вся в пуху, А на ней два бугорочка, Вместо рожек наверху. Хоть и мордочка собачья, Но копытца на ногах! Разглядела, отшатнулась… И закрался в душу страх. Поняла, что тварь лесную Вместо детки я нашла. Вместо детки лешачонка Я в приемыши взяла. Потерял, должно быть, маму В этом городе чужом. Больно стало, жалко стало… Что ж, приму сиротку в дом. Не в советском ли подвале Леший твой папа сидит? Жив ли он еще? Едва ли: Сердцем чувствую — убит… Убежала лешачиха За границу из тайги И сынишку утащила, Чтоб не отняли враги. В юбке с пышными борами, В белом ситцевом платке По китайским деревушкам Шла в тревоге и тоске. Подавали китаянки Ей пампушки: «Сеза ю!» Шла, сутулясь и тоскуя, Помня родину свою. В Харбине остановилась. И в питомнике густом Порешила на чужбине Лешачиный строить дом. Возле речки Модяговки, Возле старого моста, Положила спать малышку В тень зеленого куста. А сама на мостик вышла, Но взвилась столбушкой пыль. Трах! И маму — лешачиху Раздавил автомобиль! ……………………………… Спи, мой серый лешачонок, Ты нашел себе приют, И тебя уж я ручаюсь, Не посадят, не убьют. Молока дала я детке, Полакал — и снова спит, Простодушно на кушетке Носом — пуговкой сопит. Не щенок и не ребенок, — Серый маленький клубок, Беспризорный лешачонок, Русский сказочный зверек! Может быть, принес мне счастье Он, найденыш неспроста, Возле речки Модяговки, Возле старого моста.