Страница 21 из 95
Дэвида начал охватывать гнев… и презрение… и неуемная ярость…
Энока исчез за камнями. Они остались одни. Мигель, Эми и Дэвид. Террорист уже развязывал девушке руки. А она, едва освободившись, потянулась к нему; быстро расстегнула ремень на его штанах, спустила их, потянула рубашку… Она целовала бандита в небритый подбородок, гладила его шею, как какая-нибудь наложница, готовящая султана к ночи любви. Или как ведьма, угождающая повелителю.
Дэвид отвернулся и зажмурился, его мутило. Он не желал этого видеть; да, он был связан, он не мог уйти, он был вынужден слушать, но он не обязан был смотреть.
Низкий голос раздался над его головой:
— Эй, ты!
Дэвид открыл глаза.
Мигель уже лежал на Эми, его огромное тело выгнулось над маленькой молодой женщиной, как темная крыша. Но смотрел он на Дэвида, по-прежнему держа в руке пистолет.
— Ты, Мартинес! Смотри, или я тебя убью! Смотри, а потом я тебя убью.
Дэвида уже просто выворачивало от ярости. Он прищурил распухшие веки и стал смотреть.
Эми лежала на спине. Ниже талии она была обнажена. Ее губы жадно целовали голые плечи Мигеля. Дэвид с отвращением наблюдал за тем, как Мигель овладел ею. Теперь они оба ритмично двигались, они действительно этим занимались, и Эми целовала его. Она вложила пальцы ему в рот, и он посасывал их, наслаждаясь вкусом. Покусывал и посасывал. Его губы быстро двигались, он млел от наслаждения. Он стонал…
— Моя сладкая красная марибу… Малышка. Да? Ты ведь все еще любишь своего папочку?
Он стал покусывать ее грудь, его темные ладони сжимали белые ягодицы, он нависал огромной темной тенью над белизной плоти девушки, терся носом о ее красные соски; его волчья пасть как будто пожирала ее. Дэвида охватило отчаяние.
А потом террорист вдруг как-то мгновенно и нелепо дошел до финала. Его руки дернулись — и он упал на Эми.
Его голова лежала теперь на белой обнаженной груди. А Эми гладила его волосы, ласкала его.
Потом ее расширенные глаза взглянули на Дэвида с непонятным выражением.
— Все, идем.
Дэвид задохнулся от потрясения.
— Что?..
— Он заснул. Он всегда спит после секса. Всегда. Глубочайший сон. Мы можем сбежать!
Она уже осторожно отталкивала Мигеля. Дэвид, не веря собственным глазам, понял, что девушка права: Мигель храпел, совершенно ничего не ощущая. Террорист даже не дернулся, когда Эми отпихнула его на песчаный пол пещеры.
Мартинес отвел глаза, когда Эми одевалась; в нем бурлил целый водоворот вопросов: неужели она действительно проделала все это для того, чтобы они могли сбежать? Что это была за черная комедия? Когда он смотрел в сторону, он заметил пистолет, выпавший из пальцев Мигеля.
— Мои руки… Эми…
Эми уже была рядом, развязывала его. Как только с его запястий соскользнула веревка, Дэвид потянулся и схватил пистолет; потом он огляделся, проверяя, нет ли поблизости Эноки.
Он вполне мог бы пристрелить террориста. Уничтожить Волка. Дэвид посмотрел на голову спящего мучителя.
Нет, он не мог этого сделать. Он не мог убить спящего человека, он вообще не мог никого лишить жизни. Он был юристом, а не убийцей, и вообще все это выглядело абсурдом, чудовищным злобным абсурдом; и, кроме того, даже если бы Дэвид и убил Мигеля, это не было бы победой над ним. На стенах домов в деревнях басков все равно бы красовались изображения волчьей головы. Otsoko. Волк. И те сцены, которым он только что стал свидетелем, никогда не сотрутся в его памяти.
Эми умоляюще произнесла:
— Пожалуйста, скорее!
Дэвид сдался перед ее настойчивостью. Они поползли вниз со скального выступа, вон из пещеры, подальше отсюда… Они должны были сделать это. Дэвида охватила лихорадка побега, хотя в его голове продолжали кружиться немыслимые картины, которые он был вынужден наблюдать; Эми бежала впереди, вверх по тропе, между деревьями и кустами.
— Сара. Она будет там с минуты на минуту.
Они добрались до конца тропы, потом тропа перешла в проулок, а потом проулок стал туманной деревенской дорогой. Шпиль церкви Сугаррамурди высился над пустынной площадью.
— Вон там!
Эми стремительно бросилась к машине, остановившейся у церкви. Она рывком открыла дверцу, Дэвид распахнул другую. Сара стремительно задавала подруге какие-то вопросы на испанском, но Эми только коротко бросила:
— Поехали! Скорее!
И машина помчалась прочь с площади, прочь от Сугаррамурди, вниз по еще одной горной дороге.
Дэвид посмотрел вперед.
Эми безмолвно плакала.
12
Сара быстро доставила их к тому месту, где они оставили взятый напрокат автомобиль; на машине им понадобилось для этого всего несколько минут, а по горам они ползли почти час. Эми молчала все это время; она вытерла слезы и так и не произнесла ни слова, хотя Сара постоянно повторяла свои вопросы.
Испанская журналистка недоуменно посмотрела на Дэвида и Эми, когда они вышли из ее машины под дождь. Сару явно раздражали и все эти тайны, и упорное молчание подруги. Надувшись, журналистка подала подруге ее сумку: в ней лежало все то, что она взяла, как ей было велено, из квартиры, воспользовавшись запасным ключом, оставленным у нее Эми.
Потом Сара еще раз окинула подругу испытующим и недоуменным взглядом, прежде чем тронуть с места свою машину и умчаться прочь.
Все так же молча Дэвид и Эми быстро прошли по насквозь пропитанной водой дорожке и сели в грязную арендованную машину Дэвида.
Они действовали как будто автоматически. Словно какие-нибудь роботы. Между деревьями клубился туман. Молодой человек сел на водительское место, завел мотор и вывел машину к дороге. Они находились в темной лесной глуши.
Дэвид достал из кармана пистолет, мгновение-другое задумчиво смотрел на него, а потом с отчаянной решимостью выбросил его в окно машины. Они резко повернули вправо и помчались прочь от этого места, в сторону Франции. Подальше от Испании, подальше от Мигеля, подальше от убийцы. И подальше от пещеры ведьм Сугаррамурди.
Эми продолжала молчать. Дэвид спросил:
— Ты как, ничего?
— Да. — Она смотрела в окно ничего не выражающим взглядом, просто наблюдала за мелькающими деревьями. — Я в порядке.
Впереди послышался гул мотора какой-то машины, и Дэвид похолодел от страха; но это оказался всего лишь голубой фермерский фургон, забрызганный грязью. Они обогнали его, и Дэвид в окно заднего вида наблюдал за тем, как грузовичок тает в тумане.
Протекло много долгих минут. Эми наконец вопросительно посмотрела на Дэвида.
— Мы едем во Францию?
Да.
— Да… это хорошо.
Дорога снова шла вверх. Через десять километров они добрались до серого каменистого перевала, некоей голой точки среди лесов, за которой присматривали парящие орлы, раскинувшие царственные крылья, а через минуту пересекли неощутимую границу и очутились во Франции. Проскочили мимо давно опустевших старых пограничных будок, и стали опять спускаться.
Дэвид наслаждался чувством некоторого облегчения. По крайней мере, они уже не в Испании, где его и Эми чуть не убили. Где Эми была… изнасилована. Но было ли это изнасилованием? Что вообще там только что произошло?
Уже в пятнадцатый раз за последние тридцать минут Мартинес посмотрел в зеркало заднего вида. Просто на всякий случай, просто чтобы проверить, не следует ли за ними какая-нибудь машина. Какая-нибудь красная машина.
Но они были одни на этой дороге. Дэвид осторожно растер задеревеневшие мышцы шеи. И пока они кружили по горной дороге, он вдруг заметил, что думает о том, как сжигали ведьм. В Сугаррамурди.
Он легко мог представить себе все эти чудовищные картины. Вот какую-то молодую женщину тащат за волосы через ту самую мрачную площадь; Дэвид словно воочию видел, как деревенские жители кричат на нее, швыряют в нее камни, как запаршивевшие собаки лают на нее, кусают… В его голове как будто звучал плач перепуганных крестьянских детей, запертых в темнице… зовущих своих родителей. Он видел священника в черном плаще с капюшоном, тот срывал с женщины одежду, ища на ее теле отметки дьявольского когтя…