Выкуп

– Но ты мог бы начать сначала. Ты мог бы...

– Где? Где это я мог бы начать? И так далеко дали бы мне уйти? Черт побери, да после такого скандала самые мелкие конторщики и те, будь спокойна, позаботились бы о том, чтобы я уже никогда не смог встать на ноги. Я оказался бы, в лучшем случае, прикованным к своему столу где-нибудь в конторе. Неужто этого ты для меня хочешь добиться? Разве это жизнь?

– И все-таки это – жизнь. На свете сотни людей живут прикованными к своим столам...

– Нет, это не для меня! Ни за что и никогда. – Он помолчал. – А что будет с тобой, Диана? Подумай немножко и о себе. Вот все это исчезнет, – и он повел рукой вокруг. – Дом, машины, даже, черт побери, та еда, которую мы сейчас имеем!

– Да я подавлюсь первым же куском! – выкрикнула Диана. – Если ты спокойно дашь умереть Джеффу, никакой кусок мне не полезет в горло!

– А кто же тогда должен умереть вместо него? Я? Да? Значит я, по-твоему, должен умереть вместо него? А что он для меня?

– Прежде всего он – живое человеческое существо. Просто еще один человек. Ты обычно очень заботился о...

– Прекрасно, но ведь и я – тоже человек, и тоже живой. Что вообще я успел задолжать человечеству, как в наши времена принято называть эту тупую и безликую массу? И что именно это безымянное безликое человечество хоть когда-нибудь дало мне? Ни-че-го! Я сам вылепил себе свое собственное существование и положение, я голыми руками выцарапал его из безликого монолита и руки эти у меня сейчас кровоточат. Откуда тебе знать все это, Диана, как тебе понять такое? Ты посещала частную школу в то время, когда я работал на складе в Гренджере грузчиком и работал до полного изнеможения. Я работал ради этой фирмы всю свою жизнь. Неужто ты не видишь – я уже вложил в нее всю жизнь! Свою жизнь! Единственную! И все это я делал только ради того, чтобы в один прекрасный день...

– Я не желаю слушать об этом. Если ты еще раз заговоришь о бизнесе, я... я ударю тебя. Клянусь Богом, я просто ударю тебя!

– Ладно, забудем о бизнесе. Просто постарайся объяснить мне в таком случае, почему именно я обязан платить. Неужто на белом свете не найдется огромного множества людей, у которых денег столько, сколько мне никогда в жизни не заработать. Ведь в конечном счете, по сравнению с ними я – просто жалкий бедняк, клянусь Богом. Сравнительно, конечно. Сколько лет у меня ушло на то, чтобы я смог наконец позволить себе совершить эту сделку? А ведь есть масса людей, которые сделки подобного масштаба заключают ежедневно. Они просто снимают себе телефонную трубку и говорят в нее “Да” или “Нет”. Почему же от них к нам не поступает телеграмм со щедрыми предложениями? Почему они не рвутся внести этот проклятый выкуп?

– А вот эта семейная пара из Калмс-Пойнта, Дуг. Они ведь предложили тебе тысячу долларов. А очень может быть, что в жизни они значительно беднее тебя.

– Верно. Они предложили тысячу долларов. А какой это составляет процент от их сбережений? Сколько у них еще останется на счету в банке помимо этой тысячи? Сколько у них может накопиться за жизнь? Пять тысяч? О’кей. В таком случае давай пошлем им в ответ телеграмму с просьбой выслать нам всю остальную сумму их сбережений, то есть все их пять тысяч, а не какой-то определенный процент того, что есть у них на счету. Давай даже скажем им, что они должны отдать нам сбережения всей своей жизни, иначе мальчик умрет. А какие у них планы относительно этих денег, Диана? Уплатить очередной взнос за купленный в рассрочку дом где-то за городом? За новую машину? За поездку в Европу? Что? Ну, за что еще? Потребуй у них, чтобы они отказались от всех своих планов, от воплощения своей мечты ради ребенка, который для них ровным счетом ничего не значит. Валяй, потребуй от них хотя бы этого. Обратись к кому угодно! Потребуй этого от всего своего любимого человечества! Попроси человечество совершить самоубийство или хотя бы малюсенькую жертву ради одного из своих сыновей!

– Но на этот раз требование обращено именно к тебе, – сказала Диана. – И ты не имеешь права отфутболивать это требование кому-либо иному.

– Я отлично знаю, что спросили с меня и я заявляю, что это несправедливо. Это самое настоящее идиотство! А я тебе говорю о том, что вообще ни к кому нельзя предъявлять подобных требований.

Внезапно Диана присела у его ног. Она взяла его руки в свои и заговорила, пристально глядя ему прямо в глаза.

– Послушай, – сказала она очень мягким тоном, – если... если бы Джефф вдруг стал бы тонуть... а ты стоял бы рядом на берегу... то ты ведь, совершенно не задумываясь, бросился бы в воду и спас бы его. Именно об этом я и прошу тебя сейчас. Спаси его, Дуг. Спаси его, умоляю тебя, умоляю, умоляю...

– А почему – именно меня? – упрямо возразил Кинг. – Только потому, что я взял на себя труд научиться плавать? А почему бы в таком случае и Рейнольдсу не научиться этому в свое время? Почему это он считает возможным в случае необходимости приходить ко мне и говорить: “Спаси моего сына! Я ведь так и не потрудился научиться плавать”?

– Неужто ты обвиняешь в том, что произошло, Рейнольдса?

– Не болтай глупостей, как могу я его винить в этом?

– А в чем же, в таком случае, ты обвиняешь его? В том, что он всего лишь твой шофер? В том, что у него нет пятисот тысяч долларов?

– Хорошо. У меня и в самом деле есть пятьсот тысяч долларов и я их заработал отнюдь не тем, что просто сидел и пялил глаза на то, как мир проносится мимо. Так где же тут справедливость? Я тяжким трудом заработал все то, что у меня...

– Рейнольдс тоже упорно трудился всю свою жизнь!

– Значит, недостаточно упорно! Он и вполовину не выкладывался до предела! А если бы он и в самом деле буквально всего себя отдал своей работе, то мне не пришлось бы сейчас вести этот дурацкий разговор о выкупе его сынка! Он из той категории людей, которые сидят и ждут, пока им все не поднесут на блюде, Диана! И эти люди всегда требуют, чтобы им что-то отдали, ничего не предлагая взамен. Они мечтают, что вдруг наберут очко и сорвут банк! Причем эта страна поддерживает в них эти иллюзии, вечно устраивая конкурсы, в которых тысячи долларов выплачивают людям, владеющим абсолютно бесполезной деформацией и правильно отвечающим на заданные вопросы! Хочешь миллион? Отлично, принимай участие и выигрывай! Нет, черта с два – ты попробуй честно заработать этот миллион! И вкалывай при этом как проклятый, так, что руки у тебя...

– Прекрати. Прекрати сейчас же, – сказала она.

– И что же говорит мне Рейнольдс? Он говорит мне: “Помоги мне, я беспомощен”. Ну, хорошо, но я не желаю помогать. Я не хочу никому помогать, кроме самого себя.

– Ты не можешь так думать, – сказала Диана, выпустив его руки. – Ты просто не смеешь так думать.

– Могу и смею. Именно. Именно так я и думаю. Неужели тебе, Диана, не приходит в голову, что я тоже устал? Неужели ты не понимаешь, что мне иногда тоже хочется просто сесть и сидеть, сложа руки?

– Я уже и не знаю, что думать. Мне кажется, что я вообще уже ничего о тебе не знаю.

– А тебе ничего и не нужно знать обо мне. Я – человек, который борется за свою жизнь. Вот, собственно, и все, что тебе нужно обо мне знать.

– А как быть с жизнью Джеффа? – спросила она, неожиданно вставая. – Ты хочешь, чтобы они его убили?

– Конечно же, я не хочу этого! – выкрикнул он.

– Не кричи на меня, Дуг! Они убьют его. И ты прекрасно знаешь, что они это сделают.

– Нет, я не знаю этого! И кроме того, это – не моя проблема. Не моя! Он – не мой сын!

– Но он попал к ним из-за твоего сына! – выкрикнула Диана.

– Весьма сожалею об этом, но моей вины...

– Ни о чем ты не сожалеешь! Тебе наплевать на то, что они с ним сделают. О, Господи, тебе ведь совершенно безразлично, что может случиться с этим...

– Это не так, Диана. Ты знаешь, что я...

– А что же все-таки произошло с тобой самим? – сказала она. – Во что превратился ты сам? Куда девался прошлый Дуглас Кинг?

– Я не понимаю, о чем это ты...