Страница 306 из 315
Кивнув, я бегу обратно. Вряд ли англичане вместе с Жанной спустились вниз, во двор замка. Не станут они доверять ценную пленницу превратностям боя. Если кто и может мне сказать, где любимая, то только та служанка. На мое счастье, девица и не думает никуда уходить. Она разглядывает полученную монету, и глаза ее азартно горят.
При моем появлении пухлая рука мигом ныряет в вырез лифа. Обратно она выскальзывает уже пустой, да так быстро, что я тут же понимаю откуда взялись иллюзионисты. Произошли от людей, не пожелавших делиться с ближним своим честно заработанными денежками, вот откуда. Я достаю из кошелька еще десяток золотых марок, и, подержав монеты на ладони, чтобы разглядела получше, вкладываю девушке в руку.
– Что вам угодно? – хрипло шепчет служанка, не отрывая взгляда от золота.
Еще бы у нее горло не перехватило! В маленькой ее ладошке сейчас достаточно денег, чтобы купить собственный дом, хватит тут и на торговую лавку. Отныне она завидная невеста, и выйти замуж для нее не проблема. Пышная грудь бурно вздымается, руки дрожат, по лицу течет пот.
– Куда делись приехавшие вчера дворяне и девушка, что держали в башне? – медленно спрашиваю я. – Подумай как следует, ответь правильно, и эти деньги станут твоими.
Колеблется служанка недолго. Глубоко вздохнув, они принимает решение. Не отрывая взгляда от денег, дрожащим голосом заявляет:
– Я думаю… думаю…
– Ну‑ну, быстрее, – тороплю я.
– Она ушли подземным ходом!
– Куда он выходит?
– Я не знаю. Где‑то в лесу.
– Как в него войти?
Девица объяснила. Вот вам и тайный ход, да разве от этих слуг что‑то утаишь? Молнией я пролетел мимо Жака де Ли, который загнал английского рыцаря в угол и ныне методично добивал. Сэр ле Дуан, барон Хемфордшерский слабо огрызался, но видно было, что мечтает он лишь о бегстве. С лестницы слышались крики и лязг доспехов, это поднимались воины Отто Бастарда. Я влетел в комнату, о какой говорила служанка и изо всех сил потянул за огромный бронзовый подсвечник, на первый взгляд намертво закрепленный в стене.
Что‑ то заскрежетало, и подсвечник выехал вперед. Скрежет усилился, справа от меня кусок стены начал сдвигаться вниз. Передо мною оказалась узкая винтовая лестница, круто уходящая вниз. Секунду подумав я рывком подтащил дубовый стол и намертво заклинил им отверстие. Теперь вход не закроется, и баварцы найдут куда я ушел. Затем я устремился вниз.
Перепрыгивая через три ступеньки за раз я бежал по лестнице, идущей в толще стены, и молился о том, чтобы не споткнуться о какую‑нибудь выбоину. На уровне подвала лестница закончилась круглой площадкой ярдов трех в диаметре, далее передо мною лежал вырубленный в камне подземный ход. Здесь было темно, влажно и затхло. Темнота для меня не проблема, я прекрасно обхожусь без света. Но отчего‑то я ощутил себя неуютно.
Была ли причиной тому царящая вокруг мертвая тишина, либо затхлость воздуха вновь напомнила пережитое, только в памяти моей всплыло кое‑что давным‑давно позабытое, невольно я задрожал. Воспоминания становились все четче и яснее, пока я наконец не вспомнил, как заживо гнил глубоко под землей и как умер в каменном мешке монастырской темницы. Все пережитые мною мучения, все кошмары вернулись вновь.
– Что за вздор, – пробормотал я. – Ну же, вперед.
Но я замер на месте, не смея сделать ни шага.
– Давай же! – громко сказал я. – Они увозят Жанну!
Подбодренный звуками собственного голоса, я медленно двинулся вперед. Не успел я сделать нескольких шагов, как на меня вновь навалился пережитый в монастырской тюрьме ужас. Показалось, что стены сдвигаются, желая навечно замуровать меня в подземных глубинах. Мышцы мои обратились в кисель, по лицу тек холодный пот. Какое жалкое зрелище я представлял в тот момент! Тьма подступала все ближе, жадно заглядывала в глаза, обнимала за плечи, щекотала и хихикала на ухо.
– Теперь‑то ты не вырвешься, – шептала она. – Сам пришел, так добро пожаловать!
Я молчал. Ноги мои подкосились, и я рухнул на пол, свернувшись в клубок. Один, глубоко под землей, в каменной могиле, я сгину здесь без вести. Дрожащий кусок плоти без воли, без сил. Как, ну как меня занесло сюда? Зачем я поперся во тьму? Однажды мне чудом удалось вырваться на свободу, но во второй раз мне уже не уйти. Откуда‑то я знал, что мне суждено остаться здесь навсегда.
Глава 5 тревожная осень 1433, Европа: операция "Английский леопард"
Затем я вспомнил зачем я здесь, и что я тут делаю. Я пришел сюда за любимой, за женщиной, предназначенной мне судьбой. Как наяву я увидел перед собою Жанну, и глубоко внутри меня загорелся крошечный огонек. Как ни мал он был, он все же вырвал у царящей вокруг тьмы маленький участок. Закусив губу я заставил себя подняться на колени.
– Это не поможет, – зашептали мерзкие голоса, хихикая и надсмехаясь. – Не поможет, ты мой!
Я молчал, и огонь внутри меня разгорался все сильнее. А когда он стал ревущим фонтаном пламени, я встал с колен и открыл глаза. Я смотрел в лицо своим страхам, и в какое‑то мгновение понял, что смерть и в самом деле гадка и страшна, а умереть – ужасно. Что деньги и власть – все прах перед смертью, и только любовь дарит надежду.
– Не вырвусь? – с насмешкой сказал я, закипая. – Посмотрим!
Я пристально огляделся вокруг. Какая такая тьма, какие страхи? Вижу я прекрасно и без света, вдобавок в крови бурлит столько адреналина, что еще немного, и я взорвусь от перенапряжения.
– А теперь – бегом, – приказал я себе.
И пригрозил:
– Вздумаешь закатывать глазки и рыдать, мало не покажется! Марш!
Из подземного хода я вылетел как пробка из бутыли с шампанским: быстро, энергично и не замечая никаких преград. Я вдохнул свежий воздух полной грудью и рухнул на колени, пытаясь отдышаться. Грудь работала как кузнечные меха, сердце молотило сумасшедшим дятлом, в горле изрядно саднило. Но чувствовал я себя превосходно. Откуда‑то я знал, что страх перед подземной тьмой сгинул и больше никогда не вернется.
Я огляделся. Как и было обещано подземный ход закончился в лесу. Я оказался на небольшой поляне, окруженной замшелыми стволами деревьев. Где‑то высоко над головой качались ветви, мелодично чирикали птицы, шумел ветер. Здесь же, внизу, было тихо и покойно. Начинало смеркаться, и мне надо было торопиться.
Сегодня сама природа была на моей стороне. Второго дня прошли обильные дожди, и если на открытых местах земля уже высохла, здесь в лесу, под защитой деревьев и кустарника, почва была еще влажной. Едва я осмотрелся, как буквально в паре шагах от себя заметил вдавленный в грязь след. Ее след!
Натоптано на полянке было изрядно, но среди отпечатков здоровенных мужских сапог этот срезу бросился мне в глаза. Маленький след, оставленный изящной женской ножкой. Не медля ни секунды я бросился вслед за пленителями Жанны. Можно было вернуться в замок за помощью, но время, время! Пока я вернусь, пока соберемся – наступят сумерки. Ночью выслеживать похитителей бесполезно, а ждать до утра… Нет!
Я был внимателен и собран, как никогда. Во мне словно проснулся кто‑то стократ более наблюдательный, некто, кому искусство охоты было знакомо, как свои пять пальцев. Прямо на бегу я замечал где обломанную ветку, где кусок содранной коры. Вон раздавленный лист, справа остро пахнуло мочой, и я хмуро ухмыльнулся.
За Жанной прислали пусть хороших бойцов и преданных вассалов, но они абсолютно не умеют вести себя в лесу. Какое там идти след в след, они даже кусты на пути рубят, устилая путь срубленными ветками. Да их выследил бы даже младенец. Жаловаться не буду, мне это только на руку. Но до чего же ходко они идут, как не стараюсь, я до сих пор их не слышу!
Уже совсем стемнело, когда я увидел их на самом краю длинной, словно железнодорожная платформа, гари. В прошлом году здесь отбушевал нешуточный пожар. Обугленные остовы стволов высились, укоризненно воздев культи ветвей, между ними вымахала трава по пояс, и молодые, тонкие деревца тянулись вверх изо всех сил.