Телохранители

   Я популярно разъяснил полицейским, которым было поручено охранять крыльцо, всю глупость и неосмотрительность их поступка, который, если бы не решительные действия Иннокентия и моя предусмотрительность, мог привести к фатальным последствиям.

   Прихватив Иннокентия подмышку, я вошёл в дом и, поднявшись на второй этаж, успокоил Унельму, которая уже давно проснулась от криков за окном и не находила себе места.

   Убедившись, что женщина уснула, я спустился вниз, накормил и напоил Иннокентия. Пить он предпочитает из крана. Делаю ему тонкую струйку, и котяра неторопливо лакает, выгибая шею и подсовывая мордочку под струю. Некоторое время отдыхает (одновременно пить и дышать ему трудно), и возвращается к прерванному процессу. Раньше меня это немножко напрягало. Ну почему нельзя лакать воду из блюдечка? Что, там другая вода?

   - Нет, - объясняет, - из блюдечка я ем, в том числе и молоко. Молоко - это тоже еда. А из крана - пью.

   Пришлось смириться. Имеет ведь он, в конце концов, право на маленькие слабости?

   Потом, дождавшись пока спешно поднятый с кровати стекольщик, заменит повреждённое стекло, а полицейский лейтенант установит на него датчик, я снова поднялся наверх и улёгся спать, на этот раз полностью раздевшись. Тело должно отдыхать, а до утра ещё больше восьми земных часов. Иннокентий остался караулить внизу, с удобством расположившись на диване. Со стороны, кажется, что спит, а локаторы двигаются, на каждый звук реагируют. И глаза не закрыты до конца, а только сильно прижмуренны.

   Иннокентий

   Всю оставшуюся часть ночи мы с полицейским лейтенантом дежурили в доме вдвоём. Он - сидя за пультом, наблюдал за мониторами, а я прослушивал окружающее дом пространство, лёжа на диване. Напрягались мы зря. До рассвета так ничего и не случилось, никто нас не побеспокоил. Зато у меня было много времени для размышлений. Должен же хоть кто-то из нас двоих иногда думать?

   Пока мы справлялись со своими противниками совсем легко. В первый раз к нам заявился один человек. Сколько народу было в гнавшемся за нами флаере, я не знаю, но могу предположить, что один или двое. Сегодня ночью пришли трое. Что ждать дальше? Придут четверо или пятеро? Ох, сомневаюсь. Три неудачные попытки кого угодно заставят изменить тактику. Если мы легко нейтрализуем одиночек и мелкие группы, значит, группа должна быть достаточно большой. А насколько большой? Чем больше она будет, тем успешнее могут оказаться её действия. Получается, что теперь нам надо ждать толпу. А против толпы мои когти и зубы бесполезны. Затопчут.

   Что делать? В первую очередь надо организовать помощь со стороны. Мы ведь с Сергеем телохранители, а не полиция и, тем более, не армия. Сдерживать толпу мы не должны. Следовательно, этим должны заниматься другие. Значит первая наша задача - найти этих других.

   Далее. Толпа мозгов не имеет. Это всего лишь послушный инструмент и прикрытие нескольких по-настоящему опасных исполнителей и организаторов. Вычленить их - это уже наша задача. Сидя в доме, мы этого сделать, по-видимому, не сможем. Значит, придётся выходить наружу.

   Не люблю я связываться с толпой. Очень сильное воздействие на психику она оказывает. Любой блок продавливает. И Сергей не любит. Он ведь отстроиться, как я, не может. И ответить не может. Придётся мне и это на себя брать.

   Сергей встал с рассветом. Я слышал как он, стараясь не шуметь, прокрутил малый тренировочный комплекс, принял холодный душ и растёрся жёстким полотенцем. Спустившись вниз, почесал меня за ухом и взъерошил шерсть на спине.

   Я просигналил, что нам надо поговорить. Сергей кивнул и пошёл готовить нам завтрак. Нажал кнопку в кофеварке и две картинки на кухонном автомате. Через минуту я получил блюдечко творога, а он йогурт и чашечку кофе.

   Расправившись с творогом, я запрыгнул к нему на колени и начал излагать свои мысли. Нет, говорить, как человек, я не могу. Пасть у меня по-другому устроена. Тем не менее, мы очень хорошо понимали друг друга. Я транслировал ему образы и ощущения, помогая себе голосом и жестами. Сергей иногда переспрашивал, уточняя ту или иную мысль. Потом тихонько высказал мне собственные предположения о дальнейшем развитии событий. Я не учёл, что выгнать нас на улицу можно очень простым способом. Достаточно поджечь дом и мы сами повыскакиваем наружу.

   Допив кофе, Сергей связался с Матти и попросил его подойти. Имеется, мол, приватный разговор. Тот обещал через полчаса быть у нас.

   Фаррух

   Сразу после утреннего намаза Фаррух подозвал к себе обоих племянников и зятя.

   - Салом алейкум.

   - Ассалому алейкум, домулло!

   - Эти дети грязного ишака опять нас обхитрили. Файзуллох видел, как наших братьев схватили и отвели в полицейское управление. Они ничего не успели сделать.

   - Домулло, разрешите, сегодня пойду я, - воскликнул один из племянников, высокий черноволосый парень с развинченными движениями, - у меня сильная бригада, мы справимся.

   - Нет Алишер, - придержал его Фаррух, - мы больше не можем рисковать. Остался только один день, поэтому всё должно решиться сегодня. Будем действовать наверняка. Собирай людей. Много. Надо собрать не менее пяти, а лучше даже шести сотен. Женщин тоже бери. Где местные хранят гарпуны, знаешь?

   - Знаю, домулло!

   - Берите все. Раздашь тем, в ком уверен. Только пусть замотают их какими-нибудь тряпками, чтобы не привлекать внимание.

   - Теперь ты, Раджаб, - повернулся Фаррух к младшему из племянников, тонкокостному подвижному юноше лет двадцати. - На тебе стрелки. Пусть держатся во втором или третьем ряду и будут незаметны как бесплотные тени. Стрелять только наверняка, и только в эту мерзавку Лайне. И не забудь смазать наконечники собачьими фекалиями. Собаке - собачья смерть.

   - Домулло, а что делать мне, - спросил зять, жилистый смуглый мужчина невысокого роста с округлым брюшком.

   - Ты, Нурмат - будешь обеспечивать наш стратегический резерв. Если у Алишера и Раджаба всё получится, то твоё вмешательство вообще не понадобится. А вот если что-то пойдёт не так - твои люди поставят жирную точку. Подготовь десяток стеклянных бутылок с бензином. В каждую добавь немного жидкого машинного масла и плотно заткни тряпкой. И не синтетикой. Ткань должна быть натуральная. Вместе со своими людьми обойдёшь дом сзади. Не нарывайтесь и ни во что не вмешивайтесь. Если потребуют отойти - отходите, но не далеко. Вы действуете только по моей команде, в том случае, если у братьев ничего не получится - поджигайте ткань и мечите бутылки в окна.

   - Всё понятно?

   - Всё домулло.

   - Тогда приступайте. Начинаем в полдень.

   Сергей

   Когда пришёл Матти, Унельма уже проснулась. Пока она завтракала, мы с ним уединились в боковой комнате. Я изложил ему наши с Иннокентием соображения и спросил, какими силами он располагает. Выяснилось, что на острове всего около 60-и полицейских. Если исключить отпускников, беременных и тех, кого нельзя снять с дежурства, останется 48 человек. Трое из них - женщины.

   Я сказал, что женщин против толпы мы привлекать не должны, а 45 человек - это явно недостаточно. Поинтересовался, имеются ли на планете ещё какие-либо военизированные формирования. Оказалось, что кроме полиции - только пограничники и пожарные. При этом пограничников в наличии имеется аж 9 человек, включая начальника погранслужбы, а пожарных - 17.

   - Понимаете, у нас мирная аграрная колония. Нам не с кем воевать, мы одни на планете. И космофлота нет, по той причине, что ближайшая обитаемая планета находится в нескольких десятках парсеков, а в нашей системе ему делать нечего. Все остальные планеты - внутренние. Там слишком жарко. Даже лун у Суоми нет.

   - Погодите, - озвучил я мелькнувшую в голове мысль, - а военнослужащих отпускников из метрополии на острове не может присутствовать?