Способ убийства

– Детектив Карелла? – спросила Кристин.

Она казалась бесцветной на фоне ярко-красных и оранжевых листьев деревьев, которые росли на берегу реки. У нее были красивые пепельные волосы, отливающие серебром, но придававшие ей вид альбиноса. Глаза имели такой пастельно-голубой оттенок, что, казалось, вообще не имели цвета. Она не накрасила губы. На ней было белое платье, на шее – недорогие бусы из светлого камня.

– Миссис Скотт, – сказал Карелла, – как вы себя чувствуете сегодня?

– Мне лучше, спасибо. Это мое любимое место. Здесь я впервые увидела старика, когда Дэвид привел меня в этот дом. Она замолчала. Взгляд светло-голубых глаз остановился на Карелле.

– Как вы думаете, почему он покончил с собой, детектив Карелла?

– Не знаю, миссис Скотт, – ответил Карелла. – Где ваш супруг?

– Дэвид? В своей комнате. Он никак не может прийти в себя.

– А его братья?

– Где-то в доме. Знаете, это очень большой дом. Старик построил его перед своей свадьбой, в 1896 году. Он стоил семьдесят пять тысяч долларов. Вы видели его брачные покои на втором этаже?

– Нет.

– Они великолепны. Высокие ореховые панели, мраморные столики, ванная, отделанная золотом. Чудесные окна и балкон с видом на реку. В нашем городе осталось немного таких домов. Миссис Скотт закинула ногу на ногу, и Карелла, посмотрев на нее, подумал: “У нее красивые ноги. Настоящие американские ноги. Безупречно стройные. Упругие полные икры и тонкие лодыжки, и туфли за 57 долларов. Может, ее муженек прикончил своего старика?”

– Выпьете что-нибудь, детектив Карелла? Это разрешается?

Карелла улыбнулся:

– Но не одобряется.

– А все же не запрещено?

– Иногда можно.

– Я позвоню Роджеру.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, миссис Скотт. Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

– О? – Кристин казалась удивленной. Она высоко подняла брови, и Карелла заметил, что они у нее черные. Как же быть с пепельными волосами? Крашеные? Наверное. Пепельные волосы и черные брови – невозможная комбинация! Да и вся она какая-то неестественная. Миссис Кристин Скотт, которая только что вышла из английской комедии нравов. – Каких вопросов?

– Относительно того, что случилось вчера.

– Да?

– Расскажите мне.

– Меня не было дома, я гуляла. Я люблю гулять по берегу реки. И погода была такая великолепная, такой теплый воздух, столько света...

– А потом?

– Я увидела, как Марк выбежал из дома и бросился к гаражу. По его лицу поняла: что-то случилось. Я подбежала к гаражу как раз в тот момент, когда он выходил с ломом в руке, и спросила: “В чем дело?”

– И что он ответил?

– Он сказал: “Отец заперся в кладовой и не отвечает. Мы хотим взломать дверь”. Вот и все.

– А потом?

– Потом он побежал обратно к дому, и я за ним. Дэвид и Алан были наверху, за дверью маленького кабинета. Он был там, хотя, понимаете, у него есть очень большой и красивый кабинет внизу.

– Он часто находился в кладовой?

– Да. Мне кажется, это было его убежищем. Он держал там свои любимые книги и музыкальные записи. Убежище.

– Он имел привычку запирать дверь?

– Да.

– Он всегда задвигал засов, когда заходил туда?

– Да, насколько я знаю. Я часто приходила к нему в эту комнату, чтобы позвать к обеду или что-нибудь сообщить, и дверь каждый раз была заперта.

– Что произошло, когда вы с Марком поднялись наверх?

– Ну... Алан сказал, что дверь, очевидно, заперта, они пытаются открыть ее и взломают замок.

– Он волновался?

– Конечно. Они стучали в дверь и страшно шумели, но отец не отвечал. А вы бы не беспокоились?

– Что? Ах, да, конечно, я стал бы беспокоиться. Ну, а потом?

– Они засунули лом между дверью и рамой и сорвали замок. Марк попытался открыть дверь, но она не открывалась. Тогда они потянули изо всех сил и увидели... увидели...

– Что отец повесился, верно?

– Да, – почти прошептала Кристин. – Да, верно.

– Кто первый заметил его?

– Я заметила. Я стояла немного поодаль, когда они приоткрыли дверь. Мне была видна в щель комната, и я увидела... это... это тело, которое висело там на веревке, и я... я поняла, что это отец, и закричала. Алан вынул из кармана складной нож, просунул руку внутрь и перерезал веревку.

– И тогда дверь открылась легко, не так ли?

– Да.

– Что было потом?

– Они позвали Роджера и велели позвонить в полицию.

– Что-нибудь трогали в комнате?

– Нет. Даже к отцу не прикоснулись.

– Никто не подошел к вашему тестю?

– Они подошли, но не касались его. Было ясно, что он умер. Дэвид сказал, что его, наверное, не нужно трогать.

– Почему же?

– Ну, потому что он уже умер. Он... я полагаю, он думал, что придет полиция...

– Но он сразу понял, что его отец покончил с собой, верно?

– Да... да, я думаю.

– Но почему он предупредил остальных, чтобы они не прикасались к телу?

– Не могу вам сказать, – коротко ответила Кристин.

Карелла откашлялся.

– Вы представляете, сколько стоил ваш тесть, миссис Скотт?

– Стоил? Что вы имеете в виду?

– Какой у него был капитал? Сколько денег?

– Нет. Не имею представления.

– Но вы должны кое-что знать. Вам, конечно, известно, что он был очень богатым человеком.

– Да, конечно, это мне известно.

– Но неизвестно, насколько богатым, верно?

– Да.

– Знаете ли вы, что он завещал разделить поровну между тремя сыновьями 750 тысяч? Не говоря уже о Скотт Индастриз Инкорпорейтед и многих других предприятиях. Это вы знали?

– Нет, я не... – Кристин остановилась. – На что вы намекаете, детектив Карелла?

– Намекаю? Ни на что. Я констатирую факт наследования, вот и все. Вы считаете, что в этом заключается какой-то намек?

– В этом – нет.

– Вы уверены?

– Да, черт вас побери, из того, что вы говорите, можно сделать вывод, что кто-то намеренно... Вы это имеете в виду?

– Это вы делаете выводы, миссис Скотт, а не я.

– Идите вы к черту, мистер Карелла, – сказала Кристин Скотт.

– Ммм, – ответил Карелла.

– Вы забываете об одной мелочи, Карелла.

– Например?

– Мой тесть был найден мертвым в комнате без окон, и дверь была заперта изнутри. Может быть, вы сможете мне объяснить, как ваши слова об убийстве...

– Это ваши слова, миссис Скотт.

– ...об убийстве согласуются с очевидными фактами?

Неужели все детективы бессознательно стараются всех измазать в грязи? В этом заключается ваша работа, мистер Карелла? Копаться в грязи?

– Моя работа – это защита закона и раскрытие преступлений.

– Здесь не было совершено никакого преступления. И не нарушен никакой закон.

– По законам нашего штата, – ответил Карелла, самоубийство тоже считается преступлением.

– Значит, вы подтверждаете, что это самоубийство?

– Внешне это выглядит именно так. Однако очень часто “типичное самоубийство” оказывается убийством. Вы ведь не будете возражать, если я расследую все как полагается?

– Я возражаю только против вашей крайней невоспитанности.

К тому же помните, что я вам сказала.

– Что именно?

– Что он был найден в комнате без окон, запертой изнутри. Не забывайте об этом, мистер Карелла.

– Если бы я мог это забыть, миссис Скотт! – горячо ответил Карелла.

Глава 8

Альф Мисколо скорчился у двери мужской уборной.

Всего полминуты назад в него попала пуля 38-го калибра. Люди в дежурной комнате застыли, словно выстрел парализовал их и лишил дара речи. В воздухе, мутном от серо-голубого дыма, тяжело висел запах карбида. Вирджиния Додж, чей силуэт четко вырисовывался на фоне этого дыма, внезапно предстала как вполне реальная и определенная опасность. Когда Коттон Хейз выбежал из-за своего углового стола, она резко отвернулась от барьера и приказала:

– Назад!

– Там раненый! – возразил Хейз, толкая дверцу барьера.