Сирахама

«Ну что ты с этой винтовкой привязался! С одной винтовкой против Системы не повоюешь!»

«А как?»

«Либо долго и нудно ее разрушать... революция называется. И то - результат может выйти совсем не тем, который ожидался. Либо хитро и умно в нее встраиваться. Либо выходить из Системы. Но куда ты из нее выйдешь? В здешней России может быть и похлеще - погладят по головке и скажут: «Спасибо, что притащил к нам такую классную девушку!» - вали обратно, а ЕЕ оставь!»

«Ненавижу!»

«Рот Фронт! Но пасаран! Вот так, наверно, и рождаются революционеры, камрад!»

+++

Студенты учились. Преподаватели преподавали. Лекторы читали лекции. Противный дождик из низких обложных туч накрапывал за окнами ярко освещенных уютных аудиторий и стимулировал желание «учиться, учиться и еще раз учиться» - лишь бы не вылезать на улицу. В общем, все занимались своим делом.

Вторая лекция преподнесла «сюрприз».

В аудиторию зашел куратор группы, а следом...

«Вот так, Малой! Как говорят в таких ситуациях в книжках, «они сделали свой ход»!»

«Я его урою!»

«И мы ляжем трупом через две секунды... ну, может, через пять, учитывая нашу феноменальную живучесть. То-то они рады будут...»

...Следом за куратором скользящей походкой зашел мой сверстник в белом костюме-тройке и белых лакированных туфлях. Вместо галстука у нового студента (а никем иным он быть не мог) был повязан платок светло-кремового цвета... В очках и белых перчатках. На лацкане пиджака - какой-то крохотный красный значок.

«Пижон!»

«Пижон - не пижон, а посмотри на эмоциональный фон женской половины нашей группы»

«М-да...»

- Минуточку внимания! В нашу группу переведен новый студент. Асамия-сан, представьтесь пожалуйста!

Сзади, с парты Миу, полыхнуло страхом и чувством обреченности. Я с трудом подавил желание обернуться и накрыть руку испуганной девушки.

Новый студент встал рядом с кафедрой:

- Асамия Рююто. В силу некоторых обстоятельств личного характера я переведен в этот замечательный институт. Я тут человек новый, поэтому прошу позаботиться обо мне.

И сделал безукоризненный поклон. Разогнулся под жиденькие аплодисменты мужской части аудитории и под вполне воодушевленные - женской - и ожидающе посмотрел на куратора. По классу загуляли женские шепотки «Асамия... Асамия... Асамия...»

- Да, садитесь за свободную парту, Асамия Рююто-сан. Ююка-сан!

- Да, куратор-сан! - Застенчивая девочка в очках, наш староста, поднялась.

- Сделайте все необходимое для нового студента. Надеюсь на вас! - После чего покинул кабинет.

Тем временем Рююто, обведя аудиторию взглядом, мазнул по нам с Миу, чуть улыбнулся... и направился в противоположный конец аудитории, хотя как раз рядом с Миу была свободная парта.

«Умный, засранец!»

«Да, Малой. Умный. Теперь-то понимаешь, что с голой пяткой на танк прыгать пока рано?»

После окончания лекции, на перемене, Рююто оказался в осаде из девушек и попытки подойти не делал. А я развернулся к бледно улыбающейся Миу и все-таки накрыл ее ладонь своей.

- Все будет нормально, Миу!

- Ну, да, Кенчи! Замуж за Асамия - это ведь тоже «нормально». - Ответила та, стремительно успокаиваясь. Глубоко вздохнула и улыбнулась прежней лукавой улыбкой. - Спасибо, Кенчи! Жаль, тебя нельзя положить в дамскую сумочку и носить с собой в качестве антидепрессанта.

И, что самое главное, не спешила убирать руку из-под моей.

«Как бы она на конфронтацию с ним не пошла!»

«Я надеюсь на ее ум. Не пойдет. И - я тебе больше скажу - это целиком зависит от нас!»

«?»

«Потому что женщину делает мужчина»

- Я надеюсь на отсутствие у тебя поводов употреблять успокоительное, Миу-сан!

- Подойдет позже? - Она чуть наклонила голову в сторону бормочущей толпы девушек, образовавшейся вокруг Рююто.

- Разумеется. Не сейчас. Скорее всего, на большой перемене. И, скорее всего, дождется, когда мы поедим.

- Ты...

- Я тебя не брошу... Если ты не против, разумеется.

- Нет, не против, Кенчи. - Девушка улыбнулась радостно. И в эмоциях...

«Ну, Малец, видишь! А вспомни, как ты переживал: «любит - не любит»... Но проблема-то наша, оказывается, совсем не в отношении Миу к нам!»

«Старик! А ты сможешь организовать революцию?»

«Ох, и дурачок же ты молодой, Молодой!»

- А не боишься? - Лукаво спросила девушка.

- Боюсь. Боюсь не успеть за оставшиеся месяцы.

- Страх... иногда может стать неплохим помощником, Кенчи.

- Кто-то старый и мудрый именно на это и рассчитывает, да?

- ОН редко ошибается, Кенчи. Почти никогда. Я ЕМУ верю!

И ведь, действительно, верит.

+++

- Сирахама! Перетереть кое-что надо!

Цукуба Сайдзо, председатель клуба каратэ, поймал меня на перемене. Громила, мощный, грубоватый и большой. В остальном - никакого сходства с рисованным персонажем. Для начала - он был УМНЫЙ, хоть и старательно прятал это под маской быковатого «спортсмена».

Ходил он за мной долго, пытаясь затащить в свой клуб. Но год назад, узнав, что теперь я тренируюсь в Редзинпаку-рю, отступил и ободряюще потрепал за плечо: «Примите наши соболезнования, Сирахама-кун!» И с тех пор периодически вот так вот вылавливает меня, чтобы...

- А по какому, собственно, вопросу?

- Да все по тому же, - Развел он руками. - Внутренний чемпионат.

- Упорный ты, Цукуба... - Начал я, придумывая формулировку отказа.

Я, честно говоря, был совсем не в настроении после явления Асамия группе. И уже хотел сходу отказаться, но потом пришла идея:

- ... После обеда. Могу сказать, что ваши поползновения могут иметь шанс на успех, Сайдзо-сан!

Цукуба обрадовался... Рано обрадовался - он же еще не знает моих условий!

- Ну, тогда до «после обеда», Сирахама. Не сдавайся!

- Ты о чем? - Слабо удивился я, уже примерно представляя себе...

Не ошибся:

- Говорят, у Фуриндзи жених нарисовался. Из клановых. Крутой, как гора Фудзи. Так что проблемы у вашего «твикса», парень!

- Кто говорит?

- Все! - Меня дружески двинули кулаком в плечо. - До «после обеда», Сирахама! Ты обещал!

Вот так. Асамия начинает потихоньку готовить почву... для решительных действий. Коз-з-зел!

+++

- Вы позволите?

Мы сидели в студенческой столовой, но обеды употребляли свои, принесенные из дома. Сели рядышком. И не только для того, чтобы побаловаться этим «Скажи а-а-а». Хотя Миу и скормила мне несколько особенно аппетитных на ее взгляд кусочков... Сегодня она делала это демонстративно.

Рююто, действительно, дождался, когда наши коробки опустеют, ловко вырвался из окружения девиц, желающих с ним завязать разговор («Японский султанат, японский султанат, ах, какие ретрограды, какие замшелые... А сами липнут, как мухи, доказывая, что личная свобода средней японке не так уж и нужна!»), и через пять секунд текучего и плавно-стремительного, змеиного, перемещения между столиками оказался возле нашего. Положил руку в белой перчатке на противоположный от нас стул.

Миу, снова испугавшись, схватилась под столом за мою руку. Сама! Этот жест не укрылся от Рююто. В эмоциях: досада, недовольство... собой. И уверенная решительность.

Я, наконец, рассмотрел значок на лацкане его пиджака: маленький камон клана Асамия - змея в гексагоне, красный фон, серебряные линии рисунка.

- Вы позволите? - Поклон. - Асамия Рююто. Будем знакомы еще раз...

Я, сжав на секунду ручку Миу, осторожно высвободил свою руку и поднялся:

- Сирахама Кенчи. - Поклонился. - Моя спутница - Фуриндзи Миу-сан.

- Приятно познакомиться, Асамия Рююто-сан! - Улыбнулась девушка, не вставая... ну, если б я не видел ее эмоции, то решил бы, что ей, действительно, приятно.

- Вы позволите присесть, Сирахама-сан?

«Плохо! Очень-очень плохо!»

«Почему, Старик? Пока все - очень мирно и вежливо»

«Потому что он воспринимает меня всерьез! По умолчанию! Это очень-очень плохо!»

- Конечно, Асамия-сан.