История русской торговли и промышленности

В третьей скра, относящейся к началу XIV ст. и не многим отличающейся от предыдущей, устанавливается — в этом заключается почти единственное отличие ее от второй скра — компромисс. Любек готов поделиться властью с Висби, последнему отчасти удается восстановить свое влияние. «Да будет известно, — читаем в ст. 18, — что все правовые вопросы, которых касается эта книга, подлежат разрешению на основании ее. А если бы возник какой-либо новый вопрос права, который не разрешен в этой книге, то ольдерман и мудрейшие должны решать его по уполномочию обеих сторон. В случае если кто-либо пожелал бы оспаривать решение, то он должен внести в казну св. Петра 3 марки серебра. Ольдерман и мудрейшие по полномочию сторон должны об этом написать городу и правительству Любека и городу и правительству Готланда… И о своем решении они должны довести до сведения Новгорода. Последний должен внести это право в книгу». Что касается сумм св. Петра, которые, согласно первой скра, отправлялись в Висби, то теперь они должны отсылаться попеременно «один год на Готланд, другой в Любек» и отчет об этих деньгах следует дать в Новгород (ст. 69).

Первые три списка статутов находятся в тесной связи между собой, ибо первая скра включена и во вторую и третью и третья, если не считать указанных двух статей и еще немногих других, не отличается от второй.

Скра четвертая, пятая и шестая в свою очередь образуют особую группу. Четвертая скра, состоящая из 16 отдельных частей, составлена в 1315-1355 гг. и совпадает в некоторых отделах своих с другими постановлениями. Она отличается богатством содержания, дает ряд правил, касающихся порядка управления новгородским подворьем, безопасности его, условий торговли, рисует яркую картину жизни и деятельности немецких купцов в Новгороде.

Влияние Любека и здесь резко обнаруживается, хотя Висби еще и теперь не отказывается от своих прав. В первой скра говорится, что ольдерман двора, как и ольдерман св. Петра (они различаются), могут быть избраны из числа купцов любого города, во второй скра это указание пропущено, в четвертой они избираются только из представителей Любека и Висби попеременно, причем избирают их выборные от этих городов. Точно так же священник и «мудрейшие» определяются этими двумя городами. Таким образом, управление новгородским двором находится всецело в зависимости от этих двух городов, а так как в 1361 г. Висби был занят и разграблен датским королем Вальдемаром и постепенно стал приходить в упадок, то новгородская фактория очутилась в руках Любека.

В пятой скра, почти целиком повторяющей четвертую и относящейся к концу XVI ст., обнаруживается уже важная роль ливонских городов в управлении новгородским подворьем. В этот статут включено постановление ганзейских городов 1361 г., согласно которому имеют силу только те принятые в Новгороде решения, на которые дали свое согласие Любек, Висби и ливонские города Рига, Ревель и Дерпт.

Однако Рига не ограничилась этим приобретением, требуя для себя и дальнейших прав. Уже в 1360 г. ей принадлежал один из ключей казны св. Петра. В 1363 г. она стояла во главе одной из третей двора, ливонской, наряду с Любеком и Висби. Тогда же постановление о выборе ольдермана попеременно из представителей Любека и Висби было заменено правилом, что он может избираться из жителей любого города, если только принадлежит к немецкой Ганзе. Это обстоятельство, по-видимому, подало повод для претензии со стороны Риги в том смысле, чтобы раз в три года должность ольдермана замещалась представителем Риги[12]. Из этого ничего не вышло, ибо Любек ни с кем не желал делить своей власти над новгородской конторой. Однако он не мог устранить все более возраставшего влияния ливонских городов, которое, как мы видели, резко обнаруживалось при заключении договоров с Новгородом, как и с городами северо-западной Руси[13].

Обращаясь к содержанию рассмотренных списков и пытаясь на основании их дать представление об условиях жизни немцев в Новгороде и характере их торговли, мы должны исходить главным образом из третьей скра, различая лишь те части ее, которые содержались уже в первой скра, как от тех, которые были присоединены ко второй, так и от тех, которые появились впервые в третьей[14].

К наиболее старинным статьям, содержащимся уже в первой скра (первой половины XIII ст.), относятся те, которые определяют огранизацию немецкого двора, органы его и порядок управления. Немецкие купцы отправляются два раза в год в Новгород — летом и зимою, почему и различается караван (адмиралтейство) летних и зимних гостей. Каждый из них по прибытии в Неву избирает из своей среды двух ольдерманов (старейшин) — ольдермана двора и ольдермана св. Петра. Ольдерман двора со своей стороны избирает себе в помощники четырех мужей — ратманов, «мудрейших», как они названы в третьей скра. Эти ольдерманы первоначально, как мы видели выше, могли избираться из представителей любого города, впоследствии же (четвертая скра) только из жителей Любека и Висби попеременно посланными этими городами лицами. Отказ от избрания на эти должности не допускался. Согласно третьей скра, если выбранный в ольдерманы «не захочет принять должность по доброй воле, то следует его упрашивать. Если он не захочет внять просьбе, то следует просить его трижды от имени подворья. Если он и этого не лримет в уважение, то должен уплатить подворью 50 марок серебра» — сумму весьма крупную. Однородная, хотя и более низкая пеня (в 10 марок серебра), установлена и в случае отказа войти в состав «мудрейших».

Ольдерман подворья стоит во главе всего управления двором; по приезде в Новгород он имеет право выбрать во дворе дом, где желает поместиться с товарищами, и там поселить столько людей, сколько пожелает (ст. 3). Он созывает собрание купеческой общины — стевен, на которое все обязаны являться под страхом пени (ст. 4, б). В случае каких-либо столкновений между жителями подворья об этом доносится ольдерману. Так, если ссора, происшедшая в пути, не улажена до прибытия в Новгород, то об этом извещается ольдерман (ст. 18). Если происходит ссора между купцами и их слугами, то об этом также сообщается ему (ст. 17). Наконец, в случае столкновений между учениками, если дело дошло до драки или убийства, об этом доводится до сведения ольдермана (ст. 16). В 3-й скра во всех этих местах слова «сообщается ольдерману» заменены словами «судит ольдерман», так что ему принадлежат и судебные функции. При этом, как прибавлено во второй скра (ст. 71), ольдерман и ратманы предварительно должны стараться помирить поссорившихся, а затем уже, в случае неудачи, судить их. В случае подачи жалобы на кого-либо из живущих в подворье и отказа его явиться в суд он подвергается пене и, кроме того, ольдерман и ратманы должны вместе с истцом отправиться к клети, где хранится его имущество, и там положить решение по делу (ст. 45). Согласно первой скра, из вир, уплачиваемых виновным, две части поступают в пользу св. Петра (казны св. Петра) и одну треть получает ольдерман пополам с ратманами (ст. 38-39, 41-42, 46, 52, 60). В третьей скра об этом отчислении из пеней в пользу ольдермана и ратманов не упоминается; штраф полностью поступает в пользу св. Петра.

Таким образом, мы имеем перед собою самоуправляющуюся единицу, немецкую купеческую общину, вполне организованную, с собранием членов с должностными лицами, во главе которой стоит ольдерман подворья — представитель ее, судья, администратор, выполняющий, как и все прочие, эту должность лишь временно, пока он не закончил своих дел и не уехал обратно, и притом, по крайней мере впоследствии, безвозмездно. Ольдерману и ратманам запрещается принимать подарки свыше полумарки кун (ст. 65). Но исполнялось ли это? Не являлись ли эти подарки важным источником их доходов?

Все это относится, как кажется (из текста не ясно: говорится просто — ольдерман), к ольдерману двора, от которого следует отличать упомянутого выше ольдермана св. Петра. Последний, по-видимому, ведал кассой св. Петра, грамотами и статутами, хранившимися в церкви, и товарами, в ней помещавшимися, следовательно, заведовал хозяйственной частью, сосредоточием которой являлась церковь св. Петра.

12

Чтобы добиться этого права, Рига готова была теперь признать вновь выдвинутое Любеком требование о том, что снова во всех сомнительных случаях новгородская контора должна обращаться исключительно к нему. Однако надежды Риги не оправдались: Любек обратился по этому вопросу к Новгороду, но последний не нашел ни в писаном праве, ни в старинных обычаях каких-либо указаний на обоснованность требования, предъявляемого Ригой. И опрос старожилов подворья не дал желательного для Риги результата, ибо невозможно было установить, чтобы ольдерман когда-либо избирался из числа рижан. Но и однородные требования Данцига и Торна в смысле избрания ольдермана и из их среды, как и представления статутов и на их утверждение, а не только пяти упомянутых городов, не привели ни к чему.

13

Точно так же Дерпт замещает должность священника в подворье, Дерпт и Ревель вступают в соглашения с Новгородом от имени всего ганзейского союза, наконец, в 1446 г. съезд ганзейских городов в Стральзунде хотя и поручает управление новгородской конторой Любеку, но последний передает его ливонским городам и в особенности устанавливает, чтобы немцы в Новгороде во всех затруднительных случаях обращались к ним, и, в частности, чтобы подворьем ведал Дерпт. См. Schluter. Die Nowgoroder Schra in ihrer geschichtlichen Entwicklung vom XIII bis zum XVII Jahrhundert. S. 39-40. Hausma