Темный мастер

Но казалось, что ему это все равно, будто и не было в загадочном Огнезоровом мире ни зависти тщеславной, ни любви уж тем более — одна только ледяная безупречность, да смерть еще, давно уж ставшая обыденной…

От этого-то безразличия и решилась однажды Слава: пришла да призналась во всем. Прямо говорила, без смущения, почти холодно, словно чувство ее забавной подопытной зверушкой было, предложенной пытливому глазу собрата-ученого.

Огнезор не выказал удивления, лишь досадливо нахмурился. «Я не доложу об этом, потому что ты мой друг, — ответил, даже не взглянув на нее. — Но… ты ведь знаешь правила?» Слава знала. И от подобной реакции ничуть не расстроилась. Наоборот, ей легче даже стало, будто часть ее греха Огнезор на себя взял. С тех пор редкие их совместные ночи — невольная дань извечным инстинктам и одиночеству — навсегда ушли в прошлое. Вот только то, что он невзначай дружбой назвал, осталось. По крайней мере очень хотелось Славе в это верить…

Потому-то, прослышав о возвращении мастера, она без долгих колебаний свернула в Южное крыло большого Общего Дома Гильдии, где находились три его комнаты. По лестнице девушка почти взлетела, вызвав потаенные смешки у пары встречных подмастерьев. У тяжелой двери Огнезоровой комнаты застыла на минуту — затем легко, но решительно постучала костяшками пальцев. Впрочем, стук был скорее данью вежливости.

— Заходи, Слава, — немедленно откликнулся из-за двери знакомый голос. Хозяин здешнего жилища всегда знал, когда и кто приходит…

Обнаружился он в мягком кресле у незажженного камина: ноги вытянуты на холодной решетке, голова устало откинута, глаза закрыты. Дорожные сапоги, плащ и куртка валяются грязной грудой на полу, угрожая белоснежной чистоте длинного коврового ворса.

На гостью Огнезор даже не взглянул.

— И как тебе удается всегда знать, кто за дверью? — притворно возмутилась девушка.

— Бесполезно объяснять. Может, и сама поймешь со временем… Ты что-то хотела?

Он выглядел раздраженным, неприветливым и явно не хотел никого видеть, но когда это Слава считалась с чьими-то желаниями, кроме собственных?

— Вот забежала поздороваться, узнать, как твое задание, — нависая над его креслом, пропела она ласково.

Огнезор поморщился:

— Ну да, зачем я спрашиваю… Не давать мне покоя — это твое призвание, маленькая злючка…

— Еще бы! — ослепительно улыбнулась она.

Глядящие на девушку синие глаза тоже постепенно загорались смехом.

— Садись, раз пришла. Ты и правда хотела спросить о задании?

— Зачем? — искренне удивилась Слава. — Ты здесь — значит «великий мятежник» Парга остался гнить в землях Южного континента. Сложно было?

— Скорее изнурительно, — пожаловался Огнезор. — Месяц в море и почти три — в болотах да лесных дебрях. Солдат Парги скосило лихорадкой уже на вторую неделю. Когда я нагнал их, от всей сотни в живых осталось две трети. Увязался за ними, как обычно, потихоньку убирая отставших. Парга с личной дружиной огрызался дольше всех. Сволочь! Прикрывался чужими спинами до последнего. Вылез бы раньше — сохранил бы людей…

— Подумаешь, наемники! — презрительно скривилась подмастерье. — Толку от них…

— Завидую я иногда твоему цинизму…

— Ты просто устал, вот и думаешь о глупостях. — Она осторожно придвинулась к юноше, коснулась его висков, мягко пробежалась пальцами.

Славе вовсе не хотелось продолжать этот давний, бессмысленный спор.

— Вспомни лучше, сколько ты не спал, Огнезор. Две ночи? Три?

— Да все в порядке, — досадливо вывернулся он из-под ее рук. Резко встал — будто стряхнул с себя слабость, сразу преобразившись. — Лучше скажи мне, о чем толкуют ученики в коридорах Общего Дома? Что случилось, пока меня не было?

— Вот зачем тебе сразу в это лезть! Отдохнул бы с дороги…

— Говори сейчас!

— Ладно, как хочешь! Месяц назад охотница за тайнами украла Малую Книгу Гильдии. Доволен?

На лице Огнезора отразилось изумление, сменившееся неподдельным интересом и… предвкушением?

«Так и знала! — помрачнела Слава. — Когда это он пропускал что-то настолько… интересное? Не зря говорили, что Совет с этим приказом только его и дожидается».

— Уж не знаю, как ей это удалось, — сердито заговорила она. — Мастера возвращали книгу после ежегодной сверки из провинций в столицу, но сюда ее так и не довезли: исчезла из гостиницы в Краме. Уже потом выяснилось, кто украл и для кого. Саму книгу вернули дня через четыре, нашлась у одного придворного лорда, не помню имени… Да и не нужно ему больше имя, разве что на надгробии написать… А вот охотница жива: семерых наших людей, зараза, на тот свет отправила!

— О! — восхитился Огнезор. — Так, и что мы знаем о воровке?

По тому, как подобрался он, пружинисто зашагав по комнате, как засветился его взгляд, Слава поняла: дела этого высокий мастер точно не оставит.

— Практически ничего, — уныло вздохнула она, стараясь убедить себя, что довольная Огнезорова ухмылка, блеснувшая при этом ответе, ей просто привиделась. — В гостинице вспоминают девушку лет двадцати — двадцати пяти, вот только точного портрета ее никто дать не может, даже с помощью наших мастеров памяти. Покойному лорду посредником (небезызвестным в определенных кругах Реми) обещана была некто Лая.

— Лая? — еще больше восхитился Огнезор.

— Ну, Лая, что такого-то? — не выдержав, рассердилась девушка.

— О-о, Слава, почаще бы тебе надо выходить за школьные стены! — поддразнил ее мастер. Задумался на минуту, что-то припоминая, затем напевно продекламировал:

— Неужто об этой Лае идет речь? — Он тут же сам выразил сомнение. — До сих пор я считал, что это скорее плод народного воображения, чем живой человек. Слишком уж много подвигов ей приписывают.

— Надеюсь, этот «подвиг» будет последним, — зло заметила Слава. — Тело седьмого мастера, кстати, она оставила прямо под стенами Приемного Покоя Гильдии здесь, в столице. Такое явное издевательство не может остаться безнаказанным! О нас уже куплеты поют на улицах!

К ее негодованию, Огнезор выдал что-то, подозрительно напоминающее смешок:

— Да уж, это шутка, достойная той славы, что идет о ней! Не старше нас с тобой, а уже какое признание у простонародья! Кто же из наших мастеров, интересно, такой талант прохлопал? Пригодилась бы она Гильдии!

Явный восторг от неизвестной этой девушки так раздосадовал Славу, что она тут же решила неприятную тему закрыть при первой же возможности. Но не так-то просто увильнуть от Огнезора: уже через пару минут подмастерье поймала себя на том, что оживленно выкладывает все известные ей подробности ненавистной истории.

— По свежему следу, — говорила она, — воровку в ту же ночь вычислили. Незнакомка, что вертелась вокруг, у охраны еще раньше вызывала подозрение; потом ту же барышню «припомнили», не без нашей помощи, гостиничные девицы, завсегдатаи соседней таверны и хозяин нищего постоялого двора, в котором ее и поймал один из наших. Подмастерье, кажется. Дурак-мальчишка! Думал, если у него способности Разума почти тройка и талант к выслеживанию, то это компенсирует весьма средние боевые навыки… В общем, после первой победы охотница расслабилась, видно не ожидая больше преследования, так что выследить опять ее несложно было. На этот раз за дело взялись двое местных. Тело первого их них нашли в припортовых трущобах, в одном из переулков. У сторожа с кладбища неподалеку вытащили образ женщины в монашеском балахоне, выходящей из заброшенной часовни (бедняга так перепугался этому появлению, что к приходу мастеров уже был в стельку пьян). В памяти привратника тоже смутно отпечаталась какая-то монашка, идущая в пригород. Третий убийца нашел ее там. После его смерти поднялись все, кто был тогда в Краме, прочесали городские окрестности. В результате — еще три трупа. Итого шесть. Ну и последний, седьмой, — в столице. Потом след пропал окончательно. А позже говорили…