Сладкая боль

— Отвали! — орет Патрик. — Отвали и оставь нас в покое, ты, тупой лузер!

Он снова тянется к Лилле, и я хватаю его за плечо, чтобы отстранить, но он сильнее, чем я, и вдобавок пьян и зол, поэтому моя попытка терпит неудачу. Одной рукой Патрик хватают Лиллу, а другой размахивается и бьет меня прямо под ложечку. Удар выходит вполсилы, тыльной стороной руки, но все-таки больно черт знает как, я задыхаюсь и складываюсь пополам, пытаясь перевести дух.

С крыльца раздается крик, от которого мы замираем. Это Анна. Громко и возмущенно она требует:

— Отпусти ее сейчас же и убирайся с моего участка!

Я и не думал, что она способна так сердиться. От испуга я забываю о боли и смотрю на Анну. Глаза у девушки горят, щеки раскраснелись. В ярости она величественна.

— Как ты смеешь сюда врываться и хулиганить! Немедленно убирайся! Сию секунду! Иначе я вызову полицию!

Патрик, кажется, тоже испуган, как будто не верит, что эта хрупкая белокурая девушка на крыльце имеет какое-то право голоса. Он выпускает Лиллу, переводит взгляд с меня на Анну. Я вижу, как он усиленно думает и взвешивает разные варианты. Остаться и завязать драку — или уйти, пока события не обернулись к худшему? У Анны в руках телефон, который она показывает Патрику. Лилла скрещивает руки на груди и буквально пронизывает Патрика взглядом.

— Ладно, ладно, — произносит Патрик, — не надо никуда звонить, я ухожу.

Он отступает на шаг, но внезапно останавливается, быстро подходит ко мне, хватает за рубашку и притягивает так близко, что я чувствую на себе его дыхание и запах того, что он там пил.

— Берегись, ублюдок. Не лезь в мои дела.

— И не собираюсь, — отвечаю я. — Я вообще тебя видеть не хочу.

Он меня отталкивает, и я с трудом удерживаюсь на ногах.

Патрик, пошатываясь, бредет к калитке, совсем расклеившись. Зрелище довольно жалкое, и на безопасном расстоянии Патрик кажется смешным, а не грозным.

Прежде чем перейти дорогу, он снова останавливается и тычет пальцем в мою сторону.

— Я за тобой наблюдаю, Тим Элисон. Ах ты сукин сын. Я за тобой наблюдаю.

Когда он уходит, мы с девушками идем на кухню пить кофе.

— Однако неожиданное приключение, — говорю я. — В какой канаве ты его подобрала, Лилла?

— Он не такой, правда, — отвечает она.

— Да уж вижу, — с досадой отзываюсь я. Ревность прошла, но как досадно, что Лилла по-прежнему заступается за Патрика. — Других слов, честно говоря, не подберу. Что он там такое плел про твою работу? Ты действительно не сказала, что тебя уволили.

Лилла вспыхивает.

— Всё сложно. Со мной нечестно обошлись. Я не сказала, потому что ты бы обвинил меня. И вообще не важно… — Она поворачивается к Анне. — Извини, я никогда раньше не видела, чтобы Патрик так себя вел.

— Наверное, он просто один раз сорвался, — дипломатично отзывается Анна.

— Вот именно, — подтверждает Лилла. — Завтра, конечно, он раскается, позвонит и извинится.

— А я, блин, надеюсь, что нет! — Я вспоминаю вечер, когда увидел Патрика в пабе, а потом на тропинке заподозрил, что меня преследуют. — По-моему, ты его плохо знаешь, Лилла.

68

На следующее утро, впервые за несколько недель, я встаю чуть свет, чтобы покататься. Воздух прохладен, но вода теплая, и, оказавшись на берегу, я забываю обо всем, кроме волн, собственного тела, неба и моря. Я в полной мере наслаждаюсь жизнью, лишь когда катаюсь на доске или занимаюсь сексом, когда подхвачен мгновенным порывом. Шагая по пляжу, я предаюсь мыслям, которые всегда посещают меня после удачного катания: браню себя за то, что забыл, как это прекрасно. Хороший серфинг с утра пораньше способен задать надолго радужное настроение. Я клянусь себе, что постараюсь приходить почаще — каждый день, если получится.

Вернувшись в Фэрвью, я бегом поднимаюсь к Анне. В комнате темно, шторы опущены. Я тихонько раздеваюсь, залезаю под одеяло и обнимаю Анну. Прижаться к ней — все равно что погрузиться в ароматную ванну.

— Ой, — бормочет она, — ты холодный.

— Ну так согрей меня.

Анна поворачивается ко мне и обнимает.

Я иду на кухню и готовлю на троих яичницу с беконом и жареными грибами, потом опять поднимаюсь и говорю девушкам, что завтрак на столе. Лилла появляется в халате, на вид она гораздо свежее, чем вчера. Вскоре выходит и Анна. Волосы у нее влажные после душа. Мы улыбаемся друг другу.

— Эй, перестаньте, — просит Лилла. — Хватит друг на друга смотреть, и так тошно.

Каждый получает по огромной порции, и никто не отказывается от добавки. После завтрака Лилла варит кофе, и мы, довольные и сытые, сидим за столом.

— Давайте устроим вечеринку, — предлагает Лилла.

— Совсем недавно устраивали.

— Нет, я имею в виду — небольшой дружеский ужин. Это же другое. — Она застенчиво улыбается и смотрит на Анну. — Я вот подумала: нужно пригласить твоих друзей. Того парня, с которым я познакомилась на вечеринке… Маркус, кажется? И его сестру.

— Фиону.

— Да. Они, по-моему, приятные ребята.

— Очень приятные, — отвечает Анна, явно озадаченная. — Но я не уверена…

— Погоди-погоди, — перебивает Лилла. — Сначала я задам один важный вопрос… — Она ухмыляется. — У Маркуса есть девушка?

— Шутишь? — говорю я. — Ты еще не успела избавиться от Патрика.

— Я уже избавилась от Патрика и не виновата, что он никак не осознает этот факт.

— Не хочешь побыть одна хотя бы недельку? — намекаю я. — Разобраться в себе и все такое?

— Не городи чушь. Оставшись одна, я в себе не разберусь — пойму только то, что мне одиноко. И я хочу секса, — добавляет Лилла.

— О Господи.

— Не будь таким чопорным, Тим. Почему я не имею права искать свою большую любовь? Я скучаю одна и открыто это признаю. Быть одной неинтересно. — Она жмет плечами. — Я просто подумала, что Маркус очень милый. Он настоящий мужчина. Кому повредит, если мы познакомимся поближе? Я же не собираюсь женить его на себе или что-нибудь такое. Чем плохо познакомиться с новым человеком, так сказать, расширить круг…

Я смотрю на Анну, но трудно понять, расстроена она или нет. Впрочем, я не сомневаюсь, что от идеи она не в восторге. Анна делает какой-то неопределенный жест.

— Что? — уточняет Лилла, глядя на нее. — Я тебя задела? У вас с Маркусом что-то было?

— Нет, — отвечает Анна. — И у него нет девушки. А еще он очень застенчивый.

— Да ничего страшного, — говорит Лилла. — Застенчивые мне нравятся, уж с этим я как-нибудь справлюсь. Сама я от застенчивости не страдаю, поэтому не возражаю, если мой парень будет застенчивым. Инь и янь, кармический баланс и все такое.

— Ну не знаю. Он не из тех, кто любит… как бы сказать… свидания вслепую. Намеренные встречи.

— Ничего такого, честное слово, — уверяет Лилла. — Мы устроим обычный дружеский ужин. Я не собираюсь афишировать свои намерения. Если получится, значит, получится. Если нет, значит, нет. Без обид.

— Тогда, пожалуй, я его действительно приглашу, — говорит Анна. — Наверное, ты права. Ничего тут нет плохого.

— Конечно, ничего плохого! Будет весело! — Лилла встает, хватает со столика телефон и протягивает Анне. — Позвони поскорей.

— Только не сейчас. Потом. Еще слишком рано.

— Сегодня?

— Может быть.

— Ну пожалуйста.

— Хорошо. Сегодня, но позже.

— Обещаешь?

— Да.

69

Она выполняет просьбу Лиллы и звонит Маркусу. Он соглашается прийти на ужин в следующие выходные. Когда Анна говорит, что там будет Лилла, которая сейчас у них живет, у Маркуса слегка меняются интонации и явно появляется интерес.

Анна сама не знает, отчего ей это неприятно, да и вообще — какие у нее права на Маркуса? Она совершенно не против, если он однажды влюбится. Особенно теперь, когда она с Тимом. И все-таки Анна чувствует себя выбитой из колеи и целое утро дуется.