Страница 89 из 219
Некоторые политики полагают: что хорошо для “Газпрома” (“Лукойла”, РАО ЕЭС и т. п.), то хорошо для России. Это ложное утверждение (как и то, что развал “естественных монополий” пойдет на пользу экономике). Оно может стать верным, если государство вернет себе контроль за стратегическими отраслями производства.
В феврале 1996 г. министр МВД Куликов утверждал на заседании правительства, что доля государства в топливных отраслях составляет всего 40 %. Контроль за этой стратегически важной частью экономики фактически утрачен.
Действительно, например, нефтяная отрасль просто захвачена кланом паразитов. “Юкос” — у Ходорковского, “Сибнефть” — у Швидлера, “Роснефтегазстрой” — у Мазура, “Тюменская нефтяная компания” — у Кукеса. Мы не знаем, кто из лиц со славянскими фамилиями еще не под колпаком у этого сброда. Что до г-на Кукеса, то он 17 лет работал в США (НГ — фигуры и лица № 6, март 1999), и вряд ли там обрел любовь к России.
Что до правительственных чиновников, то они действуют та, как один из членов паразитической семейки Яков Уринсон. В бытность замминистра экономики он участвует в выбивании из Международного банка реконструкции и развития 250 млн. долларов на реконструкцию угольной отрасли. Параллельно выпрашивается довесок на 20 млн. долларов для некоей общественной организации “Реформуголь” — якобы на пропаганду реформ в угольной промышленности. Обе суммы исчезают бесследно, как только поступают в Москву (июль 1996). Первую находят через полгода и отправляют доворовывать в регионы, вторую даже не ищут — договор составлен так, что контроль расходования займа невозможен (“Сов. секретно”, № 6, 1998).
Отметим, что и превышение государственной доли в акционерном капитале топливных кампаний до 50 % мало чего добавляет, если власть состоит сплошь из воров и изменников. Частные владельцы крупных пакетов акций всегда могут направить часть своей прибыли на “подмазку” чиновника, контролирующего принятие решений со стороны государства. Как известно, чиновники не останавливаются в том случае, если для получения тысячи долларов нужно втоптать в грязь миллион долларов государственных средств.
Сложившаяся система олигархического грабежа страны может быть преодолена лишь следующими мерами:
1. Частный и государственный капитал должны быть строго разделены. Должны существовать либо на 100 % государственные предприятия, либо полностью частные. Иное — открытое попустительство коррупции.
2. Чиновник не должен иметь право владеть акциями своего предприятия или предприятий-учредителей, получать какие-либо доходы помимо зарплаты. Иначе мы будем иметь таких чиновников, которые обеспечат себе баснословные состояния с помощью “относительно законного отъема денег”. Например, личное состояние главы “Газпрома” оценивается журналом “Форбс” в 1,1 млрд. долларов, состояние главы “Лукойла” — в 1,4 млрд. долларов. Другой пример — затраты на личное содержание недавнего главы РАО ЕЭС Б.Бревнова — месячная зарплата с учетом разного рода выплат — 22 тыс. долл., частная поездка в США за счет предприятия — 520 тыс. долл., обустройство дачи — 387 тыс. долл., ремонт квартиры -150 тыс. долл.
3. Должна быть запрещена благотворительная деятельность госпредприятий. Благотворительность — дело частное. Иначе такие предприятия будут заниматься благотворительностью за наш счет. Например, “Газпром” в 1997 году истратил на эти цели 35 млрд. руб.
4. Государство, выдавая лицензию на тот или иной вид деятельности, должно давать гарантию добропорядочности владельца лицензии. Все, пострадавшие от недобросовестной коммерческой деятельности (включая разного рода вкладчиков), должны страховаться государством. В противном случае население будет хранить сбережения в чулках или годами судиться с мошенниками.
5. Невыплата зарплаты на госпредприятии или неуплата налогов должны расцениваться как должностное преступление. В противном случае “относительно законный отъем денег” у государства будет продолжаться.
Миазмы политического трупа
Третий номер “Собрания законодательства Российской Федерации” проинформировал об Указе г-на Ельцина, изданного 15 января т1998 года за № 15: “В связи с обращением Президента Республики Татарстан принять предложение Управления делами Президента Российской Федерации о безвозмездной передаче в собственность Республики Татарстан загородного хозяйства “Истра” (посёлок Петрово-Дальнее Красногорского района Московской области), находящегося в ведении Управления делами Президента Российской Федерации. Правительству Российской Федерации оформить передачу указанного загородного хозяйства в установленном порядке” (курсив наш).
За этим лаконичным и, казалось бы, малозначительным фактом в действительности скрываются весьма серьёзные обстоятельства. Речь не идёт только лишь о нескольких десятках гектаров подмосковной земли, которая оказывается в собственности одной из сепаратистских региональных группировок (хотя и это немаловажно). Проблема в другом. В природе власти, существующей в стране, в политическом режиме, олицетворением которого являются герои этого пресловутого указа — гг. Ельцин и Шаймиев.
Определимся для начала с предметом “безвозмездной передачи”. Что это — имущество, вещи, неимущественные права, предприятие? Нет. Передано “загородное хозяйство”, то есть, надо полагать, Татарстану досталась некая совокупность земельных угодий, дворцов, особняков и построек, машин и инструмента, рабочего скота и… работающих в хозяйстве наёмные работников. Разве без рабочей силы мёртвые вещи что-либо значат? Они никому не нужны. Поэтому, если к “хозяйству” приписаны ещё и жилые дома с огородами, даже если они, так сказать, частные, то “переданы” и эти дома, а заодно и те, кто в них живёт.
Передано “хозяйство”. Но что можно называть хозяйством в наше время?
Конечно же, это не сельскохозяйственное предприятие, вроде колхоза или совхоза. Эти категории принадлежат ушедшей эпохе. Вряд ли “загородное хозяйство” можно отнести и к предприятию. Предприятием согласно ст. 132 Гражданского кодекса следует считать “имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности”. А в Петрово-Дальнем, как и по всему Рублёвскому шоссе, предпринимательства не сыскать днём с огнём. Там отдыхают и блаженствуют сильные мира сего.
В законах нет юридических лиц типа “хозяйство”. Закон использует иные правовые термины — производственный кооператив, хозяйственное товарищество либо общество, унитарное предприятие, но отнюдь не “хозяйство”. Значит, с юридической точки зрения, г-н Ельцин передал в “собственность Татарстана” то, “чего не может быть”. А раз так, то это “нечто”, не имеющее правовой определённости, “передать” г-ну Шаймиеву — президенту республики Татарстан — невозможно, если конечно же не следовать лозунгу феодального высокомерия: “государство — это я”. Тем не менее, нечто по имени “хозяйство” предписано “передать”.
Что подразумевает закон под этим термином, обозначающим обязательство? Существует ли вообще такой вид обязательства?
Если обратиться к всё тому же ГК, то окажется, что в нём этого “вида обязательства” нет. Даже если термин “хозяйство” является всего лишь неким синонимом “юридического лица”, им можно было бы распорядиться. Но распоряжение над ним могло произойти не иначе как в предписанных законом формах. Его можно было бы, не нарушая закона, продать, заложить, арендовать, в конце концов даже “ликвидировать”, но не совершить над ним акт “передачи”. Ибо в гражданско-правовом смысле никто не имеет права совершать над тем или иным объектом, независимо от того, в какой форме он существует и кому принадлежит, действия, не предусмотренного законом. Следовательно, г-н Ельцин в качестве должностного лица учинил действие, которое не могло быть официально совершено.
Теперь пришёл черёд заняться полномочиями президента. Вправе ли Президент осуществлять по отношению к федеральной собственности правомочия собственника (а дело может идти именно о собственности такого рода)? Может ли он, к примеру, распорядиться продать завод, потратить бюджетные деньги, чтобы купить порт или причал, обменять один корабль на другой, подарить или “передать” хозяйство? На все эти вопросы, под каким бы соусом они ни подавались, существует только один ответ: “Конечно же, нет!” Таких полномочий у президента как должностного лица нет и не может быть. Почему? Потому что даже в своей резиденции или на даче он не хозяин, а квартирант, чей срок проживания в лучшем случае — восемь лет. Даже Император Всероссийский, при заполнении листа переписи 1897 года назвавший себя “хозяином земли Русской”, и тот не был в состоянии совершить такие сделки. Он являлся собственником лишь в отношении имущества, принадлежащего лично ему.