Страница 218 из 219
Национальная диктатура есть восстановление справедливости. (Только не надо путать справедливость с благотворительностью.) Если несправедливость станет ее оружием диктатуры, она утратит национальный характер и превратится в орудие секты или клана. Справедливость требует прощения малой вины (которая есть почти на каждом) и наказание большой, ее истины должны быть понятны большинству и говорить на языке большинства, не выпуская научных теорий дальше специальных изданий.
Диктатура должна уметь объясниться с обществом. В этом смысле националистические издания будут наносить лишь вред национальному возрождению и вредить национальной диктатуре, если будут ратовать за то, что принципиально не может быть принято и понято большинством. Это тем более принципиально, что национальная диктатура ищет себе основания первоначально именно в слове.
И все-таки, в настоящее время любая форма диктатуры будет благом для России. Антинациональная демократия никогда не перерастет в национальную, но любая диктатура имеет шансы и внутреннюю потенцию приобрети национальную форму.
* * *
Русская религиозная и философская мысль давно уже определили судьбу русских как народа, удерживающего мир от торжества “тайны беззакония”, а потому переваривающего в себе все локальные “апокалипсисы”. Именно поэтому русские видение истории — трагический оптимизм, в котором присутствует понимание неизбежности локальных поражений и уверенность в финальной победе Христа в Своем Пришествии. От этого и традиционный образ русского человека как воина и пахаря, на котором “вся тяга земная”.
Смысл современной русской истории отражен в мысли Н.Я.Данилевского: “Прогресс состоит не в том, чтобы все шли в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности, исходить в разных направлениях”. В XX веке Россия исходила это поле вдоль и поперек, найдя для себя и других впечатляющие исторические уроки. Проблема состоит в том, чтобы усвоить эти уроки.
Вероятно главный урок русской истории XX века — трагедия утраты русскими собственного государства, своей веры и своей истории. Последние сто лет — это история отпадения русских от понимания задач государства, от православной веры и памяти предков, история трагических последствий этого отпадения и их осознания.
Смута в русском духе произошла от увлечения европейскими идеями Просвещения, либерализма и гуманизма. Внесенные на русскую почву они дали ядовитые плоды — денационализированную разночинскую интеллигенцию, породившую марксистские кружки и чудище большевизма.
Большевики не только столкнули русских между собой в гражданской войне, не только уничтожили цвет нации — ведущие сословия, но и смутили русское самосознание интернационализмом. В результате страна была разрублена этническими границами, по которым и распалась в 1991. К власти прорвались китайские добровольцы, еврейские “образованцы”, латышские стрелки и сонмище прочих участников этого вселенского интернационала, оторвавшихся от собственной национальной почвы.
Теоретическим достижением большевиков стало уничтожение такого понятия, как “великоросс”. В результате смешались понятия об этнической и национальной природе русских. Оказалось, что малороссы — уже не русские. До сих пор мы не можем восстановить нормального понимания того, что русские — это нация, состоящая из трех основных русских этносов (великороссы, малороссы и белорусы), ряда малых этносов (русины, поморы и др.), а также из обрусевших представителей иных этносов.
На смену большевикам пришла когорта сталинских “меченосцев”, искрошившая прежний интернационал, но оставившая его политику без изменения. Россией правили нерусские люди, “великодержавный шовинизм” корчевался по-прежнему. Только в годину испытаний Великой Отечественной войны на словах Сталин вспомнил русских полководцев. Празднуя Победу он лицемерно поднял тост “за великий русский народ”. Но именно сталинские лагеря добивали цвет русской нации, русскими жизнями оплачивался авантюризм и некомпетентность советской военной верхушки. Мы должны помнить это, склоняя головы перед подвигом русского солдата.
Русский гений в послевоенные годы обеспечил технологический прорыв СССР и его ведущую роль в мировых событиях. Но советская антинациональная бюрократия выхолостила этот успех, надорвала силы русских, опоила русских лицемерием застойных лет и породила “демократическую революцию”, ни в чем не отступившую от ленинской национальной политики. Именно советская номенклатура превратила “творческую интеллигенцию” в новый пролетариат, у которого нет Отечества, а журналистику — в передовой отряд этого “пролетариата”.
Именно журналисты сегодня образовали сплоченный паразитический слой, живущий за счет разорения страны и доводящий болезнь русофобии до русофагии. “Убей в себе русского”, - вот что пропагандируют средства массовой информации на протяжении последнего десятилетия. В результате активный компонент в русском народе составляет не более 15 % осознающих себя русскими и готовых к защите своей русской идентичности.
Ужаснувшись масштабам утрат для Русской цивилизации, мы не должны впадать в пессимизм, ибо у русской истории есть и оптимистическое прочтение. Русскую историю XX века можно представить как Великую русскую революцию, которая не была более трагичной или кровавой чем европейские национальные революции.
Первый этап этой революции (1905–1935) связан с революцией ремесленников, мастеровых, которым было мало чуда русской индустриализации начала века, мало 10 % роста производства ежегодно. Стесняющая развитие бюрократическая система была отброшена, потому что не поспевала за историческим временем.
Следующий этап революции — этап становления современного воинского сословия — был поглощен войной, но дал русским не только величайший национальный символ Победы, но и образцы мощи русского духа.
Третий этап начался в 1985, когда революция интеллектуалов взломала строй советской бюрократии. Русским интеллектуалам было мало фальшивого советского благополучия, позволяющего кормить всю страну за счет нефтедолларов и отучающего людей работать. Наука и образование требовали не 5-10 %, а 30–40 % от ВВП, соответствующих современным требованиям индустриального и культурного развития.
Наконец, решающий этап — революция национального капитала — начинается сегодня, когда русское предпринимательское сословие начинает осознавать себя именно как национальное, имеющее свои интересы, отличные от интересов транснациональных корпораций и биржевых спекулянтов, прямо противоположные интересам коррупционеров и мафиози.
Русская перспектива в XXI века связана с объединением русского интеллекта и русского производителя. Именно этот союз может вывести русский народ из того состояния, в котором он уже наполовину считает себя “россиянами”. Именно этот союз даст России русскую власть в русском национальном государстве, где под покровительством русских будет место другим народам, имеющим вместе с русскими общее Отечество.
Россия, безусловно, является мононационалным государством. И не только потому, что русских в России более 85 %. Дело в том, что сам термин “нация” означает государственный суверенитет, право на который подтверждено историей. В России нацией в этом смысле являются только русские. Поэтому русские являются единственным в России государствообразующим народом. Насколько русские являются нацией, настолько и Россия является государством. И мы на опыте убеждаемся: чем меньше в государственной политике русского, тем менее внятно явлено само государство.
Судьба России на переломе. В будущем веке Россия может быть только русской (русским национальным государством, преемницей исторических форм общежития и права Российской Империи) или ее не будет вообще.
Заключение
"…согласитесь, если на каждой российской сосне сидит по вороне, которые все в один голос кричат: посрамлены основы! потрясены! — то какую же цену может иметь мнение человека, положим, благонамеренного, но затерянного в толпе? И притом такого, который, вопреки всем вороньим свидетельствам, утверждает, что никогда околоточные надзиратели не были так деятельны, никогда основы не стояли так прочно и незыблемо, как теперь? Ведь человек-то этот, пожалуй, подозрительный! Ведь он-то, пожалуй, самый потрясатель и есть!