Страница 20 из 42
Проект снова оказался под угрозой, однако молодой президент Universal Pictures, сын основателя компании Карл Леммле-младший, не хотел отступать еще и потому, что знал: «Дракулой» серьезно интересовались конкуренты из Metro-Goldwyn-Mayer. Тогда вспомнили о Лугоши, которому в силу его малоизвестности предложили небольшие гонорары в 500 долларов за съемочную неделю (исполнитель роли Джона Харкера Дэвид Меннерс получал две тысячи). Для усиления творческой группы в помощь Броунингу пригласили известного немецкого оператора Карла Фройнда (в 1937 году он получит премию «Оскар» за фильм «Хорошая земля»), в Германии имевшего опыт работы и с Мурнау, и с Фрицем Лангом. Параллельно, в тех же декорациях, только по ночам, режиссер Джордж Мелфорд снимал испаноязычную версию «Дракулы» с Карлосом Вильяриасом в заглавной роли. Такое часто практиковалось на заре эпохи звукового кино.
Как пишут киноведы, по всему было видно, что фильм у Броунинга получался неудачным. Актеры критиковали сценаристов за напыщенность реплик, режиссер перепоручил свои обязанности помощникам и не всегда появлялся на съемочной площадке. «Дракула» оказался первым звуковым фильмом Броунинга, и неопытность режиссера в этом отношении дала себя знать. Сценарное прочтение романа Стокера предполагало использование музыки только во время вступительных и заключительных титров (ставший знаменитым саундтрек американский композитор Филип Гласс написал в 1998 году специально для отреставрированной версии «Дракулы»). Манерная игра Лугоши при всех стараниях актера не вызывала восторгов. Карл Фройнд решил многие эпизоды в неспешной пластике немого кино, продюсеры сочли картину затянутой, и рулоны кинопленки оказались в мусорной корзине. Под ножницы попала, например, сцена повторного убийства на кладбище несчастной Люси Вестон, в финальной версии картины девушка осталась неупокоенной. Другие сокращения были вызваны требованиями цензуры[23]. Даже после тщательного монтажа (а может быть, как раз из-за него) фильм казался неровным.
Большие надежды на кассовый успех, как ни странно, руководство Universal связывало с испаноязычной версией, предназначенной для мексиканского кинорынка. «Латинский» фильм о Дракуле (главную героиню звали не Миной, а Евой, Харкера — Хуаном, а не Джоном) в результате оказался почти на полчаса продолжительнее англосаксонского собрата. Сравнение их качества — дело вкуса, мнения разнятся, однако никто не сомневается в том, что из всех довольно многочисленных «фильмов-двойников» компании Universal эта пара самая удачная.
Премьера главного «Дракулы» состоялась 14 февраля 1931 года, в день Святого Валентина, афиши обещали «самую невероятную историю любви из всех когда-либо воплощенных на экране». Предварительной рекламной раскрутки не было, в день первого показа съемочная группа даже не выходила на сцену кинотеатра. Несмотря на предохранительные цензурные купюры, пресса восприняла новинку с негодованием, сочтя ленту «развратной и кощунственной»; моралисты требовали немедленного прекращения проката. A box-office свидетельствовал о другом: за несколько месяцев затраты на производство фильма (300 тысяч долларов) окупились троекратно. Лугоши стали узнавать на улицах. Его венгерский акцент вошел в моду. Пятидесятилетний актер (кстати, он снимался в «Дракуле» почти без грима) наконец превратился в мегазнаменитость.
«ДРАКУЛА» (DRACULA), 1931
70 МИН. РЕЖИССЕР Т0Д БРОУНИНГ, СЦЕНАРИЙ ХЭМИЛТОНА ДИНА И ДЖОНА БАЛ-ДЕРСТ0НА ПО РОМАНУ БРЭМА СТОКЕРА. В РОЛЯХ БЕЛА ЛУГОШИ (ГРАФ ДРАКУЛА), ХЕЛЕН ЧАНДЛЕР (МИНА СЬЮАРД), ДЭВИД МЕННЕРС (ДЖОН ХАРКЕР), ДУАЙТ ФРАЙ (РЕНФИЛД), ЭДВАРД ВАН СЛОАН (ВАН ХЕЛСИНГ), ХЕРБЕРТ БАНСТОН (ДОКТОР СЬЮАРД), ФРЭНСИС ДЭЙД (ЛЮСИ ВЕСТОН). МУЗЫКА ФИЛИПА ГЛАССА (1998) В ИСПОЛНЕНИИ КВАРТЕТА KRONOS.
В день накануне Вальпургиевой ночи, ночи Зла, перепуганные пассажиры дилижанса стремятся поскорее добраться до постоялого двора в Трансильвании. Местные жители запирают двери домов и молятся Деве Марии. Однако молодой англичанин, юрист Ренфилд — в деловом костюме и шляпе-канотье по моде двадцатых годов — намеревается отправиться через перевал Борго. Его отговаривают от поездки и встречи с графом Дракулой: по местным поверьям, граф и его жены принимают обличья волков и летучих мышей, после захода солнца пьют кровь живых. Ренфилд настаивает. Провожая его, крестьянка дает молодому человеку нательный крестик: «Это защитит вас».
Наступает ночь. В замке Дракулы из гробов встают девушки-вампиреллы в длинных белых одеждах. Перепуганный возница доставляет Ренфилда к перевалу Борго и бросает пассажира у присланной графом кареты. На козлах сидит кучер, оборачивающийся летучей мышью. Замок графа зарос паутиной, населен крысами. Ренфилда приветствует хозяин в широком черном плаще. Услышав вой волков, граф восклицает: «Дети ночи! Послушайте эту музыку!» Ренфилд привез из Лондона бумаги на аренду аббатства Карфакс и ярлыки для багажа, но Дракула намерен взять в Лондон лишь три больших ящика. Ренфилд неосторожно царапает палец скрепкой для бумаг. Увидев каплю крови, Дракула бросается к гостю, однако графа отпугивает выпавший из кармана англичанина крест. Ренфилд выпивает бокал вина и теряет сознание. Появляются девы-вампиреллы, но Дракула отгоняет их, хищно склоняясь над несчастным.
Направляющаяся в Англию шхуна Vesta попадает в шторм. После захода солнца Ренфилд, ставший верным слугой вампира, выпускает Дракулу из стоящего в трюме гроба: «Хозяин, вы позаботитесь о том, чтобы я получал жизни? Не человеческие, маленькие, но с кровью…» Шхуна с мертвым экипажем прибывает в бухту Уитби. В трюме находят потерявшего рассудок Ренфилда. В клинике доктора Сьюарда под Лондоном, неподалеку от аббатства Карфакс, Ренфилд поедает мух и пауков.
В тумане лондонских улиц Дракула кусает молоденькую продавщицу фиалок. В ложе оперного театра безукоризненно элегантный граф знакомится с доктором Сьюардом, его дочерью Миной, женихом Мины Джоном Харкером и их романтичной подругой, Люси Вестон. «Человека ожидают гораздо худшие вещи, чем смерть», — подводит Дракула итог светской беседе. Ночью, обернувшись летучей мышью, вампир через открытое окно проникает в спальню Люси и награждает девушку страшным поцелуем…
Люси больна. Врачи не в силах остановить неестественную потерю крови. Девушка умирает. На улицах Лондона находят обескровленные трупы с двумя ранками на шее. «Господа, мы имеем дело с «не-мертвым», — делает вывод «выдающийся ученый» профессор Ван Хелсинг. — Это nosferatu, вампир». Доктор Сьюард считает рассказы о вампирах предрассудками. «Предрассудок может стать научной реальностью», — возражает Ван Хелсинг. Профессор и доктор осматривают Ренфилда. Слышится волчий вой (это в подвале своего аббатства Дракула поднимается из гроба).
Дракула пробирается в спальню Мины Сьюард… Случившееся кажется девушке сном. Она рассказывает жениху, что чувствует себя так, словно из нее «вытекла вся жизнь». На горле Мины Ван Хелсинг замечает две ранки. Тут появляется Дракула, завязывается куртуазный разговор. Ван Хелсинг обнаруживает, что граф не отражается в зеркале. «Для того, кто не прожил и одной жизни, вы мудрый человек», — усмехается Дракула, прощаясь. «Сила вампира в том, что люди в него не верят», — говорит Ван Хелсинг, убеждая друзей в том, что Дракула — «не-мертвый». В это время в саду граф заключает в объятия покорную его воле Мину.
Газеты пишут о том, что по ночам таинственная женщина в белом кусает за горло маленьких детей. Мина рассказывает Ван Хелсингу, что ночью видела «похожую на волка» Люси, словно восставшую из гроба. Профессор обещает девушке, которая понимает, что стала жертвой Дракулы, спасение души. «Есть единственный способ остановить вампира, — объясняет Ван Хелсинг Сьюарду и Харкеру, — найти его укрытие и вбить ему в грудь осиновый кол». Появившийся Дракула предлагает Ван Хелсингу уехать, но профессор отказывается: «Мы знаем, как можно спасти душу Мины, если не удастся спасти ее жизнь. Я разрушу аббатство Карфакс, найду ящик с землей и вгоню кол в твое сердце». Используя гипнотическую власть, Дракула заставляет Ван Хелсинга подойти к нему, однако воля профессора сильнее. Ван Хелсинг отгоняет вампира распятием.
23
В 1930 году американская Ассоциация производителей и прокатчиков фильмов приняла этический кодекс, получивший название кодекса Уильяма Хейса, по имени возглавлявшего ассоциацию политика. К прокату запрещались картины, «подрывавшие нравственные устои общества», «издевавшиеся» над законом и религией; ограничивались «сцены страсти», запрещались даже косвенные ссылки на гомосексуализм, В 1968 году этот свод положений, считавшийся национальным стандартом, заменен действующей по сей день Системой рейтингов Американской киноассоциации, регламентирующей возрастные ограничения кинопросмотра.