Страница 34 из 37
Та была шокирована. «Он, что, действительно хочет попасть под извержение il volcano?» – спросила она. «Ну конечно», – заверил ее Сальваторе.
Однако оказалось, что прерывать Фануччи не было необходимости. Белый, как мел, молодой человек появился из кабинета и быстро направился вон. Сальваторе вошел без объявления, как он и хотел.
Пьеро внимательно смотрел на него. Его бородавки выглядели белыми наростами на фоне щек, порозовевших от гнева во время беседы с его подчиненным. Видимо, решив не комментировать появление Сальваторе в своем кабинете без предупреждения, он кивнул на телевизор, не произнеся ни слова. Телевизор стоял на одной из книжных полок, и он немедленно включил его.
Это была запись утренней программы ВВС. Сальваторе очень плохо владел английским, поэтому с трудом понимал беседу двух дикторов, говоривших со скоростью автоматов. Создавалось впечатление, что их беседа была посвящена обсуждению английских газет, и время от времени они по очереди показывали зрителям то или иное издание.
Сальваторе быстро понял, что ему не потребуется перевод передачи. Пьеро остановил запись в тот момент, когда они дошли до первой страницы одного из таблоидов. Он назывался «Сорс». В нем была напечатана статья.
Старший инспектор понимал, что это не есть хорошо. Один таблоид означал много таблоидов. А много таблоидов значило возможное нашествие британских журналистов на Лукку.
Фануччи выключил запись и жестом предложил Сальваторе присесть. Сам Пьеро остался стоять, потому что быть выше собеседника значило демонстрировать свою власть над ним, а власть всегда нуждается в демонстрации.
– Что еще ты узнал от этого своего нищего попрошайки? – спросил Фануччи. Он имел в виду несчастного наркомана с плакатом Ho fame. Сальваторе уже один раз официально допросил его в questura, но Фануччи настаивал на повторном допросе. Это должен быть, инструктировал он Сальваторе, более серьезный и длительный допрос. Допрос, который мог бы «разбудить» память свидетеля… Если там было что будить.
Сальваторе всячески избегал второго допроса. Если Фануччи был уверен, что наркоман пойдет на все, чтобы удовлетворить свою пагубную привычку, то Сальваторе считал, что это не так. В случае данного конкретного наркота, Карло Каспариа, который собирал милостыню на одном и том же месте возле Порта Сан Джакопо последние шесть лет без каких-либо замечаний, то он был горем своей семьи, но не представлял никакой опасности для других.
Старший инспектор сказал:
– Пьеро, поверьте мне, от этого человека больше ничего не добьешься. У него мозг слишком поражен, чтобы спланировать похищение.
– Спланировать? – повторил Фануччи. – Торо, почему ты считаешь, что это было спланировано? Он увидел ее и захватил.
«Ну, а потом что?» – подумал Сальваторе. Он постарался придать своему лицу выражение, в котором был бы виден этот невысказанный вопрос.
– Вполне возможно, друг мой, – важно произнес Фануччи, – что мы имеем дело со спонтанным преступлением. Разве это не очевидно? Он ведь сказал тебе, что видел ребенка, нет? У него хватило мозгов, чтобы это запомнить. Почему же он запомнил именно этого ребенка, а не какого-нибудь другого? Почему он вообще запомнил ребенка?
– Она дала ему еду, Magistrato. Банан.
– Вы только послушайте его! Она дала ему другое – надежду.
– Простите?
– Она дала ему надежду заработать большие деньги. Мне, что, надо объяснять тебе, что произойдет, когда он захватит ребенка?
– Но не было никакого требования выкупа.
– А зачем нужен выкуп, когда существует масса других возможностей сделать хорошие деньги на невинной девочке? – Фануччи стал перечислять их, загибая пальцы на шестипалой руке. – Запихнуть ее в машину и вывезти из страны. Продать в секс-индустрию. Превратить в домашнюю рабыню. Продать педофилу с хорошим подвалом, в котором она сейчас и находится. Передать религиозным фанатам для принесения человеческой жертвы. Превратить ее в игрушку для богатого араба.
– Но все это нужно спланировать, Пьеро, не так ли?
– И мы об этом ничего не узнаем, до тех пор пока ты не допросишь Карло еще раз. Ты должен сделать это, не откладывая в долгий ящик. Я хочу прочитать об этом в твоем следующем отчете. Скажи мне, малыш, как еще ты собираешься вести расследование, если не в этом направлении?
Прежде чем ответить на этот обидный вопрос, Сальваторе приказал себе успокоиться. Затем он подумал о той информации, которую смог получить благодаря плакатам и фотографиям, развешанным по всему городу. Это были два звонка из двух отелей в Лукке. Один из них был в черте городских стен, а другой в Арансио, по дороге в Монтекатини. В эти отели приходил мужчина и показывал фото девочки в компании приятной молодой женщины, по-видимому, ее матери. Мужчина их разыскивал и даже оставил карточку со своими телефонами. К сожалению, в обоих случаях служащие ресепшн эти карточки выбросили.
Фануччи стал проклинать женскую глупость. Сальваторе не стал говорить ему, что в обоих случаях на ресепшн работали мужчины. Однако он сказал, что незнакомец разыскивал девочку, по крайней мере, за месяц, а то и за шесть недель до последних событий. Это всё, сказал он, что они знали.
– Кто был этот человек? – потребовал Фануччи. – Как он, по крайней мере, выглядел?
Сальваторе покачал головой. Требовать от местного сотрудника гостиницы, чтобы тот рассказал, как выглядел человек, которого он видел всего один раз месяц, или шесть, или восемь недель назад и не дольше минуты?..
Он развел руками. Это мог быть кто угодно, Magistrato.
– И это все, что ты знаешь? Все, что у тебя есть? – наседал Фануччи.
– Что касается мужчины, разыскивавшего женщину с девочкой, purtroppo[113], да, – солгал Сальваторе.
А когда Фануччи начал нудную лекцию о его неумении вести расследование с угрозами заменить его, он пошел со своего главного козыря – рассказал об электронных письмах, которыми Хадия обменивалась с отцом.
– Сейчас он в Лукке, – сказал старший инспектор, – и этот вопрос стоит у него выяснить.
– Отец в Лондоне, который пишет письма своей дочери в Лукку, – фыркнул Фануччи. – Насколько это может быть важным?
– Дело в том, что в письмах он давал обещания приехать, которые не выполнил, – сказал Сальваторе. – Нарушенные обещания, несостоявшиеся встречи, разбитое сердце и убежавший ребенок. Это возможность, которую надо проверить. – Он посмотрел на часы. – Я встречаюсь с этими людьми, с ее родителями, через сорок минут.
– После чего ты доложишь…
– Sempre[114], – сказал Сальваторе. Что-нибудь он, может быть, и доложит. Достаточно, чтобы il Pubblico Ministero был доволен тем, как расследование движется под его идиотским руководством. – Итак, что-нибудь еще? – спросил он, поднимаясь со стула.
– Дело в том, что мы еще не совсем закончили, – сказал Фануччи. На его губах появилась улыбка, однако глаза не улыбались. Власть все еще принадлежала ему, и Сальваторе понял, что его в очередной раз переиграли.
Он присел, стараясь выглядеть как можно увереннее, и спросил:
– E allora?[115]
– Звонили из Британского посольства, – сказал Фануччи. В его голосе слышались нотки торжества, и Сальваторе сразу понял, что этот невозможный человек сохранил самые важные новости напоследок. Это было самое малое, что он мог сделать, чтобы отомстить. – Англичане присылают детектива из Скотланд-Ярда. – Пьеро мотнул головой в сторону телевизора, который они только что посмотрели. – После всей этой шумихи у них, по-видимому, нет выбора.
Сальваторе выругался. Такого развития событий он не ожидал. И это ему совсем не нравилось.
– Он не будет сильно мешать, – рассказал ему Фануччи. – Его задача – поддерживать связь между нами и матерью девочки.
113
К сожалению (итал.).
114
Обязательно (итал.).
115
И что же это? (итал.).