Страница 15 из 37
– А у вас детей нет? – язвительно спросила Барбара.
– Двое, как видите на фотографии, – она указала на рамку на ее столе.
– Немного староваты, чтобы быть вашими.
– Понимаете, дети не обязательно должны быть… как бы это сказать… физическим творением женщины.
Барбара задумалась, что может подразумеваться под физическим творением. И о каком творчестве вообще можно говорить в применении к хомо сапиенс. Однако она понимала, что не стоит уводить беседу в сторону философских рассуждений.
Единственной необсужденной темой остался уход Анжелины к другому мужчине некоторое время назад. Что Батшеба может рассказать об этом? Знает ли она вообще о том, что Анжелина уже один раз уходила от Ажара и Хадии? Говорили, что она уезжала в Канаду, но это могла быть любая другая точка на планете.
– Я не удивлена, – беззаботно сказала Батшеба.
– Почему?
– Я думаю, что отношения между Анжелиной и Как-его-там-зовут стали для нее обычными. Поэтому, если вы сейчас ее ищете и уверены, что она к кому-то сбежала, ищите мужчину, который был бы для Анжелины необычен так же, как был необычен этот Как-его-там-зовут в самом начале их знакомства.
Барбаре хотелось схватить ее за горло и заставить произносить Таймулла Ажар до тех пор, пока она, наконец, не поймет, что это имя живого человека, а не название какой-то постыдной болезни, которое не принято произносить вслух. Но что бы это дало? Батшеба просто найдет другой способ унизить Ажара, и на сей раз выберет предметом для этого его национальность или религию. Барбаре также хотелось сказать ей, что ее мистер Нос был не таким уж большим подарком. Ее сестра, по крайней мере, все-таки выбрала красивого мужчину.
Но вместо всего этого она вежливо заметила:
– Его зовут Ажар. Ваша сестра называла его Хари. Это легко запомнить, а?
– Ажар, Хари… Да как вам будет угодно. Я только хочу сказать, что Анжелина всегда интересовалась и интересуется мужчинами, которые на нее не похожи.
– В каком смысле?
– В любом. В любом смысле, который отличается от того, который делает ее саму такой особой, – ответила миссис Уард. – Она жизнь положила на то, чтобы стать особой. Я ее за это не виню. Наши родители хотели, чтобы мы были близки. Чтобы мы были любящими, способными понимать друг друга без слов, ну и всякое такое. Нас одинаково одевали и заставляли проводить время в компании друг друга с момента нашего рождения. «Радуйтесь вашей идентичности, – говорила моя мать, – другие люди готовы убить за возможность иметь идентичного близнеца». Она не задумывалась, что, может быть, есть люди, которые с радостью готовы убить своего близнеца…
Все, что касалось убийства Анжелины, имело две стороны. С одной стороны, Ажар мог убить своих любовницу и дочь, с другой, что мешало Батшебе Уард поступить так же со своей сестрой и племянницей? В великом городе Лондоне случались вещи и поневероятнее.
– Кажется, что вы совсем не волнуетесь о ней или о вашей племяннице?
Батшеба улыбнулась фальшивой улыбкой.
– Вы же, кажется, уверены, что Анжелина жива. А я верю вам на слово. Что касается моей племянницы, то ее я вообще не знаю. И уверяю вас, никто в нашей семье не горит желанием ее узнать.
Боу, Лондон
Дуэйн Доути мог быть вторым последним шансом Барбары. Ибо та просто не умела смиряться с поражением, если сохранялся хоть малейший шанс. Наверное, если бы она увидела Офелию, проплывающую мимо нее под мостом, она бросила бы ей веревку на случай, если та передумает.
Поэтому вечером Хейверс поехала в Боу.
Там ничего не изменилось со времени их последнего визита. Правда, людей на улице было побольше. На Роман-роуд в различных кафе и кебабных начинался вечерний час пик, а в халяльном гастрономе вещи на кассах упаковывались, казалось, еще до того, как дамы в чадрах успевали за них заплатить. Банк уже закрылся, но дверь, ведущая в офис Дуэйна Доути, была открыта, и Барбара вошла. На лестнице она увидела Доути, разговаривающего с каким-то андрогенным существом, оказавшимся Эм Касс, женщиной, которая, по рассказам Ажара, была сотрудницей Доути. Когда они заметили ее, Касс и Доути обменялись взглядами, которые показались Барбаре настороженными. Они были немножко похожи на провинившихся любовников, которыми, по мнению Барбары, вполне могли бы быть на самом деле. До тех пор, пока Доути не назвал свою визави Эмили, Барбара думала, что он относится к категории мужчин, которым нравятся мальчики. Но это предположение было очень далеко от действительности.
Они обсуждали триатлон и какого-то парня, Брайана, который собирался присоединиться к Эм позже с секундомером, минеральной водой и эспандером. Видимо, это казалось Доути смешным, а Эм с ним не соглашалась.
Дуэйн объяснил Барбаре, что на сегодня они уже закончили и что ей надо было предварительно позвонить. Сейчас же, к сожалению, ему, как и Эм, надо идти.
– Да, надо было позвонить, – согласилась Барбара. – Но я была здесь неподалеку и решила попытать счастья. Всего пять минут вашего времени…
Было видно, что они не поверили ни в «была здесь неподалеку», ни в «пять минут». Случайно в районе Роман-роуд никто не оказывался, и ничего из того, чем они занимались, нельзя было сделать за пять минут, если только речь не шла о принятии оплаты за их труды. На это и пяти минут было много.
– Пять минут, – повторила Барбара, – ну пожалуйста. – Она достала чековую книжку, из которой выпал раздавленный мотылек. Плохой знак, но тогда она не обратила на это внимания. – Конечно, я заплачу.
– Вы хотите поговорить об…
– Все о том же.
Доути и Касс опять переглянулись.
Барбаре это показалось подозрительным. Дело в том, что Барбаре было хорошо известно, что среди частных детективов встречалось очень много разного рода мошенников. Например, они очень любили сообщать результаты своих изысканий разного рода таблоидам. Если Доути или его помощница занимались именно этим, то Барбара хотела бы узнать, что же такого им удалось выяснить, помимо того, что ей было уже известно.
Доути вздохнул и повторил:
– Пять минут.
Он открыл дверь и пропустил Барбару в офис.
– А как насчет?.. – спросила Барбара, имея в виду его помощницу.
– Подготовка к триатлону – дело ответственное, – объяснил Дуэйн. – Вам придется удовольствоваться моей компанией.
– А что конкретно она для вас делает?
Барбара прошла в офис, в то время как Эм Касс быстро сбежала по ступенькам.
– Эмили? Да все, что надо, – работает на компьютере, собирает информацию, отвечает на звонки, иногда опрашивает посетителей…
– А как насчет торговли конфиденциальной информацией?
На это Доути никак не прореагировал, всем своим видом желая убедить Барбару в том, что уж он-то абсолютно уверен, что его помощница не может преуспеть ни в чем, кроме плавания, езды на велосипеде и преодоления марафонской дистанции.
– Послушайте, я говорила с Ажаром. Я знаю все, что вы ему сказали. Никаких следов. Бесследно исчезли. Но никто не исчезает, не оставив хоть каких-то следов, и, убейте меня, я не понимаю, как Анжелине Упман это удалось.
– Я тоже. Но таковы факты. Так иногда случается.
– Если бы еще она была одна. Тогда, приложив максимум усилий… Предположим, она могла бы выскользнуть, когда ее никто не видел или, что еще вероятнее, не обратил на нее внимания. Но это не тот случай – кто-то всегда что-то замечает. И она не одна. С ней девятилетняя девочка, которая, кстати, очень близка со своим отцом. Поэтому, даже если Анжелина хочет сохранить все в тайне, в какой-то момент ребенок может заговорить об отце и начать спрашивать, где он и почему они не послали ему даже открытки.
Доути согласно кивнул, но затем заметил:
– В подобных ситуациях детям рассказывают всякие небылицы об их родителях. Вы знаете, как это бывает.
– Ну, например?
– Ну, например: «Мы с папой разводимся», или «Папа сегодня упал в офисе и умер», или что-то вроде этого. Все дело в том, что она очень ловко замела следы. Я так и сказал об этом профессору. Если здесь можно сделать что-то еще, то ему придется поискать кого-то другого, потому что я не знаю, что еще здесь можно сделать.