Поцелуй

Карелла видел его улыбку и размышлял о том, что же все-таки они обсуждали.

Они были в музее, когда она спросила его, что означает средняя буква в его полном имени Эндрю Н. Дерроу. Вчера в музее появился новый экспонат, и, хотя она сказала ему, что теперь в его услугах больше нет никакой нужды, потому что Тилли мертв, он настойчивым тоном заявил, что до тех пор, пока сам Мартин Боулз не откажется от его услуг, он будет неотступно следовать за ней Они шли по залам музея, и он упомянул, что в Чикаго тоже имеется неплохой музей, называемый «Институтом искусств», но он никогда в нем не был. В его искреннем признании собственной неосведомленности было что-то совершенно обезоруживающее. Новый экспонат представлял собой поиски авангардных форм в скульптуре, и он чуть не наступил на какую-то часть экспоната, потому что это было нечто подобное лестнице, груде кирпичей и инструментов, лежавших на полу. Спустя десять минут, когда они шли по залам с постоянной экспозицией, он остановился перед полотном Сера и удивился, как может человек создать целостную картину из маленьких разноцветных точек. Она спросила, видел ли он картину «Воскресенье в парке с Джорджем». Он выглядел совсем обескураженным, и она поняла, что он вообще не знает, о чем идет речь. Сменив предмет разговора, она сказала:

— Итак, что означает буква "Н"?

— Где? Что?

— В вашем имени.

— О, Нельсон, — ответил он.

— По-видимому, в честь адмирала?

— Точно.

— Как это вышло?

— Моей матери нравилось, как это звучит.

— Она англичанка?

— Нет, но мой отец когда-то был моряком.

— Он был англичанином?

— Нет, он был американцем.

— Тогда почему она не назвала вас в честь американского моряка? Например, в честь Джона Пола Джонса?

— Я как-нибудь спрошу ее об этом, — сказал он и пожал плечами.

Они вышли из музея чуть позже трех часов под порывы резкого ветра уже уходящего дня. Прогноз погоды обещал на этот уик-энд снег. Небо над головой было свинцовым, но пока погода была терпимой. Она спросила его, любит ли он горячий шоколад, и добавила, что знает поблизости маленькую приятную чайную. Полы длинной норковой шубы хлопали ее по коленям, затянутые в перчатки руки поддерживали стоячий воротник. Она направилась вверх к авеню, заполненной пешеходами, автомашинами, такси и автобусами. На нем было пальто с поясом фирмы «Барберри» из верблюжьей шерсти. Он сказал, что купил его в Чикаго, но изготовлено оно в Англии. Он спросил ее, знакома ли она с изделиями фирмы «Барберри». Улыбаясь, она ответила утвердительно.

— Откуда прибыли Дерроу? — в свою очередь спросила она.

— Дерроу? — сказал он. — Не имею представления.

— Вы, наверное, слышали, что был известный юрист по фамилии Дерроу?

— О, конечно, — подтвердил он, — дело Леопольда Лоеба. Это дело слушалось в Чикаго.

— Да, — сказала она и поймала себя на том, что ощутила облегчение. Она никогда не была уверена, что он знает, а что нет.

— Но я не думаю, что мы к нему имеем какое-то отношение, — сказал он. — Мой отец родился на Род-Айленде.

Они подошли к углу и остановились перед светофором. Передвижная строительная платформа с неизбежной колючей проволокой, свисающей сверху, дом с забитыми окнами. Предполагалось, что если передвижная строительная площадка установлена для ремонта здания, то кто-то обязательно захочет на нее взобраться. И если бы не колючая проволока, этот кто-то легко мог бы проникнуть внутрь через окна второго этажа. Если вы работали в компании по ремонту и чистке окон, приходится внимательно следить за обрывками колючей проволоки. Иначе травмы не избежать. Честные горожане расплачивались за воров. Впрочем, так обстояло и с любым другим мероприятием в городе.

— У вас есть братья и сестры? — спросила она.

— Нет. Я единственное дитя. А как у вас?

— У меня есть сестра, которая живет в Лос-Анджелесе.

— Старшая? Младшая?

— Младшая.

— Если она выглядит так, как вы, — заметил он, — то она должна быть красавицей.

Зажегся зеленый свет, избавляя ее от ответа. Она сошла с тротуара, сделала два шага по мостовой, автоматически посмотрела налево, чтобы убедиться в безопасности, и вдруг увидела автобус.

— Эмма! — закричал он.

Позднее она вспомнит, что это был первый случай, когда он назвал ее по имени. Автобус сверкал металлом, был огромным и собирался проскочить перекресток, несмотря на то что свет светофора уже сменился. Она остановилась как вкопанная, не зная, на что решиться — броситься вперед или отскочить назад. Автобус стремительно приближался. Она услышала визг тормозов и резкий крик «Эмма!».

Он толкнул ее вперед, почти сбив с ног. Она полетела, пытаясь сохранить равновесие. Тормоза продолжали скрипеть. Теперь кричала какая-то женщина на тротуаре. Эмма подсознательно ощутила, что автобус находится прямо за ее спиной. Он с грохотом промчался мимо, буквально в шести дюймах от нее. Она продолжала по инерции бежать, но почувствовала, что падает, и вытянула перед собой руки. Он догнал ее, когда она растянулась на тротуаре, ударившись коленями об асфальт, но успев замедлить падение и не разбив лицо. Он тут же поставил ее на ноги, на мгновение задержав в своих руках. Женщина на тротуаре все еще кричала.

— У вас все в порядке?

— Да, — сказала она и резко вздохнула.

Автобус уже находился далеко от них и приближался к следующему повороту.

— Ты, глупый ублюдок! — заорал он ему вслед, а затем повернулся к ней и сказал: — Извините. Я надеюсь, что не ушиб вас.

— Нет, — промолвила она. — Со мной все в порядке.

Сердце ее громко стучало.

— Давайте снова поговорим о том, что произошло утром первого августа, хорошо? — ласковым голосом произнес Эддисон.

Уэйд промолчал.

Он рассказывал о событиях, происшедших утром первого августа, в течение всего времени после полудня. Сейчас было уже почти половина четвертого, а они все еще трепались об этом траханом событии.

— Вы сказали мне, что получили информацию о доме на Телли-роуд от...

— Да.

— ...от проститутки по имени Долли Симмс.

— Да.

— Скажите мне, детектив Уэйд, — сказал Эддисон, — получали ли вы утром первого августа прошлого года ордер на арест или хотя бы на обыск?..

— Возражение, Ваша Честь!

— Поддержано. И пожалуйста, подойдите сюда.

Юристы подошли к столу судьи.

— Итак, в чем дело? — спросил Ди Паско.

— Сэр? — произнес Эддисон.

— Вы дискутировали по вопросу об ордерах еще на предварительном слушании, и я установил, что обстоятельства этой ночи не требовали ордеров. Ваш вопрос находится в противоречии с принятым решением. При этом вы прекрасно знаете, что этот вопрос выходит за пределы компетенции присяжных. Тогда зачем вы спрашиваете?

— Видите ли, сэр, я думал...

— Оставьте свои мысли при себе. Вы меня понимаете?

— Да, сэр.

— Хорошо. Пожалуйста, больше никаких отклонений.

Лоуэлл улыбнулся. Эддисон вернулся к свидетельскому стенду.

— Итак, детектив Уэйд, — сказал он, — ночью первого августа вы пришли в этот дом...

— Да, сэр.

— ...по информации, полученной от проститутки.

— Да, мы искали двоих мужчин по...

— Проститутка сказала вам...

— Да, это был ее бизнес.

— Сказала вам, что Десмонд Уиттейкер и Самсон Коул находились в этом доме...

— Да.

— Итак, вы пришли в этот дом. Сколько с вами было офицеров?

— До того, как там создалась опасная ситуация?

— Мне хотелось узнать, сколько полицейских офицеров было с вами в доме на Телли-роуд?

— Всего там было вместе со мной десять офицеров.

— В скольких машинах вы приехали?

— В двух.

— Десять детективов. Все из Сорок пятого участка?

— Нет. Не все.

— Был там детектив не из Сорок пятого участка?

— Да.

— Кто был этим детективом?

— Это был детектив Стивен Карелла.