Отрава

– Как там дома? – спросила Отрава. – Начни с этого.

– Об этом я знаю не больше твоего, – виновато ответил Парус. – Я ушел оттуда через несколько дней после тебя. Твой отец и мачеха… справлялись. С подкидышем. Некоторые матери из деревни помогают им.

– А что девочка? Девочка с посланием? – Какая девочка? – удивился Парус, и Отрава объяснила, что встретила в Крепости девочку, через которую передала свои извинения отцу.

– Если она и появлялась в деревне, то уже после моего ухода, – ответил Парус.

Отрава почувствовала странную грусть. Сам факт, что у Паруса было так мало новостей, указывал на то, что дома не все в порядке. А как могло быть иначе? Она отбросила эту мысль, решив, что ей следовало ожидать такого.

– Я ничего не знал о Миноге, Отрава, – сказал Парус. – Мне очень жаль. Если бы я понимал, насколько он опасен…

– Почему ты не взял меня с собой? – устало перебила его девушка. – У тебя, похоже, нет проблем с перемещением между королевствами, раз ты здесь. Ты мог отвести меня к королю эльфов. Почему… почему ты заставил меня пройти через все это?

– Я не имел права вмешиваться, – подчеркнул он. – Не мог. Только не так. Ты должна была сделать все сама. Все, что я мог, – это указать тебе верное направление.

– В этом есть смысл, – язвительно произнесла Отрава. Минога, Горюн, теперь вот Парус. Она устала от этих бесконечных загадок. – Просто скажи мне, кто ты и что ты, Парус.

Старик согласился. Он снова заговорил в том размеренном ритме, как когда рассказывал Отраве свои сказки на ночь.

– Нас таких много, Не знаю сколько. Иногда мы узнаем друг друга, но одна из наших целей– оставаться неузнанными. Те, кто знает нас – а их немного, – называют нас хранителями древностей, архивариусами. Вполне подходящее имя, на мой взгляд.

Он со стоном расправил плечи, и позвоночник громко хрустнул. Потом Парус поуютнее устроился в кресле и втянул немного дыма из трубки кальяна. Его публика расслабилась, и он неспешно продолжал свой рассказ.

– Мы пишем историю королевств, – продолжил старик. – Собираем биографии. Причем не только собираем, но и участвуем в них, наблюдаем за ними, а где нужно, и помогаем. Архивариусы не принадлежат ни к какому народу, не являются подданными какого-то короля. Архивариусом может быть кто угодно – человек, эльф, тролль, карлик или любой из сотни иных рас. Мы впитываем в себя легенды, предания, мифы наших народов, наблюдаем за рождением новых сказок. И все записываем, храним здесь, в замке Иерофанта. – Он помедлил для большего эффекта, затянулся и выпустил тонкую струйку ароматного дыма. А потом, размашистым жестом указав на стеллажи вокруг, добавил: – На этих полках хранится вся история творения, с того самого времени, как появились королевства, и до сегодняшнего дня. Все важное, что когда-либо было сказано, подумано или сделано, лежит в наших библиотеках.

У Отравы от удивления расширились глаза. – Не может быть, – выдохнула она.

– Иерофант сам решает, чему быть, предупредил ее Парус.

– Покажи мне.

Библиотека Иерофанта не поддавалась никаким описаниям.

Отрава никогда не видела столько книг. Но еще больше поражало то, сколько книг она не сможет увидеть, потому что Великая Библиотека состояла из целого лабиринта стеллажей, стоящих так плотно, что невозможно догадаться, как далеко они тянутся. В коридоре, где она стояла, было шесть балконов, верхний из которых терялся во тьме под сводами зала, по одному балкону на каждый уровень библиотеки, не считая самого нижнего, на котором они находились. Семь уровней, как сказал Парус, размещались каждый на своем плане библиотеки, чтобы каким-то немыслимым образом соединяться воедино. Иногда потолок нависал так низко, что голова почти упиралась в него. А бывало, взмывал так высоко, и мостики взлетали между пропастью книг. Проходы извивались и виляли, будто живые, и Отраве казалось, что она находится внутри колец змеи с рядами ребер.

– Насколько же она велика? – спросила девушка изумленно.

– Здесь невозможно говорить о размере, – ответил Парус. – Великая Библиотека не ограничивается стенами или даже границами королевств. Она проникает везде, где есть книги. В любом королевстве ты можешь попасть в любую библиотеку через эти ряды, если знать, где искать.

Отраве вдруг захотелось, чтобы Брэм и Перчинка тоже увидели все это великолепие, но они уснули прямо в креслах, и она не стала их беспокоить.

– Можно посмотреть какую-нибудь книгу? – спросила Отрава. – Как ты находишь здесь то, что тебе требуется?

Парус засмеялся:

– Не закидывай меня вопросами. Ориентироваться в библиотеке учат всех архивариусов. Скажем так: это непросто, так что смотри, не отходи от меня, а то заблудишься. Так ты хотела посмотреть книги ну дай-ка подумать…

Девушка последовала за ним по темным лабиринтам Великой Библиотеки. По стенам висели фонари, но проход был слишком широким, и вдоль стеллажей скапливалась тьма. Отрава с любопытством покосилась на фонари, но Парус предвосхитил ее вопрос.

– Не беспокойся. Здесь больше магии, чем можно вообразить. Ты не сможешь сжечь книгу, как и разорвать ее руками.

Отрава смотрела на старого друга, который уверенно шагал рядом. Это был тот же папаша Парус, с непослушной седой шевелюрой, крупным носом и добрыми глазами. Мантия ученого мало его изменила. За исключением того, что теперь Отрава узнала: Парус – архивариус, собиратель жизней, а это значило, что он – вовсе не тот Парус, которого она знала дома.

– А почему ты ничего не сказал мне раньше? – спросила Отрава, пока они шли.

– Ты сердишься? – Нет, – ответила Отрава. Она и правда не чувствовала себя обманутой. – Мне просто интересно.

– Я не мог сказать. – Так я и думала, – проговорила она. – Это потому, что ты наблюдал за мной?

– Умница, Отрава, – одобрительно сказал старик. – Я наблюдал за тобой. Помимо остальных. Ты же знаешь, я много путешествую. Но из всех людей, кого я приметил, пристальнее всего я следил за твоей судьбой.

Отрава кивнула, размышляя над этим. – А почему ты выбрал меня?

– У меня, если можно так сказать, чутье на это. Оно есть у всех архивариусов, в большей или. меньшей степени. Со временем учишься замечать ростки авантюризма в сердцах людей, даже в раннем детстве.

– Но если бы Элтар не послал Пугало украсть Азалию…

– Ты бы все равно в конце концов ушла, Отрава, – перебил ее Парус. – Вмешательство Элтара лишь столкнуло тебя с мертвой точки. Не будь его, было бы что-то другое. Хотя, может, и нет…– он пожал плечами. – Непредсказуемость – обычное дело в нашей работе. Зачастую те, у кого есть шанс стать великими, предпочитают не пользоваться им. Это зависит от обстоятельств или судьбы, которая располагает по-другому. Вот почему мы расставляем сети, намечаем новые цели, ждем и наблюдаем. Герои и злодеи – две стороны одной монеты, Отрава. Иногда упускаешь момент и приходится пересматривать истории, сказки и легенды, чтобы вернуть его. Но рано или поздно все знания приходят к нам.

– А здесь есть книга про меня? – спросила Отрава.

– Конечно.

– Можно посмотреть?

Парус снисходительно улыбнулся: – Нет, пока она не закончена. – Ты пишешь ее?

– Нет, – ответил Парус. – Мы только наблюдаем. А через нас книги пишутся сами.

Отрава озадаченно нахмурилась: – Ничего не понимаю…

– Тогда смотри, – сказал Парус.

Он снял с полки массивный том с железной застежкой и положил его на столик в нише для чтения. Парус зажег фонарь над столом, и они с Отравой присели на скамейку.

– «Аламбар Берла, – вслух прочла Отрава слова на обложке книги, что лежала перед ними на столе.

Сама обложка была расшита потускневшим золотом. Парус перелистал книгу и раскрыл где-то посредине. Текст был написан идеально ровным шрифтом без помарок и клякс.

Парус наклонился и начал читать.

И хотя мужчины и женщины рядом с ним падали замертво, Аламбар не оставил сражения, и казалось, будто он заколдован. Стрелы эльфов пронзали воздух, но ни одна не попала ему в грудь. Высоко воздев меч свой, созывал он соратников. И люди Джемара услышали его зов и вняли ему, и наполнились отвагой серди, а их. С новыми силами обрушились они на врага. И дрогнуло 'тогда войско эльфов, ибо многие' из них пали в бою, и земля у стен Джемара потемнела от эльфийской крови.