Страница 10 из 16
Встреча с потомком оставила в душах литератора и изобретателя глубокий след и даже наложила на их творчество своеобразный отпечаток. Современникам выдающихся мастеров-новаторов это позволило утверждать, что Иван Кулибин и Даниил Хармс во многом опередили свое время.
Однако во времени приятели больше не путешествовали: Хармс попросил Ивана Петровича машину времени уничтожить, что тот по возвращении в свой век незамедлительно исполнил.
В 1801 году Кулибин ушел в отставку и вернулся в родной Нижний Новгород, где сконструировал фортепиано с клавиатурой из цельного куска дерева…
Краткий компьютерный словарь «падонкафф»
Афтар, аффтар — автор.
Албанским «падонки» называют русский язык, иногда так называют жаргон самих «падонкафф».
«Ф Бобруйск, жывотное!» — восклицание, призванное донести до собеседника его неполноценность.
Батончег — шоколадный батончик.
Бугагаа, ы, ыыы — смех.
Йад — яд.
Кагдила — как дела.
Морозить — говорить глупости.
Пендостан, Пендосия — Соединенные Штаты Америки.
Выражение «Слишкам многа букаф» используется в смысле «не понял».
«Две тысячи лет спустя»
Анна НИКОЛЬСКАЯ-ЭКСЕЛИ
Я лежала на пляже и смотрела на море. Точнее, на то, как к берегу приближается шарик для пинг-понга, только гораздо крупнее. Самое интересное, что никто, кроме меня, сферу не замечал. Немцы усердно штудировали Дэна Брауна, голландцы ожесточенно натирали друг на друга солнцезащитным кремом, а турки демонстрировали приезжим бронзовые загары.
Тем временем таинственный объект причалил к берегу и, разделившись, точно переспелый мандарин на четыре дольки, раскрылся, и наружу вышел мопс. Это было несколько неожиданно и одновременно так прозаично, что я не сдержала улыбки. Не обращая ни на кого внимания, мопс скинул элегантный комбинезон из тех, что носят итальянские астронавты, и моему удивленному взору предстал полосатый купальный костюм а-ля двадцатые годы двадцатого века. Мопс с независимым видом отряхнулся и, щелкнув брелоком сигнализации (отчего сфера два раза мигнула и растворилась в воздухе), направился прямиком ко мне.
Будучи неисправимой паникершей, я судорожно заозиралась по сторонам, но отдыхающие по-прежнему не замечали мопса в упор.
— Ьнед йырбод, — приблизившись, сказал мопс приятным баритоном. — Отяназ ен сав у? — с французским прононсом поинтересовался он.
— Извините? — я схватилась за сумку, где лежали все мои деньги.
Мопс смутился.
— Добрый день, — конфузливо повторил он по-русски. — У вас не занято?
Он вопросительно посмотрел на пустующий возле меня шезлонг.
«Занято», — хотела ответить я, но вместо этого утвердительно кивнула.
Мопс благодарно ускалился и расположился рядом.
— Жарко сегодня, — проговорил он, высовывая наружу язык. — Кстати, это какое тысячелетие? — на его лице, прошу прощения, на морде, не было и тени насмешки.
— Третье, — ответила я и, чуть подумав, уточнила: — Самое его начало.
— Поня-атно, — протянул мопс и, достав из кармана купального костюма блокнот, чернильницу и гусиное перышко, что-то записал.
— Значит, период деградации уже начался…
— Что, простите? — переспросила я.
— Я говорю, отдыхающих много, — сказал пес и стал оглядываться по сторонам. — Это Морносредимерзкое побережье, если не ошибаюсь?
— Средиземноморское, — поправила я.
— Вот именно, — кивнул мопс и, вновь сделав пометку в блокноте, замолчал.
— М-м-м… э-э-э… я так понимаю, вы к нам издалека? — спросила я, чтобы прервать неловкую паузу.
— Из пятого. Из пятого тысячелетия, — невозмутимо ответил мопс и перевернулся на живот.
— Серьезно? — несколько удивилась я. — Ну, и как же там, в пятом?
— А знаете, неплохо, — отозвался мопс. — Экология в порядке, количество озоновых дыр сведено к минимуму. В прошлом веке с повестки дня снята проблема perpetuum mobile.
— А на политической арене?
— Затишье, — ответил мопс, доставая из кармана темные очки, «Сканворды» и панаму. — Междоусобные войны не ведутся вот уже полторы тысячи лет. Границ меж государствами нет.
— Что вы говорите? — искренне порадовалась я за своего нового знакомого. — А как у вас насчет глобального потепления?
— Все в порядке, — лаконично ответил мопс.
— Ну-у, а как вам, вообще, живется? — никак не унималась я.
— Мы живем в исключительно гуманном обществе, не знаем болезней, природных катаклизмов и семейных конфликтов, питаемся экологически чистыми продуктами и ведем спортивный образ жизни, — отрапортовал пес.
— Неужели такое возможно? — поразилась я.
— Разумеется, — ответил мопс. — Хотите, я возьму вас с собой? — неожиданно предложил он.
Я задумалась. Что держит меня здесь? Работы приличной нет, семьи тоже, да и на Ближнем Востоке неспокойно… Набрав в легкие побольше воздуха, я ответила:
— Хочу.
— Закройте глаза, Анастасия, — приказал мопс, назвав меня по имени.
Приятно удивившись, я подчинилась.
— Можно открыть, — услышала я.
Я стояла посреди уютного пригорода: небольшие аккуратные домики, зелень подстриженного кустарника и газонов, длинные автомобили, движущиеся со скоростью 20 км/ч. Мамаши с колясками, тинэйджеры на роликах, банковские служащие и разносчики пиццы окружали меня. Однако среди всех этих пешеходов я не обнаружила ни одного человека. Не замечая моего замешательства, мимо шагали пекинесы, буль-терьеры, овчарки, далматинцы, пудели…
— Послушайте, а где же люди? — придя в себя, спросила я мопса.
— Люди? Людей нет, — мопс, казалось, был несколько смущен. — Еще в Пятую мировую… Не обижайтесь, но собаки добрее людей, поэтому млекопитающим семейства собачьих, расе дружелюбной и гуманной, доверили возродить и населить планету.
— Кто доверил?.. — Я смотрела на мопса во все глаза, из которых готовы были брызнуть слезы.
— Анастасия, не задавайте глупых вопросов. Сами все прекрасно понимаете… — Пес покачал головой. — Не переживайте, пойдемте лучше ко мне, я познакомлю вас с супругой и дочерьми. Краеведческий музей вот уже двести лет как закрыли, а мои просто мечтают посмотреть на живого человека!
ПАТЕНТНОЕ БЮРО
В этом выпуске мы расскажем о заоблачной солнечной электростанции Дениса Лекомцева из г. Орла и о садовой сеялке и камуфляже для колес боевых машин Ивана Плужника со станции Камышеватская Ейского района Краснодарского края.
ЗАОБЛАЧНАЯ ЭЛЕКТРОСТАНЦИЯ
«При сильной облачности, тумане или пыльной буре солнечные батареи практически бесполезны, только зря занимают большие площади земли», — совершенно справедливо замечает Денис Лекомцев из Орла. Выход из положения Денис видит в том, чтобы разместить батареи солнечной электростанции на аэростате, летящем на большой высоте, где облаков практически нет. Солнечные батареи должны размещаться на верхней части оболочки аэростата, а в гондоле — оборудование для преобразования полученного электрического тока в ту форму энергии, которая наиболее удобна для передачи на землю.
Денис прав, в средней полосе бывают ясными и солнечными лишь восемьдесят дней в году. Все остальное время небо затянуто облаками, снижающими плотность потока падающей на землю солнечной энергии в 5 — 10 раз.