Страница 13 из 18
Примечание:суммарное число самолетов на 24 июня подсчитано в предположении, что численность самолетов ВВС Южного фронта (Одесский военный округ) по состоянию на 24 июня была как минимум равна численности на 30 июня.
Первый и очевидный вывод из этих фактов заключается в том, что никакого «полного уничтожения» советских ВВС в первый день (или даже – в первые дни) войны не произошло. И 24, и 30 июня авиация четырех фронтов (бывших приграничных военных округов) не уступала в численности противнику. С учетом же того, что за спиной этой группировки находились части дальнебомбардировочной авиации (более 1000 самолетов), с учетом того, что ВВС Черноморского и Балтийского флотов (порядка 700 истребителей и 300 бомбардировщиков, не считая гидросамолеты) понесли в первые дни войны лишь единичные потери, советская авиация вплоть до конца июня 1941 года имела значительное численное превосходство над противником.К 10 июля численность ВВС четырех вышеуказанных фронтов становится несколько меньше числа самолетов Люфтваффе (хотя по истребителям все еще сохраняется примерное равенство сил), но к этому моменту в войну с немцами вступила авиация Северного фронта (Ленинградского округа), а это еще порядка 800 истребителей (в том числе 163 МиГ-3 и 20 Як-1) и 350 бомбардировщиков.
Можно обсуждать вопрос о том, насколько эффективно использовалась эта огромная воздушная армада, точнее говоря – в силу каких причин она использовалась так плохо. Но списывать все на последствия мифического «уничтожающего удара по аэродромам на рассвете 22 июня», мягко говоря, некорректно. С другой стороны, низкая (низкая лишь по сравнению с потенциальными возможностями) эффективность действий советской авиации была вполне ощутимой для противника. Не говоря уже про сотни и тысячи самолето-вылетов, произведенных по механизированным колоннам немецких войск (а в первые дни войны эти удары с воздуха стали едва ли не единственным средством, несколько снижающим темп наступления вермахта!), отметим лишь несколько конкретных фактов, касающихся борьбы за господство в воздухе.
Здесь нас ждут «удивительные» (на фоне привычных, как растоптанные тапочки, мифов советской исторической пропаганды) открытия, а именно: за все четыре года войны на Восточном фронте Люфтваффе никогда не теряло за одну неделю столько самолетов, сколько было потеряно в июне 1941 года. С 22 по 30 июня безвозвратные потери «от воздействия противника и по неизвестным причинам» составили 212 боевых самолетов (57 истребителей, 115 бомбардировщиков, 19 пикирующих Ju-87, 21 многоцелевой Me-110). В двух бомбардировочных эскадрах (KG-51 и KG-55) безвозвратные потери составили треть от первоначальной численности самолетов. Стоит отметить, что KG-51 была вооружена новейшими «Юнкерсами» последней модификации (Ju-88 А-4), которые наш «безнадежно устаревший» И-16 якобы даже не мог догнать. В оснащенной новейшими «мессерами» (Bf-109 F-2) истребительной эскадре JG-53 число боеготовых самолетов к концу июня снизилось на 37 единиц (с 102 до 65).
В июле 1941 года «от воздействия противника и по неизвестным причинам» Люфтваффе безвозвратно потеряло 373 самолета (116 истребителей, 152 бомбардировщика, 61 Ju-87, 44 Ме-110). Всего же (т. е. с учетом небоевых потерь) за пять недель боев к 26 июля было безвозвратно потеряно 627 боевых самолетов, повреждено 346, итого – из строя вышло 983 самолета. Сопоставимые потери немцы понесли лишь три года спустя, летом 1944 года (в июля безвозвратно потеряно по всем причинам 647 самолетов, в августе – 520). Среднемесячные же безвозвратные потери 44-го года составили «всего» 380 самолетов, т. е. в полтора раза меньше, чем в июле 41-го.
Разгадка этих «чудес» предельно ясна: первоначальная численность советских ВВС была настолько велика, что даже в обстановке всеобщего хаоса и потери управления даже малая часть этой «великой армады», уцелевшая от разгрома первых дней, способна была наносить сильнейшие удары по противнику.
В ряду этих ударов были и многочисленные массированные удары по аэродромам базирования вражеской авиации (уже в конце июня 1941 года этими «аэродромами базирования» стали бывшие аэродромы советских ВВС, т. е. аэродромы, место расположения которых было известно нашим летчикам с предельной точностью). Заботливо оберегая миф о некой «сверх-эффективности», неотъемлемо присущей удару по аэродромам, советская историография старалась как можно реже вспоминать о том, что не только немецкая, но и советская авиациянаносила такие удары с первых же часов (!) войны.
Один из самых первых налетов состоялся в 4:50 22 июня, когда 25 бомбардировщиков СБ из состава 9 БАП (ВВС Северо-Западного фронта) вылетели на бомбежку аэродрома противника под Тильзитом (Восточная Пруссия). Первый налет не был единственным. Оперативная сводка штаба ПрибОВО № 03, подписанная в 22:00 23 июня, сообщает, что «военно-воздушные силы в течение дня вели борьбу с авиацией противника, действовали по аэродромам Инстербург, Кенигсберг, Приекуле, Мемель, Тильзит».В докладе командующего ВВС Западного фронта генерал-майора Науменко читаем: « Части ВВС Западного фронта вступили в войну с утра 22.6.41 г. День этот характеризуется… организацией ответных ударов по аэродромам противника Соколу в, Седлец, Луку в, Бяла-Подляска… Первые удары по танковым колоннам противника 22–23.6.41 г. были нанесены в районе Су валки, Домброва, Гродно с одновременным ударом по аэродромному базированию противника на меридиане Августов, Седлец…»
25июня удар по аэродромам базирования немецкой авиации в районе Вильнюса нанес 207 БАП из состава 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса. Бывший командир корпуса маршал Н. Скрипко в своих мемуарах утверждает, что «в результате внезапного удара было уничтожено около 40 немецких истребителей».Документы противника подтверждают факт удара: базировавшаяся в том районе истребительная эскадра JG-27 в июне 41-го безвозвратно потеряла на земле 2 (два) самолета.
Активные действия по уничтожению авиации противника на аэродромах вели ВВС Юго-Западного фронта. В докладе командующего ВВС генерал-лейтенанта Ф. Астахова приведены такие данные: «За периоде 1.7 по 10.8.41 г. частями ВВС Юго-Западного фронта уничтожено на аэродромах 172 самолета противника. Эти сведения не являются достаточно полными, так как потери, нанесенные противнику при ночных налетах, полностью не учтены…»8 июля по решению Ставки ГК силами ВВС пяти фронтов и частей ДВА был нанесен массированный удар по аэродромам базирования Люфтваффе (к тому моменту все они уже находились на оккупированной территории СССР). В монографии Кожевникова читаем: «На рассвете 8 июля соединения ДБ А нанесли удар по 14 аэродромам, а ВВС фронтов – по 28 аэродромам. Всего было совершено 429 боевых вылетов. На аэродромах противника было уничтожено много самолетов, в том числе ВВС Западного фронта вывели из строя 54 немецких самолета…»
54 самолета – это только за один день. Всего в период с 6 по 12 июля ВВС Западного фронта якобы уничтожили на земле 202 самолета противника. Причем в отчете, подписанном начальником штаба ВВС фронта полковником Худяковым, также особо отмечено, что «потери противника от действия ночных бомбардировщиков не учтены».
Сам же противник отмечает в своих документах безвозвратную потерю на земле 12 самолетов. Причем за весь июль 1941 года и на всем фронте (а не только в полосе группы армий «Центр»).
Разительная разница цифр имеет два простых объяснения. Во-первых, все отчеты летного состава об уничтоженных на земле самолетах противника являются ничем иным, как разновидностью «охотничьих рассказов». Если подбитый в воздухе самолет оставляет видимый шлейф дыма, а затем и яркую вспышку взрыва при падении на землю, то увидеть пробоины от осколков бомб в обшивке стоящего на аэродроме самолета невозможно в принципе. Более того, пролетая на бреющем полете над вражеским аэродромом со скоростью 100 м/сек (а это очень скромная для самолета скорость в 360 км/час) летчик даже не видит разрывов сброшенных им бомб… Во-вторых, бережливые немцы упорно «латали» поврежденные самолеты, и в разряд безвозвратных потерь могли попасть лишь машины, ставшие жертвой прямого попадания авиабомбы. Таких, естественно, было очень мало. Суровая практика войны в первые же недели подтвердила то, о чем генерал-лейтенант Г. Кравченко говорил еще на декабрьском (1940 года) совещании высшего комсостава РККА: «Основным является воздушный бой».Именно в воздухе, а не на земле было уничтожено 361 из 373 самолетов, потерянных немцами в июле 1941 года.