Сломанное копье

Райнер и другие офицеры вопросительно покосились на Матиаса. Тот улыбнулся:

— Игры. Хотите посмотреть?

— Разумеется, — сказал Карел.

Поэтому когда ветераны повели пехотинцев расселяться, уверяя, что их скоро накормят и обеспечат снаряжением, Матиас проводил новобранцев на площадь для турниров, где собралась большая толпа свистящих и орущих солдат, одетых в форму самых разных цветов.

С одной стороны был устроен навес для зрителей, к которому они и направились, сдав лошадей оруженосцам, и поднялись на деревянную платформу. На длинных скамьях сидело несколько человек — судя по форме, капитаны пехотинцев, но, в отличие от расположившихся на солнце болельщиков, они едва поглядывали на поле и вполголоса переговаривались.

— Приветствую вас, господа, — с поклоном сказал Матиас. — Я привел пополнение.

Офицеры обернулись и кивнули, но радостных приветственных криков не последовало.

— К нам тоже? — спросил один из них.

— Да, капитан. Вот они — два сержанта-пикинера и один сержант-стрелок.

— И десять капралов-копейщиков, — сухо сказал другой капитан.

И офицеры вернулись к своему разговору.

Матиас несколько смущенно улыбнулся вновь прибывшим и предложил им расположиться на первой скамейке.

Присев, Райнер увидел, что игра, о которой говорил Матиас, представляла собой старинное военное упражнение, часто демонстрируемое на парадах: всадники по очереди пытались на всем скаку выдернуть копьями ярко раскрашенные палаточные колышки из земли, что было не так-то просто: колышки короткие, не толще черенка метлы. К тому же это было довольно опасно: опусти копье чуть ниже, чем надо, — и вот оно упирается в землю, а ты катапультируешься из седла.

Едва Райнер подумал об этом, как рыцарь пролетел по воздуху и рухнул наземь, подняв облако пыли, потом под крики и насмешки солдат с видимым усилием встал. Он отсалютовал зрителям и увел коня с площадки.

Райнер озадаченно нахмурился. В конце концов, этот малый был не зеленый копейщик, а закаленный в боях рыцарь средних лет, а в таком возрасте тренировки обычно уже позади. Он окинул взглядом оставшихся на поле. Там было немало молодых мужчин, но примерно столько же и старших офицеров.

Райнер повернулся к Матиасу.

— Кто участвует в этой игре?

— Вообще-то все офицеры рангом от капрала и выше. Генерал настаивает, чтобы все поддерживали себя в форме. — Он подсел к Райнеру. — Мы делимся на команды по пять человек, и те, у кого наихудший результат, не выходят в следующий круг. Тот, кто упал с коня, тоже выбывает. В конце концов останется лишь один. — Он усмехнулся. — И это всегда генерал.

Райнер поперхнулся.

— Генерал тоже участвует? — Он прищурился — опускающееся к горизонту яркое солнце мешало смотреть.

Матиас показал рукой:

— Вон, с синими рукавами. Видите? У него еще короткая стрижка и помятая кираса.

Райнер пригляделся. Не может быть, чтобы этот человек был генералом. Едва ли не ровесник Райнера, красивый смеющийся рыцарь в простой броне, он хлопал по спине успешно выступивших и шутил с проигравшими. Капитан — возможно, всего рангом выше; но уж никак не генерал — солидности не хватает.

Поставили новые колышки, запел рожок. Гутцман и еще один рыцарь заняли исходную позицию. Солдат взмахнул флажком, и они пришпорили коней, одновременно опустив копья. Когда рыцари проскакали до конца дорожек, отчетливо послышался удар, и Гутцман высоко поднял копье, на сверкающий наконечник которого был насажен ярко-красный колышек. Его напарник промахнулся. Толпа солдат взревела. Было очевидно, кто тут фаворит. Райнер решил, что этот малый все же генерал и с ним придется считаться. Эти ребята, без сомнения, пойдут за ним в самую утробу Хаоса. Горе глупцу, который унизит его, если войску это станет известно. Райнер вздрогнул; он очень надеялся, что вором окажется все же не Гутцман.

Когда Гутцман на коне вернулся к началу дорожки, он увидел на зрительских местах новых людей и подъехал поближе. При его появлении пехотные офицеры умолкли и воззрились на командира.

— Рад встрече, капрал Бомм. Так, значит, это наши новые товарищи?

Матиас поклонился:

— Да, милорд. И неплохие ребята, надо сказать. Готовы на все.

— Превосходно. — Гутцман поклонился новичкам; его глаза улыбались. — Добро пожаловать, господа. Мы вам рады.

Вблизи Райнер смог точнее определить возраст генерала. Он был в отличной форме для своих лет, лицо решительное, но вокруг светло-серых глаз залегли морщины, а в аккуратно подстриженной бороде и на висках уже появилась седина.

С поля позвал какой-то рыцарь, и генерал развернул коня, но потом оглянулся:

— Если кто-то из ваших ребят захочет попытать счастья, всегда пожалуйста. Турнир только начался.

Матиас рассмеялся и поднял руки:

— Милорд, мы ехали весь день. Полагаю, джентльмены предпочли бы отдохнуть и как следует подкрепиться, а не выдергивать колышки.

— Конечно, — сказал Гутцман, — глупо было предлагать такое.

— Нет, нет! — поднялся с места Карел. — Я бы отнюдь не отказался.

Райнер и другие новобранцы-кавалеристы готовы были испепелить его взглядом. Не высунься он — и отказ Матиаса выглядел бы совершенно нормально, а теперь вот вызвался, а всех остальных, если откажутся, примут за слабаков.

— И я, — сквозь сжатые зубы процедил Райнер.

Оставшиеся последовали их примеру; им предоставили коней и копья. Выехав на дорожку, Райнер понял, что предстоит испытание. Сговорились ли Гутцман и Матиас заранее или так вышло случайно, но теперь капрал и генерал вместе с другими офицерами будут оценивать военное искусство новичков, то, насколько они азартны, насколько им присущи энтузиазм и энергия при выполнении непростой задачи, к которой они были не готовы еще пять минут назад. Одним словом, насколько они способны «включиться в игру».

Эту партию Райнеру необходимо было выиграть. Если он хочет разузнать об интригах форта, надо войти в ближний круг, а в таком, мягко говоря, странном гарнизоне это лучший способ стать его частью. К счастью, Райнер, всего лишь сносный фехтовальщик, обладал природным талантом наездника, а с копьем управлялся даже лучше, чем с пистолетом. Лишь довольно хрупкое телосложение не позволило ему стать копьеносцем. По крайней мере, сейчас он надеялся обойти Карела. Мальчишку надо проучить.

Офицеры смотрели, как генерал разводит новичков по дорожкам. Это были впечатляющие экземпляры — все как на подбор рослые и широкоплечие, осанистые, с гордыми лицами. Райнер был одних лет со многими, но чувствовал себя на их фоне сущим мальчишкой. Они дружелюбно приветствовали рекрутов, но выражение их лиц оставалось неопределенным.

Райнеру не удалось вытащить первый колышек — ничего удивительного, ведь он еще не приноровился к коню и копью, да и площадка была новая, но на втором круге руку и плечо приятно тряхнуло при попадании в цель. Третья и четвертая попытки снова оказались неудачными, а пятый колышек он пробил ровно посередине. Старые навыки возвращались, и это было здорово. Со времени войны он не орудовал копьем, но то, что забыл он сам, прекрасно помнило тело, и скоро он ездил так, как объяснял старый учитель Хофштеттер, — приподнимаясь в седле перед ударом, позволяя копью скользнуть над землей как раз на нужной высоте, и в итоге он не бессмысленно тыкал копьем, а уверенно вел его к цели.

Многим из вновь прибывших удалась лишь одна попытка, кому-то — вообще ни одной. Райнер и Карел, с двумя очками каждый, вместе еще с несколькими офицерами вышли в следующий тур, но, если им хотелось продержаться дольше, нужно было показывать результаты. Рыцарям Гутцмана удалось выдернуть по три-четыре колышка, самому генералу — все пять.

Гутцман одобрительно кивнул Райнеру в начале круга, другие офицеры явно тоже возлагали на него надежды. Здоровый, как медведь, рыцарь с колючей черной бородой подъехал к нему поближе. Райнер уже давно его заметил. Громогласный общительный субъект с оглушительным смехом, непрестанно сыплющий шутками, — оказавшись с таким человеком в одной таверне, Райнер предпочел бы уйти, чтобы не терпеть его компанию.