Хохмач

– Скажите, пожалуйста, а ваш паром принимает на борт грузовые автомашины? – спросил глухой.

– Зависит от размеров грузовика.

– Ну, я не говорю об огромных грузовиках с прицепами, – глухой весело поблескивал глазами.

– А какие вы имеете в виду?

– Ну такие, какие обычно развозят мороженое.

– Холодильники для транспортировки мороженого? Как у фирмы “Хорошее Настроение”? Примерно такие, да?

– Да. Правда, они другой формы, но размеры примерно такие же. Вот что я имею в виду.

– Такие возим.

– Простите, как вы сказали? Я, видите – ли, немножко глуховат.

– Я сказал, что такие грузовики мы грузим на борт. Такие, как для перевозки мороженого.

– А билет я должен приобрести заранее, или его можно будет купить прямо на пароме?

– Можно и на пароме.

– А не будете ли вы так любезны свериться с этим расписанием? – сказал глухой, протягивая его в окошечко.

Кассир и на этот раз не поднял на него глаз. Он просто перевел взгляд на расписание, так и не глянув на глухого.

– А что с этим расписанием?

– Там указано, что оно действительно до тринадцатого апреля. А это следующий понедельник.

– Совершенно верно. А что тут такого? У нас здесь есть еще запас старых расписаний, если вам угодно.

– Нет, спасибо, просто я хотел уточнить, будет ли оно продлено еще на какой-то срок.

– В этом вы можете быть уверены. Мы не будем вводить нового расписания до начала июня. Правда, и новое будет точно таким же. Просто, видите ли, людям бывает приятно видеть новые даты на расписаниях.

– Значит, оно будет действовать еще весь апрель и май, я вас правильно понял?

– И июнь тоже, – сказал билетный кассир. – И июль тоже. Да и август, если вас это интересует. Расписание это сохранится вплоть до перехода на зимнее время, то есть до сентября.

– Понятно, большое вам спасибо. И значит, я могут купить билет уже после того, как грузовик будет погружен на паром, я вас правильно понял?

– Да, совершенно верно.

– Скажите, а к переправе мне лучше приехать заранее, или вы обычно загружаете всех желающих?

– Паром рассчитан на двадцать пять машин. Но редко когда их набирается больше дюжины. Места всегда всем хватает. Обычно не так уж много желающих перебраться на тот берег, в Маджесту. Там, конечно, намного тише и спокойней, но все же это не городская жизнь, хотя кому что нравится.

– Ну что ж, премного вам благодарен, – сказал глухой. – В котором часу отходит следующий паром?

Кассир продолжал свои подсчеты. По-прежнему не поднимая головы, он ответил:

– В одиннадцать часов.

– Благодарю вас, – сказал глухой. Он отошел от окошечка кассы, вежливо поклонился полицейскому в форме, стоявшему подле газетного киоска и быстрыми шагами двинулся в направлении Рейфа, продолжавшего сидеть в одиночестве на скамье. Глухой с независимым видом уселся рядом. – Я сейчас отправляюсь отсюда в Маджесту, – сказал он. – А вам предстоит еще сделать несколько телефонных звонков, помните?

– Да, конечно, – сказал, кивая, Рейф. Вид полицейского в форме заставил его съежиться. Он вообще не любил полицейских. Из-за них он провел целых пять лет в тюрьме.

– Я сейчас еще раз проверил расписание, – сказал глухой. – После того, как дело будет сделано, нам надо попасть на паром, который отходит вечером, без четверти шесть. Следующий после него только в шесть ноль пять. Так что в запасе у нас останется двадцать минут на тот случай, если что-то пойдет не так.

– А вы считаете, что-нибудь может пойти не так? – спросил Рейф. Это был высокий сухощавый человек с мягкими манерами, в очках с золотой оправой и светлыми, аккуратно зачесанными волосами.

– Нет, – уверенно ответил глухой. – Нас ничто не может подвести.

– А откуда такая уверенность?

– Я чувствую себя уверенно, потому что я предусмотрел все. А кроме того, я совершенно точно знаю, с кем нам придется иметь дело.

– С кем же?

– С давно и безнадежно отставшей от жизни полицией, – сказал глухой.

– Они выглядели вполне современными, когда отправляли меня за решетку, – мрачно объявил Рейф.

– А вы попробуйте повнимательнее приглядеться, – сказал глухой. – В городе приблизительно тридцать тысяч полицейских. Я сюда включаю буквально всех: инспекторов, их помощников, детективов, патрульных, сотрудников ветеринарной службы, женщин – всех. И общее их число, заметьте, составляет тридцать тысяч.

– Ну и что?

– А то, что в городе проживает примерно десять миллионов человек. Это означает, что тридцать тысяч полицейских должны следить, чтобы все десять миллионов не совершали преступлений и не посягали на права друг друга. Если мы разделим, таким образом, число потенциальных правонарушителей на число полицейских, то окажется, что каждый полицейских отвечает за нормальное поведение примерно трехсот тридцати трех человек. Я правильно рассуждаю?

Рейф с большим трудом произвел мысленный подсчет.

– Да, получается, что правильно.

– Так вот, один полицейский – даже если он вооружен самой современной техникой – не в состоянии уследить за поведением трехсот тридцати трех человек, если они, предположим, решат совершить одновременно триста тридцать три преступления. Это окажется просто физически невозможным хотя бы потому, что он не сможет одновременно быть даже в двух разных местах – таков непреложный закон физики. Конечно, достаточно большое число полицейских, объединив свои усилия, могут справиться и с десятью миллионами человек, если вдруг где-то начнется всеобщий криминальный разгул. Но даже все они вместе взятые не смогут справиться с десятью миллионами человек, если каждый будет совершать по преступлению. Одним словом, если десять миллионов преступлений свершатся одновременно, и это при любых перестановках.

– Я что-то не пойму, – сказал Рейф.

– Я говорю о перестановках, – пояснил глухой. – Речь идет о числе комбинаций... Ну ладно, давай рассмотрим это на примере карт. Карты наверняка не произведут на тебя столь удручающего впечатления, как полицейские. В колоде имеется пятьдесят две карты, и для начала мы обратимся к простым перестановкам. – Он достал из кармана блокнотик и написал на чистой странице:

Р52

– И все равно я ничего не понимаю, – сказал Рейф.

– Это просто математический способ записи возможных перестановок пятидесяти двух предметов. Мы решили подсчитать все возможные комбинации карт, которые можно получить, используя колоду из пятидесяти двух карт. В этом случае мы получаем следующее уравнение... – И он написал на листке:

P52=1 X 2 X 3 X...52-1 Х52=52!

– Вот это и даст нам все возможные расклады для такой колоды.

– А здесь восклицательный знак? – спросил Рейф.

– Это не восклицательный знак. Это факториал. В математике вообще нет знаков препинания. Этот знак означает, что цифра пятьдесят два должна быть умножена последовательно на цифру пятьдесят один и так по нисходящей вплоть до единицы. Ну например, чтобы получить перестановки для четырех предметов, нужно четыре умножить на три, на два, и потом на единицу.

– Ну и сколько же комбинаций дает колода карт?

– 52!, то есть производное от умножения пятидесяти двух на пятьдесят один, потом на пятьдесят, на сорок девять и так вплоть до единицы. Чтобы получить его, нам пришлось бы здесь умножать чуть ли не целый день. Но, рискуя вызвать ваше неудовольствие, попытаюсь все-таки вернуться к полицейским, ибо именно они интересуют нас в данном случае. А еще более конкретно – к детективам Восемьдесят седьмого участка. Формально в его штате шестнадцать детективов. Но к тому времени, когда мы будем проворачивать наше дело, двое из них окажутся в отпуске, а еще двое будут откомандированы в Вашингтон для повышения квалификации на курсах ФБР.

– Значит, остается двенадцать, – заметил Рейф.

– Правильно. А теперь давайте подсчитаем все возможные комбинации, в которые можно соединить двенадцать человек, хорошо? В результате мы получаем следующую формулу.