Страница 4 из 14
— Вот потому и не подпишу, что я — леди, а не рыночная торговка, готовая продаться богатому старикашке! — Я вернулась к столу и снова, упершись в него руками, нависла над отцом. — Да я лучше сдохну в Темной империи, чем позволю так с собой обращаться!
— Иржина! Кому ты нужна в Темной империи? — Папа покосился на пирамидку на столе, вскочил и подошел к стене, на которой висела карта нашего мира.
— А здесь? Кому я нужна здесь? — в запале бросила я.
— Начнем с того, что в Темную империю ты просто не попадешь! — Он поманил меня рукой. — И ты это прекрасно знаешь. Ни одна из станций тебя туда не отправит. Смотри на карту!
— Ну, смотрю! — Я подошла к нему. — Знаю про «Занавес тьмы». Все знаю!
Я уныло посмотрела на атлас мира.
Наш материк был окрашен в яркие краски: зеленые, желтые, красные, голубые. Я перевела взгляд на второй материк, на котором располагалась Темная империя. Находился он на другой стороне нашего мира, в южной ее части. Точной карты материка у светлых, то есть у нас, не было. И дипломаты темных ее категорически не предоставляли. Объясняя это тем, что часть их территорий просто не изучена из-за недоступности. Ну то есть окольными путями разведка Светлой империи эти карты, разумеется, добывала. Но это же неофициально.
На картах изображение Темной империи словно подернуто дымкой. Так как после некого катаклизма, случившегося в прошлые века, магия, оставшаяся там, — только темная. Сам же материк накрыт пологом, затрудняющим переносы на их земли. К тому же строить порталы, ведущие в Темную империю, могут только темные маги. И никак иначе. Это, конечно, по общеизвестным сведениям.
— А где живет какой-нибудь залетный темный маг, который мог бы тебя отправить туда нелегально, никто не знает! Даже я, хотя именно выявлением темных нелегалов и занимается моя служба! — рявкнул отец, продолжая наш разговор, и его палец ткнулся в карту, а сам он внимательно и требовательно посмотрел на меня.
Оценив странность его поведения, я подобралась поближе и присмотрелась, куда же указывает папин палец.
Киршас. Южный портовый город, находящийся в Ленийском заливе.
Я встретилась взглядом с отцом и снова посмотрела на карту. Отец понял: я увидела и осознала, что именно он мне показывал, убрал руку и многозначительно глянул на пирамидку на столе.
— Да не собираюсь я к темным, пап! — воскликнула тут же. — Уж тебе ли не знать, что мне там не выжить. У меня совсем нет магических способностей. И училась я другому…
— Так что не дури, Иржи. Подписывай договор и готовься к свадьбе! — Папа отошел от карты.
— К свадьбе готовиться буду. Но договор — не подпишу! И это не обсуждается. Раз уж этому престарелому женишку так приспичило на мне жениться — пусть терпит. И работать я буду, и одеваться, как я хочу, и все остальное — тоже!
Уголки папиных губ дрогнули в намеке на улыбку, и я перевела дух. Значит, он все же на моей стороне, а то уж я совсем испугалась. Против императора он не пойдет, это понятно. Да и я бы ему не позволила. Император скор на расправу, никакой титул и прочие заслуги не защитят.
Следующие дни прошли в подготовке к побегу: моральной, психологической и умственной, так как выйти из дома я не могла. Моя первая же попытка пойти прогуляться с треском провалилась, что в общем-то понятно. Папа ведь предупредил. Поэтому я скорбно потопталась на пороге, пытаясь преодолеть защитный купол, и ни с чем вернулась к себе в комнату.
Валлису ко мне тоже не впустили, поэтому наше общение свелось к разговорам по линккеру. Но опять-таки намек на прослушивание я учла и прямо ничего серьезного, связанного с предстоящей попыткой сбежать, обсуждать не стала. Мало ли… Все говорилось завуалированно, намеками, мол, а помнишь наш любимый ресторанчик? А какой там вкусный кофе, эх, сейчас бы его посетить и выпить чашечку! А как ты думаешь, там все еще так же? Может, зайдешь? А тот ресторан, где подают мои любимые ореховые пирожные? Умираю как хочу туда сходить и съесть сейчас хотя бы одно. А ты придешь ко мне на свадьбу, я буду очень ждать… и, кстати, не забудь про мои вещи! Валлиса девушка умная, все, что сможет, она и сама сделает. А мне оставалось только ждать. Ну и, разумеется, изучать, запоминать, просчитывать. Все прочие звонки, которые я сделала, были в том же духе. Говорила обо всем, важном для меня, но ни о чем — для посторонних.
И вот день свадьбы, который больше напоминал день похорон, наступил. Я на всякий случай поплакала ночью — страшно же! Вдруг не смогу сбежать? Поймают и все же выдадут замуж за этого неизвестного старого лорда с садистскими рабовладельческими замашками…
Накануне коротко обрезала ногти, так как предстояло ползти по карнизу, а потом неизвестно где и как скрываться. Лишние неудобства мне не нужны. А император, свадьба и жених… Да пусть подавятся они своей свадьбой и невестой с красивым маникюром. Лично я готовилась совсем к другому.
Отец заглянул утром, оценивающе осмотрел мое платье, разложенное на кровати, особенно внимательно присмотрелся к дополнительной длинной юбке. Перевел взгляд на туфельки, нахмурился.
После чего обратился к горничной:
— Лика, прическу не такую. Разберите это сооружение, которое вы сейчас навертели, и переделайте.
— Да, лорд. — Она послушно начала вынимать шпильки из уже полностью готовой высокой прически. — Как прикажете сделать?
— Заплетите сложную пышную косу и украсьте ее цветами. Но чтобы на голове не было никаких шпилек.
— Как скажете, лорд. — Обиженно поджав губы, Лика начала расчесывать мои волосы.
Я в разговор не вмешивалась, пытаясь понять, что же задумал отец. Если уж он счел нужным вмешаться в такую сугубо женскую область, как свадебная прическа, да еще заставил ее переделать… Значит, имелась у него на то уважительная причина. Понять бы какая. Я покосилась на отца, который стоял, облокотившись о стену, и наблюдал за нервничающей горничной.
— Все… леди, лорд. — Девушка демонстративно сложила руки, ожидая комментариев, касающихся новой прически.
— Да, Лика, так хорошо, — кивнул папа. — Сейчас помогите Иржине одеться и оставьте нас, мне нужно с ней поговорить.
Не дожидаясь наших вопросов, отец вышел в гостиную, а я с помощью Лики начала облачаться в свадебный наряд. Белье, чулки, подвязки, платье. Зашнуровав лиф и оправив платье, горничная помогла мне надеть вторую, длинную юбку. После чего сама застегнула ремешки на туфлях. Госпожа Марила не зря считалась лучшей портнихой столицы, вкус у нее безупречный и руки золотые. Даже жаль, что эта свадьба такая нежеланная, потому что платье получилось изумительно красивым. Шелк теплого молочного цвета с отделкой из золотистых кружев.
Закончив меня одевать, горничная отошла в сторонку, осматривая «невесту», а я… Я, придерживая юбки, попрыгала на месте, проверяя, где и что нужно подтянуть или заново застегнуть.
— Лика, шнуровку корсажа затяни немного потуже. Ремешки на туфлях перезастегни на одну дырочку. И дай мне другие подвязки, эти сползают.
— Леди Иржина, но ведь это белые… К платью! — Она недоуменно посмотрела на меня.
— Ничего страшного. Думаю, мой жених, — скрипнула я зубами, — переживет подвязки другого цвета. Достань широкие золотистые.
— Но… они же не кружевные!
— Лика, сделай, пожалуйста, то, о чем я прошу.
Говорила я вежливо, стараясь не обидеть девушку, к которой очень хорошо относилась. Но и объяснить причины такого решения не могла. Мне требовались именно те широкие и плотные золотистые подвязки. И Лике совсем не нужно было знать почему. Пусть и носит эта деталь гардероба сугубо декоративный характер и уже давно относится не к области необходимого, а к области пикантных забав. Но так уж принято, что к свадебному наряду и зачастую к вечернему их надевают. А сейчас мой выбор был обусловлен совсем иными причинами.
Закончив с одеждой, горничная удалилась.