Бесплодные земли

Он снова вспомнил свой сон – долгая спираль окон, распускающих черные флаги тьмы; тьмы, что набухла грозящим пятном над нескончаемым полем роз, – и когда они проходили под покосившимися стволами, его вдруг пробила дрожь.

Они сумели проехать с коляской намного дальше, чем Роланд смел надеяться. За столько веков опадавшая хвоя древнего леса выстлала землю глубоким ковром, заглушающим рост подлеска. У Сюзанны были сильные руки – сильнее, чем у Эдди, хотя Роланд был уверен, что уже скоро в этом они сравняются, – и она без труда толкала коляску по относительно ровному лесному настилу. Когда же дорогу им преграждали деревья, поваленные медведем, Роланд поднимал Сюзанну с коляски, а Эдди ее перетаскивал через препятствие.

Сзади – расстояние едва-едва приглушало могучий грохот – медведь сообщил, надрывая свой механический глас, что рабочая мощность последней субъядерной клетки уже почти на исходе.

– Надеюсь, сегодня тебе не придется задействовать эту чертову шлейку! – прокричала Сюзанна стрелку.

Роланд согласился с нею, но не прошло и четверти часа, как земля под ногами резко пошла под уклон, и в старый лес нагло полезли деревья поменьше и помоложе: ольха, и береза, и даже несколько чахлых и низкорослых кленов, упрямо цепляющихся за почву в поисках точки опоры. Ковер из иголок стал тоньше, и колеса коляски Сюзанны теперь начали задевать за низкий плотный кустарник, разросшийся между деревьев. Его тонкие веточки так и норовили вцепиться в спицы из нержавеющей стали. Эдди подналег всем своим весом на ручки, и так им удалось проехать еще на четверть мили вперед. Но потом спуск стал круче, а земля под ногами – мягче.

– Пора залезать на закорки, сударыня, – объявил Роланд.

– Давай попробуем на коляске еще чуть-чуть, а? Вдруг дальше будет полегче…

Роланд покачал головой.

– Если поедешь в коляске по этой горе… как там у вас говорится, Эдди?.. Провернешься?

– «Наебнешься», Роланд. Словечко из буйной блаженной моей подзаборной юности.

– Ну ладно, как бы там оно ни обзывалось, означает оно «расшибить себе голову». Так что, Сюзанна, давай – забирайся.

– Я ненавижу, когда мне тычут, что я калека, – раздраженно пробормотала Сюзанна, но все же позволила Эдди вытащить себя из коляски и подсадить в шлейку за спиной у Роланда. Усевшись как следует, она взялась за рукоять Роландова револьвера.

– Не хочешь его себе, бэби? – спросила она у Эдди.

Он покачал головой.

– У тебя получается лучше. И ты это знаешь не хуже меня.

Она зарычала и поправила ружейный ремень, так чтобы – в случае чего – было сподручней достать револьвер правой рукой.

– Я вас, ребята, задерживаю, вот что я знаю… но если мы все-таки вдруг набредем на какой-нибудь старый – добрый асфальт, тут я вас сделаю – не угонитесь.

– Не сомневаюсь, – сказал Роланд… и вдруг склонил голову набок, прислушиваясь. Лес окутала тишина.

– Мистер Медведь наконец-то заглох, – объявила Сюзанна. – Слава Богу.

– Мне казалось, у него еще есть семь минут, – вставил Эдди.

Роланд поправил ремешки шлейки.

– У него, наверное, часы поотстали за последние пять сотен лет.

– Ты действительно думаешь, он такой древний, Роланд?

Роланд кивнул.

– Это – как минимум. А теперь и его не стало… последнего из Двенадцати Стражей.

– Спроси меня, очень ли я убиваюсь по этому поводу, – сострил Эдди, и Сюзанна рассмеялась.

– Тебе удобно? – спросил у нее Роланд.

– Нет, у меня уже болит задница, но ничего – терпимо. Только ты постарайся, пожалуйста, не уронить меня, ладно?

Роланд молча кивнул и направился вниз по склону. Эдди поплелся следом, толкая перед собою пустую коляску и стараясь при этом не очень сильно биться колесами о камни, что стали теперь попадаться у них на пути. Точно большие белые костяшки торчали они из пористой земли. Теперь, когда медведь наконец заткнулся, Эдди все чаще и чаще ловил себя на мысли о том, что в лесу как-то уж слишком тихо… он себя чувствовал точно герой одного из тех старых фильмов про джунгли, где полно людоедов и здоровенных свирепых горилл.

Найти медвежий след было легко, а вот идти по нему, как выяснилось – не очень. Миль через пять после поляны он завел их в болотистую низину, хорошо еще – не в настоящую топь. К тому времени, когда местность опять начала подниматься и чуть твердеть, вылинявшие джинсы Роланда пропитались водою почти по колено, а сам он дышал тяжело и хрипло. И все же он был в лучшей форме, чем Эдди, которому приходилось тащить коляску Сюзанны по вонючей стоячей воде.

– Самое время нам отдохнуть и чуть-чуть подкрепиться, – объявил Роланд.

– Господи, наконец-то, – выдавил Эдди, помогая Сюзанне слезть со спины Роланда и усаживая ее на поваленный ствол с глубокими отметинами от когтей. Сам он плюхнулся рядом.

– Ты мне всю коляску измызгал, мой белый мальчик, – сказала Сюзанна. – Я все про тебя пропишу в телеге.

Приподняв бровь, он взглянул на нее.

– На ближайшей же автомойке я все исправлю. Собственноручно тебя провезу. Я даже смажу сцепления этой чертовой колымаги, о'кей?

Она улыбнулась.

– Может, куда-нибудь сходим, красавчик? Чего-нибудь выпьем?

Вокруг талии Эдди был обернут один из Роландовых бурдюков. Он похлопал по нему ладонью.

– О'кей?

– Да, – отозвался Роланд. – Только не много на этот раз. Каждому по чуть-чуть и – вперед. Чтобы не было судорог.

– Роланд, доблестный бойскаут из старны Оз, – Эдди хихикнул, снимая бурдюк.

– Что за Оз?

– Такая вымышленная страна из фильма, – пояснила Сюзанна.

– И не только из фильма, – поправил Эдди. – Мой брат Генри читал мне истории про страну Оз. Я тебе как-нибудь расскажу, Роланд.

– Было бы здорово, – отозвался стрелок серьезно. – мне бы хотелось узнать побольше о вашем мире.

– Оз, в общем-то, не наш мир. Как сказала Сюзанна, это вымышленная страна…

Роланд протянул каждому по куску солонины, завернутой в какие-то широкие листья.

– Когда хочешь скорее узнать о каком-нибудь новом месте, изучи для начала легенды его и сказки. Я бы послушал про эту Оз.

– О'кей. Тоже вроде бы будет свиданка с банкетом. Сьюз расскажет тебе про Дороти, и Тото, и про Железного Дровосека, а я – обо всем остальном. – Он откусил кусок мяса и одобрительно закатил глаза. Оно впитало в себя запах листа, в который было завернуто, и вкус получился просто изумительный. Эдди жадно прикончил порцию, и все это время, пока он ел, в желудке его деловито урчало. Теперь, отдышавшись, он себя чувствовал великолепно. Тело его потихонечку превращалась в крепкий футляр для накаченных мышц, и все в нем ощущалось на своих местах.

Не волнуйся, – сказал он себе. – К вечеру будешь выжатым как лимон. Похоже, Роланд намерен идти, пока я не свалюсь на месте.

Сюзанна ела не так жадно, как Эдди, запивала каждый второй – третий кусочек глотком воды и переворачивала импровизированный бутерброд в руках, кусая от каждого края к центру.

– Мы вчера вечером не договорили, – обратилась она к Роланду. – Ты сказал, что кое-что начинаешь уже понимать… насчет этой твоей разделенной памяти.

Роланд кивнул.

– Да. Мне кажется, они оба истинны, эти воспоминания. Одно – чуть-чуть правдивее, чем другое, но это не значит, что это второе – ложно.

– По мне так, Роланд, это полная белиберда, – вставил Эдди. – Либо тот мальчик, Джейк, был там на станции, либо нет.

– В этом и заключается парадокс… что-то есть и в то же время его нет. И пока все это как-то не разрешиться, мои разделенные воспоминания так и останутся разделенными. Это само по себе уже плохо, но что самое гадкое – разрыв между ними становится шире и шире. Я это чувствую. Но… не знаю, как выразить.

– А в чем, ты думаешь, причина? – спросила Сюзанна.

– Я вам уже говорил, что парнишку столкнули под колеса машины. Столкнули. А кто из известных нам типов имел привычку толкать людей подо всякие штуки?