Вариант «Бис»

Конечно, чрезвычайно повысило бы боевые возможности авиагруппы включение в ее состав торпедоносцев. К сожалению, небольшая длина взлетной палубы «Чапаева» не давала возможности взлетать тяжелым самолетам, а для приспособленного к действиям с авианосца ближнего бомбардировщика СУ-6 отечественная 935-килограммовая авиационная торпеда 45-36АН, принятая на вооружение только в 1939 году, была слишком тяжела, другой же в стране не было. Так что единственной ударной силой авиагруппы стала эскадрилья «Сухих». В грандиозных битвах на Тихом океане участвовали сотни бомбардировщиков и торпедоносцев, а тут – всего одна эскадрилья из восьми бомбардировщиков... Но для авиагруппы «Чапаева» главной задачей была защита линкоров, а каждый дополнительный бомбардировщик на борту уменьшал количество истребителей, которых мог нести «Чапаев». На это пойти было нельзя, и первая эскадрилья осталось единственной бомбардировочной. Опять же важнейшее внимание было обращено на подбор летчиков. На этот раз почти все они принадлежали к флотской авиации – слишком большая разница была между бомбовыми ударами по неподвижной цели на суше и маневрирующему на полной скорости кораблю противника. Никому из них дотоле не приходилось летать на СУ – на флоте основными типами бомбардировщиков были ПЕ-2, «бостоны» и ИЛ-4, а для ближних полетов – ИЛ-2. Но переучивание на новую машину пилотам-бомбардировщикам доставило еще меньше хлопот, чем истребительным эскадрильям. За свою жизнь летчикам первой приходилось летать на разных машинах, а «сухого» отличала чрезвычайная простота в управлении.

Командиром эскадрильи был назначен Василий Иванович Раков. Уже полковник, к приказу о своем назначении фактически с понижением – комэском он отнесся с пониманием, сразу включившись в работу по подготовке сформированной эскадрильи к работе с авианосца. После недолгого периода освоения новой машины началась разработка тактических приемов по действиям против боевых кораблей. Черноморский флот предоставил все возможные условия для натаскивания первой «раковской» эскадрильи, эсминцы-«новики» и суда-мишени выходили в море по первому требованию Ракова, это жестко контролировалось с самого верха.

Несмотря на богатый опыт боевых действий на море, летчики первой эскадрильи практически не имели навыков борьбы с боевыми кораблями, обычной целью авиации флота до этого являлись транспорта, танкеры, быстроходные десантные баржи, а также охраняющая их мелочь – сторожевики, тральщики. Атака на вражеский эсминец была редкостью, а уж что-то крупнее эсминца вообще никому из летчиков видеть не приходилось. Поэтому пришедшее известие о появлении на Балтике крупного боевого корабля противника (сначала он был опознан как один из финских броненосцев береговой обороны[20] ) стало приятной неожиданностью. Немцы задействовали тяжелый корабль в каких-то своих целях, но в штабе авиации КБФ уже считали его судьбу предопределенной. Первый удар по месту стоянки корабля противника был нанесен еще восьмого июля силами одного полка пикирующих бомбардировщиков и успеха не принес – ни одного прямого попадания достигнуто не было, а зенитный огонь оказался гораздо сильнее ожидаемого. Корабль, определенный теперь как крейсер, временно оставили в покое, одновременно начав бурную подготовку операции по его уничтожению силами авиации.

Балтийскую эскадру к этой операции решили не привлекать – летчики считали, что справятся с ним сами, поэтому ограничились развертыванием завесы подводных лодок вблизи порта – на случай, если крейсер выйдет из-под удара. В привлечении к операции бомбардировочной эскадрильи «Чапаева» был большой риск – сроки полной готовности приближались, и потеря нескольких подготовленных экипажей больно ударила бы по качеству действий уже слетанной эскадрильи. Однако важность получения опыта удара по крупной морской цели была настолько велика, что в Главном Морском штабе, заручившись согласием самого Сталина, решили рискнуть.

К этому времени часть авиагруппы уже начала осваивать «Чапаев», проходивший подготовку в «Маркизовой луже». Подготовка на имитирующей палубу авианосца взлетной полосе в Крыму оказалась настолько полезной, что экипажи самолетов практически не испытывали трудностей в проведении взлетно-посадочных операций с настоящего корабля. Наибольшая нагрузка приходилась на технические и палубные службы – они добивались максимальной скорости в перемещении самолетов из ангара на взлетную палубу и обратно, перевооружении их и заправке топливом.

Командный состав авианосца обучался приемам быстрейшего наращивания сил в воздухе, чтобы сократить время, за которое все сорок пять самолетов уходили в небо. Отрабатывалось взаимодействие истребителей с зенитчиками, которые днем и ночью учились стрельбе по низколетящим самолетам – торпедоносцам и штурмовикам, по пикирующим бомбардировщикам, по надводным кораблям и катерам. Отрабатывалась стрельба по указаниям с поста управления зенитным огнем, побатарейно и индивидуально, а также при отражении «звездных налетов».

Одновременно проводилась доводка механизмов и систем корабля, его насыщение оборудованием. В принципе, «Чапаев» уже можно было задействовать в боевых операциях, но вопрос об этом даже не ставился – в данном случае штаб ВМФ был вполне согласен со Сталиным, запрещавшим рисковать единственным пока авианосцем, ценность которого нельзя было преувеличить. Большого смысла в использовании «Чапаева» в операции по уничтожению вражеского крейсера в его базе не было: тот находился в пределах досягаемости самолетов берегового базирования, ответный же удар германской авиации мог быть чрезвычайно опасен для надводных кораблей. Кроме того, нельзя было исключить действий немецких тяжелых кораблей – как минимум одного линкора и нескольких тяжелых крейсеров. Кроме «Петропавловска», противопоставить им было практически нечего: до полной готовности «Советского Союза» оставалось еще около двух месяцев, «Кронштадту» воевать было запрещено под страхом смерти, а старым «Гангутом» было решено не рисковать. Не являлись серьезными противниками тяжелым кораблям и четыре легких крейсера балтийской эскадры – «Максим Горький», «Киров» и новейшие «Железняков» и «Фрунзе». В общем, рисковать крупными кораблями было пока глупо – до вступления в строй новых линкоров и линейных крейсеров большой урон Германскому флоту в морском бою нанести вряд ли удастся, а потерь избежать трудно. Поэтому морские бои оставались пока уделом Британского Королевского флота.

20

Финляндия построила в тридцатых годах два броненосца, или «корабля береговой обороны», для действий в прибрежной зоне, считавшихся чрезвычайно удачными. Один из них, броненосец «Ильмарилион», погиб на минах в сентябре 1941 г. вместе с двумя третями своего экипажа. За вторым, «Вайнемяйнен», долгое время безуспешно охотилась советская авиация, по потопить его так и не удалось. После Победы он был куплен у финнов, введен в состав Балтийского флота и много лет служил под именем «Выборг».