Страница 29 из 39
1970 год заставил руководство МГА сделать выводы по обеспечению безопасности полетов. С 3 января 1973 года угоны самолетов стали квалифицировать как самостоятельный вид преступления. Кроме того, было решено вооружить экипажи. Раз в год летный состав должен был показывать свое умение стрелять из ПМ. Одним словом, угонщикам был поставлен заслон, но…
Началось все с того, что гражданские летчики стали оружие терять. Хотя вынос стволов за пределы портов был запрещен, приключений все равно хватало. Нередки были такие истории: пилот держал в портфеле свой пистолет и пистолет бортмеханика, в чужом аэропорту его портфель перепутал со своим пилот из другого экипажа, также державший там свой пистолет. В итоге происходил случайный обмен, и впоследствии оба обнаруживали, что номера оружия не совпадают, к тому же в одном месте полудалась недостача, а в другой – избыток оружия.
Впрочем, вся эта путаница была меньшим злом. Хуже было другое: летчик маялся с оружием весь полет, поневоле засовывая его в тот же портфель, находясь в котором помочь в случае нападения на экипаж оно не могло. Поясная кобура была не слишком удобна для сидящего, а наплечных нельзя было найти.
Одновременно с вооружением летного состава на борт вместе с пассажирами стали садиться охранники в штатском, но в начале 1976 года от охраны отказались. Все это рассказывается здесь, поскольку следующие угоны и их попытки совершались уже с применением огнестрельного оружия.
По количеству угонов самолетов «Аэрофлота» и их попыток 1978 год побил рекорд 1970-го, поскольку их было предпринято шесть. Вот рассказ об одной из них.
Осенний день перевалил за полдень и двигался к вечеру. К грозненскому аэропорту приближался Ан-24Б (госрегистрация СССР-46789). Самолет, принадлежавший 1-му Краснодарскому объединенному авиаотряду, выполнял рейс 6622 Краснодар – Грозный – Баку (командир корабля И.Д. Сагатый, второй пилот Н.Ф. Лысенко, штурман А.А. Курдюков, бортмеханик П.Д. Рядченко, бортпроводник В.П. Зуб). Около 18 часов самолет приземлился в аэропорту Грозного. В это время там был ремонт, поэтому регистрация и досмотр производились в городе, а затем людей доставляли автобусом на летное поле. Посадка уже закончилась, когда к самолету подъехала милицейская машина, подвозя двоих опоздавших. Один из них прошел в самолет, а второй… неожиданно заявил, что «разве на таком грязном самолете (мотогондолы были покрыты сажей – Авт.) улетишь?» и, сказав, что передумал лететь, зашагал по летному полю прочь. Этот случай припомнят позднее…
Тем временем опоздавший пассажир (им был некто Э.Махаев – инициал расшифровать не удалось – 36 лет, судимый за уклонение от алиментов и тунеядство, по другим данным – судившийся за антисоветскую агитацию и признанный невменяемым) прошел в салон, отнес свою сумку в носовой багажник и занял место в салоне.
После взлета машина легла на курс и заняла эшелон 4800 метров. Когда самолет оказался на траверзе Махачкалы, Махаев поднялся с места и начал угощать пассажиров грецкими орехами. Раздав имевшийся в карманах запас, он со словами: «Сейчас еще принесу» прошел в передний багажник. Оказавшись в отсеке, Махаев принялся баррикадировать дверь чемоданами и сумками на случай, если кто-либо попытается проникнуть сюда из салона. Сделав это, он вынул из сумки пистолет Вальтер Р-38, переделанный под патроны ПМ, и постучал в кабину.
Услышав стук, командир корабля Игорь Дмитриевич Сагатый, решив, что это стучит стюардесса Валентина Зуб, приказал бортмеханику Павлу Рядченко открыть дверь. Бортмеханик заглянул в глазок двери, но никого не увидел – в неосвещенном отсеке, как и за бортом, было темно, а глазок в двери имел малый угол обзора и, отойдя на полшага в сторону, можно было оставаться незамеченным. Бортмеханик отодвинул задвижку, и дверь распахнулась. Павел успел заметить лишь мелькнувшую тень, и тут же бабахнул выстрел и раздался крик: «Курс на Турцию!»
Первая пуля пробила полу кителя бортмеханика. От этого оба – и Махаев, и Рядченко – отклонились назад, и вторая пуля попала в щиколотку Павла. Как бывает в стрессовой ситуации, бортмеханик не осознал, что ранен. Третьего выстрела не последовало – патрон пошел вперекос. Пока угонщик передергивал затвор, штурман Александр Курдюков вытолкнул Махаева и вместе с бортмехаником закрыл дверь.
В следующую секунду на бронированную дверь обрушилась серия из четырех выстрелов, после чего угонщик перестал давать знать о себе. Дверь кабины была открыта. Багажный отек был забрызган кровью, а на полу покоился труп с простреленной головой. В обшивке обнаружили четыре пулевые пробоины. Самолет совершил посадку в Махачкале, откуда бортмеханика отвезли в больницу. Во время следствия экипаж и пассажиры вспомнили про отказавшегося лететь, но его так и не нашли.
Инцидент получил резонанс. 2 января 1979 года командир корабля был награжден орденом Красной звезды, второй пилот, штурман и бортмеханик – медалями «За отвагу», а стюардесса – медалью «За трудовую доблесть».
Что же произошло? Версий было две: то ли угонщик, осознав, что его после посадки передадут милиции, пустил себе пулю в лоб, то ли она, срикошетив, угодила туда сама. Следы от пуль на двери, говорили о том, что Махаев стрелял в упор от живота, видимо, не зная, что дверь бронирована. Смерть, видимо, наступила от рикошета – между выстрелами не было пауз, а ведь еще требовалось принять решение и донести ствол до головы. К тому же все четыре пули угонщик выпустил по двери. Но даже если бы он и сумел подчинить экипаж, до Турции керосина бы не хватило.
Этот эпизод из приведенных здесь стал самым благополучным для экипажа в смысле послеполетного разбора. Налицо был прокол по причине незнания угонщиком матчасти. Впрочем, такие случаи бывали не раз. Так, 18 ноября 1983 года группа тбилисской «золотой молодежи» во главе с дочерью секретаря ЦК КП Грузии Тамарой Патиашвили пыталась угнать в Турцию Ту-134, вылетавший рейсом на Киев. Ворвавшись в кабину, они не заметили сидевшего внизу штурмана Владимира Гасояна, который, спокойно прицелившись, выстрелами из табельного ПМ убил двоих угон щиков. Эти выстрелы и предопределили неудачный для них исход дела, но здесь есть еще обстоятельство. За несколько лет до угона был снят учебный художественный фильм «Набат» (он демонстрировался в учебных подразделениях «Аэрофлота»), в котором предводительницу угонщиков сыграла Наталья Варлей. Фильм изображал почти точно такую же ситуацию, и в летной среде до сегодняшнего дня бытует версия, что компания пошла на дело, вдохновленная фильмом, который удалось посмотреть по праву избранных. Если это так, то кино сыграло с молодыми людьми злую шутку: действие фильма происходило на борту Ту-134 с РЛС «Гроза», в котором кабины штурмана не было…
Экипаж – участник инцидента 10 ноября 1978 года. Слева направо: второй пилот Николай Лысенко, штурман Александр Курдюков, бортмеханик Павел Рядченко и командир корабля Игорь Сагатый
Этот случай также произошел с экипажем Ан-24, но здесь все было по-другому…
7 ноября 1982 года около 9 часов утра из Краснодара вылетел Ан-24Б (госрегистрация СССР-47786, командир корабля Г.И. Трунин, второй пилот В.А. Сериков, штурман А.П. Полуместный, бортмеханик Н.Н. Бакакин, бортпроводник Г.В. Роменская), выполнявший рейс 1111 Краснодар – Новороссийск – Одесса. После получасового перелета самолет совершил посадку в новороссийском аэропорту. Была произведена заправка топливом и частичная смена пассажиров. Около 10.40 самолет оторвался от ВПП и взял курс на Одессу. На борту находилось 43 пассажира, из них 36 женщин. В основном это были возвращавшиеся домой жены одесских моряков, чье судно стояло под разгрузкой в Новороссийске.