Страница 39 из 45
Трудно сказать, насколько Сиад Барре сознавал последствия развязанной им войны, однако к концу августа он понял, что если ещё и остались какие-то надежды на победу, то они связаны только с нейтрализаций советского влияния. Именно поэтому в начале ноября 1977 г. сомалийский лидер решился на отчаянный и экстраординарный шаг — снова прибыл с визитом в СССР, но на этот раз с целью добиться если не помощи, то хотя бы советского нейтралитета. Однако в кремле его встретили более чем холодно. Мало того, Л.И.Брежнев, отдыхавший в Крыму, не пожелал прервать отпуск для встречи с гостем. Это начинало попахивать уже настоящей катастрофой, но, ощущая арабское единство и будучи опьянённым своими первыми победами, Барре от горечи нанесённого ему почти неприкрытого оскорбления, сделал величайшую глупость, объявив (явно по примеру египетского лидера Садата), о разрыве отношений с СССР и странами Варшавского Договора.
Конечно, по высотно-скоростным характеристикам F-5 существенно уступали МиГ- 21 и МиГ-23, но значительная полезная нагрузка делала их незаменимыми при ударах по наземным целям и особенно при изоляции района боевых действий.
Уже 13 ноября правительство Сомали денонсировало договор с Советским Союзом и обязало советских специалистов, которых в стране насчитывалось вместе с членами семей свыше 2 тыс. человек, в трёхдневный срок покинуть страну. Кубинцам вообще велели «очистить помещения и территорию» в течение суток! Для эвакуации советских и кубинских граждан из сомалийского порта Бербера, где находилась наша база, пришёл большой десантный корабль «Крымский комсомолец» с батальоном морской пехоты ВМФ СССР, сопровождаемый боевыми кораблями. Местные власти предприняли попытку воспрепятствовать заходу кораблей в гавань, но предупредительный артиллерийский огонь и начавшаяся по всем правилам военного искусства высадка морской пехоты с артиллерией и танками мгновенно прояснили мозги местным царькам. Практически по аналогичному сценарию развивались события и в порту Могадишо, куда из состава оперативной эскадры ТОФ в Индийском океане для проведения эвакуации был направлен большой десантный корабль «50 лет шефства ВЛКСМ» с отрядом боевых кораблей прикрытия 1*.
«Дерзкая мера Советов» повергла в шок и западных наблюдателей, на все лады начавших кричать о невиданном произволе, творимом СССР на международной арене. Однако сомалийское руководство предпочло не нагнетать напряжённость. Вскоре работники советского посольства и военной миссии были доставлены в йеменский порт Аден. Большая часть членов семей была вывезена на родину самолётами Ан-12. Покидая порты, десантники увели с собой принадлежащие СССР плавбазу и плавучий док. Удалось эвакуировать кое-что из техники и боеприпасов, в частности был полностью вывезен склад тактических ракет. Однако оборудованный на деньги СССР порт Бербера, позволявший обслуживать боевые корабли всех классов, специальный узел связи, станция слежения, огромный топливный терминал для хранения 175 тыс. баррелей топлива, жилые помещения и две авиабазы, расширенные и модернизированные также на наши средства, достались сомалийцам. Одна часть наших советников из Сомали вернулась в СССР, а другая была направлена в Эфиопию. Нетрудно догадаться, что по ту сторону линии фронта информация, которой они располагали, пришлась как нельзя кстати. Одновременно из СССР были высланы все без исключения сомалийцы.
Вслед за сомалийским лидером, в октябре 1977 г. Советский Союз посетил «красный негус» Эфиопии Менгисту Хайле Мариам, которого, естественно, встречали совсем по-другому. Ему были обещаны не только обширные военные поставки, но и содействие в получении согласия руководства «Острова свободы» на отправку кубинских добровольцев в Эфиопию. Надо заметить, что преуменьшить огромную роль в укреплении боеспособности эфиопских вооружённых сил, которую сыграла Куба, просто невозможно, и это не пытались никогда делать ни в Советском Союзе, ни в Эфиопии. Легендарный команданте Фидель Кастро, оскорблённый обманом Сиада Барре и откровенно свинской выходкой сомалийских властей, провозгласил почти ленинский (по духу и звучанию) лозунг «Революция Эфиопии в опасности!». В результате кубинское военное присутствие в Эфиопии начало стремительно нарастать. Если в мае 1977 г., по данным ЦРУ, в этой стране находилось всего лишь около полусотни кубинских военных советников, то к концу июля их число увеличилось до 3 тыс. человек(!) и продолжало возрастать почти столь же быстрыми темпами.
На первых порах в Кремле ещё опасались эскалации конфликта и вовлечения в него США, Саудовской Аравии, Египта и Судана. Однако вброшенная в прессу информация о крупных поставках Сомали оружия из Египта, к этому времени уже в широких масштабах получавшего военную помощь из США, вызвала лишь ужесточение американского контроля за реализацией военных контрактов в регионе. Из этого в Москве сделали вполне логичный вывод, что запад и арабские страны не проявляют особого интереса к эскалации конфликта. В результате был дан «зелёный свет» правительству Фиделя Кастро на посылку в Эфиопию регулярных частей Революционных вооруженных сил Кубы. С этого момента началось то, что западные историки и по сей день именуют «Советской интервенцией в Эфиопию с последующим вторжением кубинских войск».
Для участия в этой войне кубинцы старались отбирать сержантский и офицерский состав, имевший опыт боев в Анголе (там война с участием кубинцев к этому времени шла уже более года). Возглавил контингент РВС Кубы в Эфиопии дивизионный генерал Арнальдо Очоа Санчес 2*. Уже в сентябре с «острова Свободы» началась переброска частей и соединений, полностью оснащённых штатной техникой и вооружением, включавшей такие новейшие для того времени образцы, как танки Т-62, БМП-1 и мобильные ЗРК «Стрела-10» и «Квадрат».
Следует добавить, что ввод кубинского контингента обеспечивался работой советских военных советников, основная масса которых находилась в Эфиопии с июля 1977 г. К ноябрю советских военных советников в Эфиопии насчитывалось 1500 чел., главным военным советником в этой стране был назначен генерал армии В.Петров. Весьма весомую роль в окончательной победе Эфиопии сыграли советские летчики и авиатехники (в т. ч. имевшие боевой опыт Кореи, Вьетнама и Египта), возглавляемые генерал-лейтенантом авиации Г.Дольниковым (всего их было более сотни). Безусловно, их участие в сомалийско-эфиопской войне заслуживает отдельного рассказа. Причём кубинские историки справедливо указывают, что «успешные действия кубинских авиаторов в Эфиопии были бы невозможны без предварительного участия в войне русских специалистов, благодаря помощи которых эфиопы к ноябрю — декабрю 1977 г. уже завоевали господство в воздухе».
Господство в воздухе, завоёванное эфиопскими авиаторами при непосредственной помощи советских военных советников, было практически безраздельным, в результате чего влияние сомалийской авиации на ход и исход боевых действий было сведено практически к нулю. Деятельность сомалийских ВВС, понесшие большие потери в воздушных боях, свелась к спорадическим авиаударам по объектам противника вблизи линии фронта, наносимым отдельными парами или звеньями своих истребителей и штурмовиков.
Западные авторы имеют обыкновение утверждать, что ряд побед на F-5 эфиопских ВВС одержали непосредственно советские летчики. Отечественные источники (в том числе архивные) эти сведения не подтверждают. Ещё большие сомнения вызывают данные, согласно которым в составе эфиопских ВВС на F-5 в этот период воевали несколько израильских летчиков. В данном случае неясно, идет ли речь о наемниках, или пилотах ВВС Израиля, «отправленных на стажировку» (как известно, сбивать МиГ-21 на американских самолетах — привычное дело для израильтян. — Прим. Авт.), поскольку неизвестны ни фамилии, ни иные подробности. Вряд ли через Израиль, как пишут западные авторы, Эфиопия могла получить «большие партии запасных частей для своих F-5». Дело в том, что самолётов этого типа в составе ВВС Израиля не было, а значит запрашивать запчасти на них евреи не могли. К тому же, после выхода из арабо-израильского противостояния Египта, военно-техническая помощь Израилю со стороны США была также сокращена. Практически единственным поставщиком американской техники для Эфиопии оставался Вьетнам, отправивший на Африканский Рог, помимо огромного количество запчастей к летательным аппаратам, ещё и десять F-5.