Страница 42 из 46
Нередки были случаи, когда операторы, принимая отметку от помехи на индикаторах РЛС за отметку от цели, производили обстрел. Так, например, 23 ноября 1966 г. шесть зенитных батарей 100-мм пушек КС-19 вели одновременную стрельбу по ложной цели, открыв огонь на дальности 15 км, и прекратили его, когда до «противника» оставалось уже всего 6 км и он теоретически мог наблюдаться визуально. Однако посты ВНОС ни о чём не докладывали, считая что зенитчики проводят очередные учения. Внезапно на указанной дальности «цель» исчезла, а сбитого самолета, естественно, не оказалось.
В другом случае две батареи 57-мм пушек С-60 открыли одновременный огонь по ложной цели на дальности 7 км и прекратили его, когда дистанция сократилась до 2,5 км, а самолёта видно не было. Расход боеприпасов в двух подразделениях составил в общей сложности 202 снаряда. При этом операторы наблюдали на экране индикатора дальности СОН две подобные по форме и характеру отметки цели.
При обнаружении цель уходила, а импульс помехи приближался. Ставилась такая помеха на дальности 30–40 км. При взятии на автосопровождение помеха сопровождалась устойчиво и ошибки не превышали штатных.
Понятно, что поскольку основой ПВО ДРВ являлись зенитно-ракетные войска, то проблеме преодоления противодействия ЗРК в американской авиации уделялось основное внимание. Вопросы преодоление зенитно-ракетных рубежей решались комплексно: постановкой помех, противоракетным маневром и выделением групп самолетов для их уничтожения. Наибольший эффект при этом достигался постановкой активных помех. Проведенные мероприятия по преодолению противодействия ЗУР позволили американской авиации успешно действовать со средних высот и получать все вытекающие из этого преимущества — лучшие условия для поиска и поражения цели, снижение эффективности зенитной артиллерии и крупнокалиберных зенитных пулеметов, а также увеличение радиуса действий самолета. Понятно, что вьетнамское командование и наших советников интересовало в первую очередь, каким образом американские лётчики определяют координаты РЛС разведки целей и станций наведения ракет.
Однако противник был также не лыком шит. На допросах все пленные пилоты в один голос сообщали, что «более успешно они стали преодолевать ПВО ДРВ только после установления на самолетах аппаратуры AN/APR-25, позволяющей приближенно определять направление и дальность до облучающей радиолокационной станции». При этом, естественно, они умалчивали о том, что эта станция устанавливалась исключительно на F-105F и, фактически, являлась системой целеуказания для противорадиолокационных ракет AGM-45 «Шрайк». Тот факт, что «диких ласок» можно было, буквально, по пальцам пересчитать, естественно остался тогда неизвестным, как для вьетнамского командования, так и для наших советников. Наиболее же распространённой была другая станция радиотехнической разведки AN/APS-54, которой оснащались F-100F, F-105D, RF-101C и RB-66C.
RB-66 представляли собой чрезвычайно малоуязвимую воздушную цель благодаря мощнейшему комплексу постановки активных и пассивных помех. На приведённом снимке запечатлён самолёт из состава 363-го тактического разведывательного авиакрыла, базировавшегося в Тан-Сон Нхат.
Именно последним машинам принадлежала главная роль в ведении разведки радиотехнических средств вооружённых сил ДРВ. В числе первоочередных целей были радиолокационные станции зенитно-ракетных войск. Для этой цели RB-66C были оснащены мощнейшим комплексом аппаратуры радиоэлектронной разведки. Внушает уважение даже простой перечень станций: AN/ALA-5, AN/ALA-6, AN/APR-9, AN /APR-14, AN/ALR-18, AN/ALR-20, AN /ARR-14, AN/ANH-2, AN/APS-54.
В ходе полета эта аппаратура принимала и анализировала поступающие сигналы от обзорных радиолокационных станций, станций зенитных ракет и истребителей, определяя их частоту, тип и координаты. При обнаружении работы радиолокационных станций экипажи самолетов RB-66C немедленно сообщали об этом всем другим экипажам, находящимся в воздухе, а затем начинали ставить активные помехи. Такая информация позволяла американским летчикам определять наиболее безопасные маршруты прорыва к объектам ударов и выгодные направления захода для атаки целей.
Разведку радиотехнических средств эти самолеты вели как над всей территорией ДРВ, так и барражируя над Тонкинским заливом. Полеты производились на высотах 8000–9000 м со скоростью 700–900 км/час.
Любопытно отметить, что как воздушная цель самолет RB-66C оказался малоуязвим, поскольку одновременно с ведением разведки его экипаж создавал сильные помехи, для чего был оснащён несколькими станциями постановки помех: AN/ALT-6B, AN/ALT-15, AN/ALT-16; QRC-218A, QRC-279A, практически полностью перекрывавших весь диапазон Радиолокационных и связных станций ВС [РВ. Кроме того, на борту самолёта имелись два типа автоматов (AN/ALE-1 и AN/ALE- 2) для сброса дипольных отражателей различных типоразмеров, которые использовались, обеспечивая постановку помех на нескольких частотах. Пассивные помехи для станций наведения ракет обычно ставились с одного направления одним-двумя самолетами-постановщиками помех, в большинстве случаев без захода в зону поражения ракетных дивизионов. Плотность помех была средней. Наличие зоны, прикрытой помехами, вынуждало расчеты КП сосредоточивать внимание на этих направлениях, что в условиях интенсивных действий авиации противника затрудняло работу дивизионов.
Пассивные помехи усложняли радиолокационную обстановку, и их воздействие в разной степени отмечалось на всех радиолокационных станциях системы ПВО, но влияние на работу РЛС было малоэффективным. Такие РЛС, как станции обнаружения целей типов П-8, П-10, П-15, имели блоки защиты от пассивных помех, и их работоспособность практически не зависела от применения таких помех, хотя некоторые трудности в слежении за целью всё же создавались, однако опытные операторы, как правило, цель не теряли. Пассивные помехи оказывали определенное влияние на работу СНР и СОН, снижая вероятность взятия целей на автосопровождение и выдачу целеуказания расчётам орудий и пусковых установок.
Всё это значительно затрудняло стрельбу по RB-66C зенитной артиллерии, пуск и наведение зенитных ракет, а также организацию перехвата истребителями. Кроме того, защиту от последних экипажу этого самолёта РЭБ обеспечивал мощный наряд прикрытия, состоявший из 8-12 истребителей F-4C. Любопытно, что вскрыть позицию, занимаемую истребителями сопровождения, можно было только визуальной!), поскольку мощнейший помеховый фон создаваемый RB-66C, словно непроницаемый занавес прикрывал истребители сопровождения. Последние, не слишком опасаясь прицельных пусков зенитных ракет и артиллерийского огня, могли спокойно просматривать окружающее пространство в поисках перехватчиков, осуществлявших самостоятельный поиск.
Свидетельством сложности борьбы с RB- 66С является тот факт, что с момента начала бомбардировок в апреле 1965 г. над ДРВ было сбито всего лишь три самолёта этого типа. Причём два из них были уничтожены огнём ствольной артиллерии, а один — зенитной ракетой. Проблема нейтрализации деятельности экипажей RB-66C стояла настолько остро, что руководитель Группы советских военных специалистов генерал-майор Г.Белов решился осенью 1966 г. на беспрецедентный шаг, отдав указание сформировать из числа советских лётчиков-инструкторов звено на самолётах МиГ-21ПФ для отработки тактики перехвата и уничтожения RB-66C. В течение месяца лётчики вместе с расчётом командного пункта Ханойского района ПВО и операторами РЛС наведения готовились к выполнению этой задачи, изучая график пролёта американских разведчиков и прикрывающих их нарядов истребителей, профиль и маршруты рейдов.
«Момент истины» настал 5 октября, когда в воздушном пространстве ДРВ появились незваные гости. Успеху предприятия во многом способствовала безоблачная погода, позволившая осуществить проводку целей с помощью данных, сообщаемых исключительно постами ВНОС. Лишь после взлёта стартовавших наперехват двух пар «МиГов», в работу включились локаторщики.