Ретранслятор

— Грузи его. — Кто-то из торговцев помог Дмитрию и, подхватив меня любимого, перенесли и погрузили на заднее сиденье, на удивление неплохо сохранившееся после последней стычки «Нивы». У ветхого транспорта был покалечен бок и треснуло лобовое, но когда Дима повернул ключ зажигания, движок стартанул уверенно и четко.

— К Захару поедем, — резюмировал толстяк, бесцеремонно забираясь на переднее пассажирское.

— К Ханою скататься не хочешь? — Пир в последний раз проверил мой пульс и, облегченно вздохнув, переключил внимание на дорогу.

— С комендантом разговор особый, — отрезал торговец и для убедительности взмахнул пухлой ручонкой. — Свидетелей, что его уроды атаковали первыми, выше крыши, так что, даже если полезет с разборками и начнет утверждать обратное, так ославим, что не один путь продовольственный больше по рынку не проляжет. А ты, голубь, правь прямо к Захару. Дело у меня к нему есть.

— Захар тебя и не примет, — попытался отвертеться Дмитрий, но толстяк был непреклонен.

— Езжай, голубь, — настойчиво кивнул он. — Да как прибудем к КПП, передай, что прибыл Артем Эдуардыч, старинный друг. Ты будешь удивлен, как скоро Захар не то что нас примет, но и колонну внутрь впустит да чаем напоит.

— Посмотрим, — просто пожал плечами Дмитрий. В любом случае сопровождение сегодня явно отменялось. Один боец был выведен из строя, второй исчерпал ресурс, да и объясниться с хозяином района по поводу ЧП следовало незамедлительно. На том и порешили, и уменьшившаяся, но воодушевленная колонна вновь двинулась вперед.

До базы добрались, когда смеркалось. Охрана по периметру уже включала прожекторы, и подъезды к базе прилежно освещались софитами, прогоняющими мрак и не дающими диверсанту даже малейшего шанса затаиться в темноте.

— Богато живет Захар, — усмехнулся толстяк, видя шарящие по асфальту световые лучи. — Забурел. Вон какие себе хоромы отгрохал. Электричества, бойцов, водки небось хоть отбавляй, а я меж тем ноги сбивай да голову свою подставляй под удар ради таких вот.

— Не гневи бога, торговец, — подкатив к периметру, Дмитрий с неприязнью окинул взглядом фигуру выделяющегося торгаша. Одет тот был занятно. Кожаные туфли на мягком ходу, плотной ткани дорогие брюки, сорочка и то, похоже, шелковая, а уж кашне и плащ и вовсе выпадали из этой реальности. Исключением, пожалуй, была шляпа. Мятая, потертая, в некоторых местах ее виднелись прорехи, но даже шляпа, явно намекающая на статус владельца, имелась не у каждого. — Сам поперек себя шире. — И, не слушая гневные возгласы Артема Эдуардовича, отправился на доклад.

Захар выслушал молча. Почти не ярился, а затем приказал арестовать пира и отправить в подвал.

— Пусть посидит, подумает, — про себя пробубнил фриз.

Об этом я узнал уже позже, а сейчас, как главный свидетель, я отвечал на вопросы местного командира.

— Значит, первые атаковали, — в который уже раз спрашивал Захар.

— Первые, — кивал я, приподнявшись на койке на локтях. — У него вон хоть спроси.

Им являлся толстяк торговец, и, надо отдать должное, он полностью подтверждал мою легенду.

— Глупость, глупость и ничего больше. — Скрестив руки на груди, седой расхаживал по комнате. — Спровоцировали ублюдков. Те же всегда рады поживиться. На своей земле напасть не могут, Ханоевы сканеры враз засекут, а на нейтралке осмелились-таки. Да и Димка хорош. Сколько уже лет в сопровождении. Отлично рыночных крыс знает, а все туда же.

— Ты, Захар, не ярись попусту, — торговец вновь забрался на табурет, обвел комнату взглядом. — Нечисто тут. Я когда барыши подсчитывал, сам Ханой ко мне заскочил…

— Иди ты, — седой удивленно покачал головой. — Комендант, и собственной персоной снизошел.

— Ну тем не менее, — Артем Эдуардович развел руками. — Значится, зашел, посмотрел маршрут, а затем снял уже выделенную охрану и поставил этих четверых.

— Кто они, кстати?

— Да пес его знает. Азиата я видел пару раз. Он, наверное, даже не боец, так, принеси-подай, а вот трое остальных, что в машине сидели, тех я и вовсе не видел. Морды у всех уголовные, аж смотреть противно. Сколько отбросов на своем веку повидал, а таких неприятных субъектов еще не видел. Затем и вовсе чудеса пошли. Ханой прошел до ворот склада и о чем-то долго совещался с тройкой парней, а под конец, диво дивное, кажется, им деньги давал. Я из кабины рассмотреть не смог, но Васька, мой водитель, парень глазастый. Клялся, что что-то желтое и круглое сначала было в руках Ханоя, а затем перекочевало к одному из бандитов. Тот зыкнул опасливо да спрятал за пазуху.

— Чует мое сердце, не к добру это, — вновь покачал головой седой. Остановившись около двери, он окинул меня взглядом и обронив: — Дурак, — вышел вон, громко хлопнув дверью.

— Чего это он? — испугался я.

— Злится, — пояснила молчавшая до этого Наташа. — Он всегда злится, когда что-то не понимает. Но думаю, скоро все станет ясно.

— С чего ты взяла?

— Ханой просто так никому не платит. Ничего в конвое не изменилось, кроме тебя. Мысли есть по этому поводу, и в их достоверность верить неохота. Будем надеяться… — И тоже ничего не объяснив, девушка покинула мою комнату, оставив меня наедине с сидящим на табурете толстяком-торговцем.

Тот довольно хрюкнул и тоже направился к выходу.

— Обожаю загадки, — довольно поделился он, светясь лучезарной улыбкой человека, которому только предстоит самое замечательное на этом свете. — Даже горечь от безвременной утраты удивительно надежного средства передвижения не так остра, когда в жизни есть интрига.

Проводив взглядом Артема Эдуардовича, я откинул одеяло и, опустив босые ноги, обвел взглядом комнату в поисках ботинок. Надо было что-то делать. Но вот что? Этот вопрос я собирался задать седому, но сразу после того, как выясню судьбу Димы. Решено еще было обязательно заскочить в столовую и забросить в беснующийся желудок немного еды, что я и начал воплощать, как только обнаружил свои туфли с носками прямо под кроватью. Похоже, злоключения мои здесь только начинались.

На кухне ко мне отнеслись осторожно. Дородная тетка средних лет, пожалуй, единственный тут человек, не обладавший каким-либо из смертельных навыков, после моих сбивчивых объяснений выдала жестяную миску с кашей, ломоть хлеба и пук зеленого лука, а после указала на дверь.

— Топай, — сурово произнесла она, кивнув в сторону выхода, и я ни нашел ничего другого, как последовать ее совету.

Выбравшись на крыльцо, я уселся и вознамерился было позавтракать, если бы не появление на горизонте моего сомнительного друга. Вынырнув, уже, наверное, по привычке, из-за дровяного сарая, Гриша-сканер, щерясь во все свои двадцать четыре зуба, бодрым шагом направился прямиком ко мне. Вида он был в этот раз приличного. Трезв, побрит и даже, кажется, пах какой-то туалетной водой.

— Здорово, — поприветствовал меня вновь прибывший и не дожидаясь разрешения, плюхнулся рядом. — Ну вы вчера учудили. Весь рынок на ушах стоит!

— Это не мы, — отрезал я, отправляя в рот добрую порцию каши. — Ханоевы бойцы все начали, а мы исключительно по инструкции.

— Ага, конечно, — произвел рыжий двойное согласие, из которого было ясно, что он мне ни на грош не верит. Впрочем, его право. Наглая рыжая морда Гришки мне тоже была несимпатична. — Но ты помни, вопрос сканирования все еще актуален, да и потом, Захар после ваших выкрутасов злее некуда. Давно я его таким не видел.

— Ну, хорошо, Димкина вина, допустим, но неужели из-за такой оплошности да в кутузку.

— Не скажи, братка, — гаденько зашипел рыжий. — Такая оплошность жизни стоит, да и потом, никто Димку тебя на дело тащить не неволил. Положить тебя там хотели, парень, понимаешь? По тебе били, не по конвою. Понимаешь ты, дурья твоя башка? Не зря на тебя две группы вышли, ой не зря. Ханою ты нужен, живой или мертвый, без разницы. Пока тебя можно голеньким брать, так что он и старается. Нет, прав я все-таки был. Надо тебя сканить. Может, беду на себя накликали, а ты тут кашу на крылечке хаваешь и в ус не дуешь.