Смерть и солнце

- Куда мы идем? - осведомился Крикс у рыцаря, когдаони пересекали площадь Четырех дворцов.

Лорд покосился на него.

- Не задавай глупых вопросов, - сказал он устало. -Впереди только дворец. Ну и куда мы, по твоему мнению, идем?..

Еще немного помолчав, рыцарь добавил.

- Я должен присутствовать на государственном совете.Ты будешь меня сопровождать.

Когда до Крикса в полной мере дошел смысл сказанного,он остановился.

- Монсеньор, но на Малый совет не допускаютпосторонних.

- Ты не "посторонний", Рикс. Ты мойоруженосец, - сухо отозвался калариец. - И, пожалуйста, поторопись. Я не хочу,чтобы нас дожидались.

- Что я должен буду делать, мессер Ирем?.. - спросилКрикс, смирившись с неизбежным. Если коадъютор хочет, чтобы он его сопровождал,то выбора у Рикса нет.

Сэр Ирем мрачновато улыбнулся.

- То, что ты обычно делал на службе у лорда Аденора.Смотреть, слушать и запоминать. Ты должен быть готов к тому, что после советадоложить мне обо всем, что там происходило, и о своих собственных соображенияхна этот счет.

Крикс удивленно заморгал.

- Зачем вам это нужно?

Коадъютор смерил юношу холодным взглядом.

- Не слишком ли много вопросов, Рикс?.. Не понимаю,чем ты недоволен. Во время аудиенции, которую тебе предоставил Валларикс, тыдовольно откровенно проявил свой интерес к государственным делам. Теперь тебепредоставляется возможность вникнуть в них получше. Разве ты не этого хотел?

Крикс прикусил язык. Понятно… Император рассказалмессеру Ирему о его просьбе, ну а тот, как и следовало ожидать, остался недоволен.И решил наглядно показать это "дан-Энриксу". Правда, еще черезнесколько шагов, Крикс начал сомневаться в собственной догадке. Если это всамом деле наказание, то слишком уж мудреное. Ирем мог бы придумать что-нибудьпопроще. Это первое. Второе - коадъютор не сумел бы привести его нагосударственный совет в обход Валларикса. Значит, правитель одобрял эту затею.А два взрослых и неглупых человека, занятых серьезными делами, вряд ли могутделать что-нибудь только ради того, чтобы какой-то там оруженосец осознал своюнеправоту.

И третье. Приглядевшись к рыцарю получше, энониецначал понимать, что, хотя его сюзерен и вправду недоволен, сердится он вовсе нена своего оруженосца.

Словом, положение было довольно непонятным.

Лейда поймала себя на том, что каждый день под тем илииным предлогом появляется в приемной императора, надеясь встретить там мессераИрема. Иногда рыцарь приходил, иногда нет, но с ним никогда не было"дан-Энрикса". Оруженосец коадъютора не появился во дворце ни разу.

Лейда неоднократно видела, как точно так же, как онасейчас, вели себя другие девушки из свиты Лисси, и догадывалась, что все этоможет означать. Подобное предположение пугало - и даже не только потому, что ееволновало мнение отца или угроза ее репутации. Куда сильнее девушку тревожилооткрытие, что нечто подобное может происходить с ней из-за другого человека -причем совершенно независимо от ее воли.

Когда они снова встретились с мессером Альверином, еебудущий супруг был безупречно вежлив и ни словом не упомянул про "Ожерельекоролевы". Надо думать, в этот день дворцовых сплетников постигло тяжкоеразочарование - ничто не указывало на то, что Альверин считает себяоскорбленным или хочет разорвать помолвку. К сожалению, в отличие от них, Лейдапрекрасно понимала, что любезные манеры Альверина - просто маска, а на делеАльверин Фин-Флаэнн глубоко задет последними событиями. Вероятно, онрассчитывал, что Лейда сама попытается поговорить с ним без свидетелей и как-тообъяснить свой необдуманный поступок на балу. Лейда неоднократно обещала себеобъясниться с женихом - но так и не смогла заставить себя начать этот разговор.

Наконец, Альверину надоело ждать, и он нашелвозможность побеседовать с ней без свидетелей. Он пришел утром, когда Лейдабыла в соколятнике и возилась со своим кречетом Бьято. Обернувшись на звукшагов и увидев перед собой жениха, Лейда почувствовала странный холодок подложечкой. Бледное утренее солнце пробивалось сквозь высокое окно и золотиловолосы Фин-Флаэна, а лицо у рыцаря было сосредоточенным и строгим - он выгляделсерьезнее и старше того человека, который когда-то веселил ее рассказами проТровен и про нападение "инеистых волков". А Лейда так привыкла к егоотстраненной вежливости, что совсем не подготовилась к этому разговору.

- Я прошу вас уделить мне несколько минут, - сказалФин-Флаэнн твердо.

- Ну конечно, мессер Альверин… сколько угодно, -сбивчиво пробормотала девушка. Чувствуя ее волнение, Бьято впился острымикогтями в плотный нарукавник из вареной кожи и до половины расправил крылья. Нос руки все-таки не взлетел.

Сэр Альверин явно не склонен был тратить время надолгие вступления.

- Мне кажется, нам нужно объясниться, месс Гефэйр.Когда я впервые обсуждал с вашим отцом нашу помолвку, вам было всего тринадцатьлет. Раньше я не отдавал себе отчета в том, что это слишком… юный возраст дляподобного решения. Когда вы сказали, что согласны выйти за меня, я опрометчиворешил, что это ваше личное желание, а не обыкновенная готовность согласиться свыбором отца. Наверное, это была моя ошибка. Но поверьте, Лейда - я всегда былдалек от мысли вас к чему-то принуждать. Я вел себя довольно легкомысленно…так что ответственность за все последствия тоже ложится только на меня.

- О чем вы, сэр? - в полном смятении спросила Лейда.

Фин-Флаэнн грустно улыбнулся.

- О нас с вами, месс Гефэйр. Или, правильнее было бысказать - о вас. Скажите, Лейда - вы хотите выйти за меня?

От такой прямолинейности, отнюдь не свойственнойпридворным кавалерам, Лей почти лишилась дара речи. Слышал бы отец, как женихее дочери открыто обсуждает с ней ее желание вступить с ней в брак!Консервативному до кончиков ногтей мессеру Годелвину эта сцена показалась быкошмарно неприличной.

А вот Элиссив это бы наверняка понравилось.

Лейда прикусила губу. И Лисси, и ее отец всегдаотлично знали, что им нужно. Жаль, что она не могла сказать того же про самусебя… Совсем недавно она совсем было свыклась с мыслью, что станет женноймессера Альверина. Она думала, что это будет крепкий и счастливый брак. Безвсяких глупостей типа бросания цветов с моста и распевания "ЛюэнМинаров" под окном. Но появился Рикс с его рассказами о смерти и отчаянии- и все внезапно стало слишком сложным.

Осознав, что она не знает, что ему ответить, АльверинФин-Флаэнн обхватил себя за локти, будто бы ему внезапно стало холодно.

- При дворе шепчутся, будто вы влюблены в"дан-Энрикса". Кое-кто даже утверждает, что вы были влюблены в него ещедо объявления войны…

- Какая чушь! - не выдержала Лейда. - Я ведьрассказывала вам, что Лисси познакомила нас незадолго до кампании. К тому же,Риксу тогда было лет тринадцать! О какой любви тут может идти речь?

- Извините, если я задел вас, повторяя эти слухи. Носейчас-то Риксу уже не тринадцать, верно? Я видел, как вы танцевали с ним напразднике. А вечером того же дня с полсотни доброхотов в красках расписали мне,как он достал из лужи ваш цветок. Поэтому я хочу знать: вы в самом делевлюблены в "дан-Энрикса"?

Фин-Флаэнн говорил спокойно, но глаза у него потемнелии казались темно-серыми, как пасмурное небо.

- Я не знаю! - выкрикнула Лейда чуть ли не сотчаянием.

- Тише!.. - сказал рыцарь, сжав ее руку выше локтя.Бьято яростно заклекотал. - Прошу вас, говорите тише, месс Гефэйр… Если васслучайно кто-нибудь услышит - о нас будут сплетничать до самого Эйслита.

Лейде очень хотелось хоть раз в жизни поступить, какЛисси или королева Беатрикс - то есть топнуть ногой и сообщить, что ей плеватьна всех дворцовых сплетников с Лаконской колокольни.

Но, к сожалению, ей не было плевать. К тому же Лейдабыстро поняла, что Альверин Фин-Флаэнн думает отнюдь не о себе. Ему-то что?Захочет - и в любой момент уедет из столицы, или просто перестанет появлятьсяво дворце. Он беспокоился о ней. Хотя, если учесть все обстоятельства этойистории, она такой заботы совершенно не заслуживала.