Смерть и солнце

- Я не из-за качки. Просто я… боюсь.

Голос мальчишки дрогнул.

- Что-о?.. - от удивления Крикс даже приподнялся налокте. - Боишься?

Лар молчал. Кажется, он даже затаил дыхание - вовсяком случае, повисшая после вопроса Рикса тишина казалась абсолютной. Какназло, "дан-Энрикс" вспомнил разговор с мессером Иремом. Линар какбудто вознамерился продемонстрировать ему, что коадъютор в своих рассужденияхбыл недалек от истины.

- Чего ты там боишься? - грубовато спросил Рикс.

- Что нас убьют. Мы ведь плывем в Каларию, а тамсейчас война.

Крикс уставился в непроницаемую темноту над своейголовой, чувствуя, как из глубины души волнами поднимается слепое раздражениена Лара, продолжавшего сопеть в углу. Если уж этот несчастный трус во что бы тони стало должен хныкать, словно шестилетка, то во всяком случае, он мог быподождать хотя бы до утра, - подумал Рикс, едва не заскрипев зубами. Вот ведьдернул леший привести его в свою каюту!

- Замолчи, - резко велел "дан-Энрикс" Лару.- Ты мужчина или кто?.. Хватит скулить. Я должен выспаться.

Под палубой снова воцарилась блаженная тишина. Крикспочувствовал, что стены их каюты начинают уплывать куда-то в темноту, и этоплавное перетекание из бодрствования в сон было мучительно-приятным. Потом всеисчезло. Крикс не знал, как долго он проспал на этот раз. Проснувшись снова, онуже не спрашивал себя, что его разбудило. Ответ был довольно очевиден. На сейраз Линар сидел на своем тюфяке, набросив покрывало из овечьей шерсти на плечинаподобие плаща. Охваченный внезапным бешенством "дан-Энрикс"выбрался из койки и, одним прыжком добравшись до Линара, опрокинул его на тюфяки прижал к палубе коленом.

- Я же, кажется, сказал - хватит скулить! - процедилон, всем весом навалившись на Линара. - Говоришь, убьют в Каларии?.. Клянусь,если не перестанешь хлюпать носом, то я сам тебя прибью. Тогда бояться будетуже нечего.

В темноте южанин смутно различал, как мальчик сужасом таращит на него глаза. Крикс неожиданно заметил узкие блестящие дорожкина его щеках, и со смесью злости и стыда сообразил, что Лар и в самом делеплакал.

"Ну а ты - не плакал бы? - подумал он внезапно. -Если бы большую часть жизни был рабом на Островах и каждый день мечтал попастьдомой. А потом, когда тебе уже казалось, что все худшее осталось позади - узналбы, что плывешь в Каларию…"

- Пожалуйста, не надо. Я больше не буду мешать тебеспать, - выдавил Лар, неловко пытаясь сдвинуться так, чтобы колено Рикса не таксильно давило ему на ребра. – Честное слово!

Презирая самого себя, Крикс разжал пальцы и выпустилворот Ларовой рубашки. Глядя на испуганное лицо бывшего эсвирта, он почти несомневался, что тот в самом деле больше не издаст ни звука. Почти столь жеочевидно было то, что к утру Линар наверняка зальет соплями всю подушку.

Крикс сполз с чужого тюфяка и сел на пол,привалившись спиной к плавно изгибавшемуся борту корабля. Линар смотрел на неготак, как будто ожидал, что Рикс с минуты на минуту передумает и перейдет кисполнению своей угрозы.

- Прости, Линар… - выдохнул Рикс. Собственный голоспоказался ему хриплым и фальшивым. - Прости. Я сам не понимаю, что на менявдруг нашло. Ну… хочешь, я подержу руки за спиной, а ты меня ударишь?

- Нет! - испуганно воскликнул Лар. И шмыгнул носом.

Крикс помедлил и, поднявшись, снова лег на свою койку,ощущая себя крайне неуютно в наступившей тишине.

Над лагерем вставало бледно-золотое северное солнце.Проснувшись, энониец первым делом обнаружил, что постель, устроенная для Линараиз попоны, конского седла и двух плащей, уже пуста. Но в тот момент Крикс непридал этому обстоятельству особого значения. С утра ему всегда хватало идругих забот. Он сбегал за водой и отодвинул полог их походного шатра, а потомбегло осмотрел оружие мессера Ирема. Меч и кольчугу своего сеньора Крикс, как иположено оруженосцу, чистил сам, в то время как на долю помогавшего ему Линарадостались хлопоты о сапогах, плаще и остальной одежде каларийца. Крикс отметил,что один из ремешков на перевязи коадъютора вылетел из предназначенного емуушка, и принялся подтягивать его. Руки "дан-Энрикса" быстро и ловкоделали привычную работу, но мысли южанина в этот момент витали очень далеко.

В то утро, когда у Валларикса происходило совещание сучастием имперских лордов, магов из Совета Ста и высших лиц из Ордена,оруженосец коадъютора - которого на государственный совет, конечно же, недопустили - бесцельно шатался по дворцу, и, дойдя до галереи, опоясывающийхрустальный купол Зимней оранжереи, неожиданно увидел Лейду и Элиссив. Начистозабыв о своем аристократическом происхождении, принцесса и ее подруга бегаливокруг фонтана и плескали друг в друга водой. Им явно даже в голову неприходило, что кто-нибудь может их увидеть. Воздух над фонтаном радужно переливалсяот мельчайшей водной пыли. Обе - и Элиссив, и ее подруга - были уже совершенномокрыми и весело смеялись. Ничего особенного в этом зрелище как будто не было,но Крикс замер, словно завороженный. Прошло уже около двух месяцев, но и сейчасэта картина вставала перед его глазами, словно наяву.

…Чья-то рука тяжело опустилась на его плечо,бесцеремонно оборвав воспоминания "дан-Энрикса". Едва не подскочив отнеожиданности, Крикс обернулся к своему сеньору. Лорду Ирему определеннонравилось дразнить оруженосца его участившейся задумчивостью, но обычноэнонийцу все же удавалось вернуться к действительности прежде, чем тот успевалзастать его врасплох. На этот раз Крикс даже не заметил, когда Ирем успелвстать с устроенной в углу походного шатра постели.

Калариец улыбался.

- Снова спишь с открытыми глазами?.. Будь добр,очнись и подай мне умыться.

Крикс поставил медный таз на табурет, налил туда водыи сделал шаг назад, чтобы не мешать рыцарю. Мысли немедленно вернулись к ЛейдеГвенн Гефэйр.

После истории с игрой и "выкупом", при одномвоспоминании о котором в груди Крикса начиналось нечто вроде праздничногофейерверка, они разговаривали только один раз, причем - к большому облегчению"дан-Энрикса" - эта беседа проходила в присутствии Элиссив. Никогдане отличавшийся стеснительностью Рикс с некоторых пор буквально цепенел приодной мысли о возможной встрече с Лейдой Гвенн Гефэйр наедине. Даже вприсутствии принцессы Крикс почувствовал, что во рту почему-то пересохло, аязык буквально прилипает к небу. К счастью, Лейда избавила его от необходимостипридумывать, что бы сказать, обратившись к нему первой.

- Я бы хотела еще раз сказать тебе"спасибо", - начала она.

- За что?.. - переспросил "дан-Энрикс" непослушнымигубами.

- За то, что ты помог мне на пиру, - на этот раз ледиГефэйр смутилась. Надо полагать, не от его присутствия, а от воспоминаний оФинн-Флаэне. - Надеюсь, твой сеньор не очень рассердился?

- Нет, нисколько. Он не любит Эймерика.

- Почему?.. - спросила Лейда.

- Потому что Эймерик дурак и пьяница, - фыркнулаЛисси.

Крикс ответил более сдержанно:

- Думаю, это потому, что род Финн-Флаэнов не веренимператору. Они зовут себя вассалами дан-Энриксов, но думают только о своейвыгоде и постоянно мутят воду на Совете лордов. Хотя, конечно, Альверин -совсем другое дело, - поспешно поправился южанин, осознав, что Лейда можетистолковать его слова как попытку очернить в ее глазах семью ее жениха. - Онпрекрасный воин.

Задумчивые серо-синие глаза остановились на лице"дан-Энрикса".

- Почему-то все уверены, что я должна быть счастлива,когда мне говорят, что мой будущий муж - прекрасный воин. Но я вовсе не хочу,чтобы меня вручали победителю, как приз на рыцарском турнире. Пусть героевнаграждают землями, деньгами, титулами или чем-нибудь еще - это гораздо болееуместно.

Лисси почему-то покосилась на "дан-Энрикса"и плутовато улыбнулась.

- В самом деле… Но ты не тревожься, Лей. Будь Альверинхоть десять раз герой, он все-таки Финн-Флаэнн, и твой отец должен будетпередумать, если между нашими сеньорами и партией Дарнторна выйдетокончательный разлад. А дело идет как раз к этому. Ты слышала о том, как УльфинХоббард вызвал коадъютора на поединок?..