Смерть и солнце

Крикс молчал, будто оплеванный.

В тот день он мысленно пообещал себе, что в следующийраз найдет какой-то другой способ, но в деревни больше не пойдет. Накаркал…вот он и настал, тот самый "следующий раз". А выхода все так же небыло.

- Имперские обозы, - ни к кому не обращаясь, сказалДаррек.

Побратимы недовольно зашумели.

- Ты совсем рехнулся, Одноглазый? - высказался Лис. -Сейчас будем грабить их подводу, а завтра пойдем проситься в их войска?..

Даррек ответил рыжему волчьим оскалом.

- А кто вас заставляет к ним проситься?.. Ничегохорошего мы от имперцев пока что не видели, а вы уже готовы с голодухипомереть, лишь бы их лишний раз не разозлить. А ты что морду отворачиваешь,Рик? Сам знаешь, что у Ильта с Язем лихорадка. А Мэлтина с перепугу подстрелилимирддвинские сервы. Ну так что, пусть подыхают, лишь бы не поссориться симперцами? Им ведь нужны лекарства. И еще нам всем нужна еда. Если еды небудет, то я раздобуду ее и без вас. Может быть, у южан, а может, в ближнихдеревнях.

- Ты что же, решил стать разбойником с большойдороги?..

- Нет, Сайрем. Я решил вслух сказать то, о чем всеостальные только шепчутся. Если ты и твой имперец не совсем глухие, товчерашние беседы у костра вы уже слышали.

- Дар прав, - внезапно перебил спорщиков Рикс. Всеудивленно посмотрели на него. Южанин твердо повторил - Он прав. Пока я разыщумессера Ирема, пока узнаю, на что мы можем рассчитывать, если действительнопридем в имперский лагерь - это, может быть, еще дня три. А пища и лекарстванам нужны уже сейчас. Но если мы просто нападем на их обоз и перебьем егоохрану, то к имперцам точно будет лучше не соваться; этого нам не простят…Дайте мне время, чтобы посоветоваться с Пчелоедом. Может быть, мы что-нибудьпридумаем.

- Скажи честно - у тебя ведь уже есть какая-то идея?…- спросил Лис. По его взгляду было видно, что в способности"дан-Энрикса" найти какой-то выход он ничуть не сомневается.

А у "дан-Энрикса" уже не в первый развозникло ощущение, как будто он идет по хрупкому, подтаявшему льду.

В комнату просунулась растрепанная головатемноволосого мальчишки, состоявшего при коадъюторе на должности стюарда.Альверин Финн-Флаэн попытался вспомнить его имя, но не смог, хотя и виделпаренька довольно часто.

Внутрь комнаты мальчишка заглянул с опаской. Оно ипонятно. Когда мессер Ирем бывал в таком настроении, как в это утро, лишний раздосаждать ему было рисковано. Час назад, когда мальчишка первый раз сунулся ккоадъютору, сэр Ирем разговаривал с Финн-Флаэном и коротко велел стюардувыметаться. Парень то ли не расслышал, то ли просто растерялся, и, вместо того,чтобы уйти и подождать снаружи, бестолково замер у порога, глядя на двоихмужчин. Не утруждаясь повторять свое распоряжение, сэр Ирем запустил в стюардакожаной перчаткой, и мальчишка, изумленно ойкнув, юркнул в коридор.

- Ваш конь оседлан, мессер Ирем, - торопливо сообщилстюард, как будто опасаясь, что в него швырнут чем-то еще. Сэр Альверин уже вкоторый раз спросил себя, с чего мессеру коадъютору взбрело в голову брать навойну такого недоростка. По виду парню было лет одиннадцать, причем в курносом,большеглазом и всегда слегка испуганном лице не было абсолютно ничеговоинственного. Такому было бы под стать пойти в ученики к портному или пекарю.Ну или на худой конец прислуживать какому-то купцу. Но коадъютор?!.. Будь наместе сэра Ирема кто-то другой, сэр Альверин решил бы, что мальчишку пристроилак рыцарю на службу знатная родня. Обычай отсылать подросших сыновей к своимдрузьям, военачальникам или вассалам всегда был распространен на Юге. Но сэрИрем был, пожалуй, самым малоподходящим кандидатом на такую роль. Да и наврядли кто-нибудь посмел обременять главу имперской гвардии.

- Спасибо, Лар, - небрежно кивнул рыцарь. - МессерАльверин, я собираюсь на прогулку. Не желаете ли вы составить мне компанию?..

Финн-Флаэн знал, что коадъютор ежедневно объезжалверхом предместья осажденного имперцами Тронхейма. Коадъютора на его черномжеребце чуть ли не ежедневно видели на смене караулов, но до сегодняшнего дняон никогда не звал Финн-Флаэна с собой. Сэр Альверин почувствовал себяпольщенным.

С лордом Иремом он был знаком давно, считай, всюжизнь, хотя и не всегда был расположен к нему так же, как сейчас. В семьеФинн-Флаэнов телохранителя Валларикса считали высокомерным выскочкой. Не лучшеотносились к Ирему и гости, изредка бывающие у них в доме. Каларийцаненавидели, высмеивали и боялись. Правда, внешне все выглядело вполнеблагопристойно - как и остальные члены Круга лордов, Финн-Флаэны былихолодно-любезны с коадъютором правителя. Но сам Ирем, судя по всему, прекраснознал, что прячется под этой вежливостью. При каждой встрече с коадъютором уАльверина возникало ощущение, что тот не просто понимает, как к нему относитсястарая имперская аристократия, но и с удовольствием подливает масла в огонь. Онсовершенно не стеснялся демонстрировать соратникам Бейнора Дарнторна своепрезрение. Альверин злился, понимая, что лорд знал - ни один из придворных неосмелится ему ответить. Он как будто чувствовал их страх. Когда он разговаривалс вельможами из Круга лордов, в светло-серых, всегда чуть прищуренных глазахтелохранителя Валларикса читалась явная насмешка. Одно время Альверин дажемечтал о том, как вызовет мессера Ирема на поединок. Но со временем это прошло.Взрослея, Альверин все больше расходился со своим отцом, который превратился втень Дарнторна и, казалось, готов был попугайски повторять за ним каждое слово.Ну а братья, без конца сорившие деньгами и способные интересоваться толькохорошей кухней, марками тарнийских вин и симпатичными служанками, Альверинараздражали еще в детстве. Как-то само собой вышло, что, чем более чужимФинн-Флаэн чувствовал себя в своей семье, тем больше его привлекалипредставители "имперской" партии. И прежде всего возглавлявший еекоадъютор. Альверин даже готов был вступить в Орден, но для Финн-Флаэна такойпоступок был бы тем же самым, что публичное отречение от своего отца. ПоэтомуАльверин предпочел отправиться в Каларию. И в первый раз за много лет вздохнул свободно,оказавшись вдалеке от королевского двора.

Когда они встретились с Иремом опять, сэр Альверин былсамым молодым военачальником в Каларии и правой рукой Альто Кейра. О выигранныхим сражениях слагали песни. Альверину даже доводилось слышать, что южныеменестрели называют его Барсом Севера.

Насмешливо-высокомерные манеры коадъютора непотускнели в его памяти даже за годы, проведенные в Каларии, и Альверин заранееготовился к тому, что мессер Ирем не откажет себе в удовольствии унизить младшегоФинн-Флаэна. Альверин не на шутку волновался, думая о том, как лучше поступитьв подобном случае - сразу ответить резкостью на резкость, или все-таки стерпетьи, наступив на свою гордость, попытаться доказать, что он нисколько не похож наЭймерика? Сейчас смешно и странно было вспоминать, как он ломал над этимголову. Когда они и в самом деле встретились, то оказалось, что сэр Ирем еговообще от силы замечал. Первое время коадъютор обходился с Альверином точно также, как со всеми остальными каларийскими военачальниками - холодно, корректно инемного свысока.

Финн-Флаэну не только не понадобилось избегать мессераИрема, но пришлось самому же прилагать усилия, чтобы лорд начал выделять егосреди других.

Обычно коадъютора в его поездках всякий разсопровождали несколько гвардейцев из отряда Альто Кейра. Тем сильнее былоудивление Финн-Флаэна, когда он понял, что на сей раз они едут вчетвером - самАльверин, его дэйлорин и лорд Ирем со своим слугой.

Когда они, не останавливаясь, миновали лагерь,Альверин Финн-Флаэн рассудил, что Ирем хочет осмотреть прибрежную часть города,пока не взятую имперцами. Но, к его удивлению, вместо того, чтобы свернуть кморскому побережью, откуда было бы отлично видно мрачно выделявшийся на серомнебе Зимний город, коадъютор сразу же по выезде из города направил своего коняв сторону леса.