Смерть и солнце

- Ну конечно, это все из-за тебя: и"Горностаи", и война, и эти казни. Если бы не ты, такийцы отпустилибы своих пленников на все четыре стороны, а напоследок куртуазно извинились заналет. Я верно понял твою мысль?…

Крикс не ответил. Он провел ладонью по лицу, и ощутил,что пальцы у него дрожат.

- Как бы там ни было, завтра на рассвете мысворачиваем лагерь и идем в Летние Воды, - подытожил Астер. - С"Горностаями" нужно покончить прежде, чем они соединятся с остальныминагорийцами.

- Могу я пойти с вами? - спросил Крикс. До нынешнеговечера он был уверен, что, оправившись от ран, он снова присоединится к войскулорда Ирема. А люди "Бешеного принца", отступавшие на север,двигались в противоположном от Сокаты направлении. "Дан-Энрикс" самне понял, когда его планы успели так резко измениться.

Астер отозвался, не задумавшись - но, кажется, и неособо удивившись этой просьбе.

- Нет. С разведчиками из Лесного братства ходят толькоте, кого я принял в свой отряд. А ты имперец, следовательно, вдвойне чужак длякаждого из нас. Сегодня ночью мы могли бы уйти так, что ты проснулся бы впустом лесу и еще долго думал, не приснился ли тебе наш лагерь. Но ты оказалвсем нам серьезную услугу, и заслуживаешь большего. Мечи у нас наперечет, но мыоставим тебе нож, кремень с кресалом и немного вяленого мяса, чтобы ты сумелдобраться до своих. На этом я сочту свой долг исполненным с лихвой. Или тыдумаешь, что вправе требовать чего-нибудь еще?

- Я ничего от вас не требую, - заверил Рикс. - Япросто… хочу стать одним из вас.

Произнеся последние слова, южанин проглотил застрявшийв горле ком. Приняв его к себе на службу, мессер Ирем даже не подумал связыватьего предписанной оруженосцам клятвой, а когда Крикс сам рискнул напомнитьсюзерену об этой традиции, тот не без желчного юмора заметил, что одну подобнуюприсягу энониец уже дал. Сейчас "дан-Энрикс" мог только порадоваться,что он не был связан с коадъютором еще и клятвой. По собственной волеприсоединиться к мародерам и бродягам, воевавшим против каларийского наместника- это ли нарушение присяги?.. Но такийцы заживо сожгли трех человек, принявшихна себя его вину, и перевешали еще десяток. Оставить все как есть и двинуться кСокате, где стояли лагерем имперские войска - значило снять с себя всякую ответственностьза их судьбу. Иначе говоря, предать всех тех, кто умер по его вине.Переполнявшая "дан-Энрикса" ненависть к "Горностаям" и ихпредводителю роднила его с Лаской, Сайремом и Пчелоедом крепче, чем любыеклятвы или даже кровное родство.

- Ты еще слишком юн для Братства, мальчик, -усмехнулась темнота. - Боюсь, что нам здесь не нужны оруженосцы.

- До сих пор я бился наравне со всеми остальными.

- В самом деле? И в скольких сражениях ты ужепоучаствовал, малыш? В одном? Может быть, даже в двух?.. - По-видимому, Астернаходил их спор весьма забавным. Энониец зло прищурился.

- Если я сразился с человеком, который был вдвоестарше, и убил его, то что важнее: кто из нас двоих больше сражался, или кто вконце концов остался жив?..

- Неплохо, сказано, имперец, - чуть подумав,согласился его собеседник. - Может, ты не так уж и неправ. Лови!

Что-то тяжелое упало к ногам Крикса, и, скосив глаза,он увидел длинный меч с узорной рукоятью.

- Я сказал "лови", а не "считайворон", - заметил Астер, выходя из-за деревьев.

Крикс даже забыл про меч, уставившись на предводителяповстанцев. Он так долго думал, на кого окажется похож этот мужчина, чтотеперь, казалось, ни одна деталь в облике Астера не ускользала от его внимания.

Был он невысоким, тощим и сутулым, при ходьбе заметноприпадал на одну ногу, и в сравнении с тем образом, который успел вообразитьсебе Крикс, смотрелся почти жалко. Спутанные волосы антарца выбивались из-подремешка на лбу, узкие скулы покрывала пегая щетина. Но запавшие глаза смотрелина лаконца остро и внимательно, а были они светлыми и хищными, словно у дикойночной птицы.

Астер, в свою очередь, скользнул по нему взглядом ипоторопил:

- Давай, имперец. Покажи, что ты умеешь. Меч я тебеуже дал.

Крикс вскинул голову.

- Не стану же я нападать с мечом на безоружного. Темболее…

"Тем более - калеку" - собирался сказать он,но вовремя осекся. Оскорблять антарца ему не хотелось. Астер смерил его тусклымвзглядом.

- Трусишь?..

- Нет, - "дан-Энрикс" так опешил отподобного предположения, что даже не спросил - кого ему тут, собственно,бояться. Но мужчина, видимо, все понял по его лицу.

- Тогда подними меч, - распорядился он, не повышая голоса.

Крикс почти против воли наклонился за мечом, не оченьпонимая, почему он поступает так, как велит этот странный, а возможно, простосумасшедший человек. Но в тот момент, когда пальцы "дан-Энрикса"сомкнулись на широкой рукояти, Астер стремительно преодолел несколькоразделяших их шагов и пнул его в плечо коленом, опрокинув навзничь. Энониец неуспел понять, что с ним произошло, но тренированное тело среагировало преждеразума, и Крикс перекатился по земле, сумев не выпустить из рук меча.

- Неплохо. Но, будь это настоящий бой, я бы тебя ужеубил, - заметил Астер.

Кровь бросилась "дан-Энриксу" в лицо.Вспыхнувший гнев советовал немедленно атаковать противника и нанести удар,вполне достойный его подлой выходки, но энониец уже начал понимать, что Астерне так прост, как кажется. Поднявшись на ноги, южанин начал обходить противникапо кругу, дразня его обманчиво-неторопливыми движениями своего клинка и выбираянаиболее удобную позицию для нападения. Мешало то, что меч был тяжелее и длиннее,чем привык "дан-Энрикс", и движениям южанина недоставало их обычнойлегкости. Его противник наблюдал за выполняемым "дан-Энриксом"маневром с безразличием, напоминавшим скуку. Даже Ирем удостаивал его попыткибОльшего внимания, чем этот человек. Почувствовав, что применять обычныеобманки бесполезно, Рикс ударил с разворота, тем косым ударом, от которогосложнее всего уклониться безоружному противнику. И в последнюю секунду испыталвнезапный ужас - а что, если Астер не успеет уклониться от его меча? Сам Криксв подобной ситуации попробовал бы увернуться от удара, а потом сбитьнападающего с ног подсечкой под колено, но шансы на успех и неудачу в такомделе были приблизительно равны. Его противник поступил совсем иначе: он влилсяв движение "дан-Энрикса", словно танцор, который исполняет хорошознакомый танец, а мгновение спустя на локте и запястье энонийца сомкнулисьтвердые, будто железо, пальцы. Продолжая начатый лаконцем разворот, Астер всемкорпусом толкнул противника в плечо.

На одну невозможно-долгую секунду энонийцу показалось,что в его руке не осталось ни одного целого сустава. Ноги Рикса подломились, ион ткнулся носом в мокрую от выпавшей росы траву. По спине мальчика ручьемструился пот.

Астер забрал у него меч, преодолев едва заметноесопротивление своего пленника, и бросил его в сторону. А потом выпустил"дан-Энрикса" и сделал шаг назад.

- Что это было?.. - спросил Рикс, не узнаваясобственного голоса. Астер ответил коротко и непонятно:

- Тхаро рэйн. Продолжим?

- Да, - ответил Рикс, вставая на ноги и незаметноразминая онемевший локоть.

Если до этого момента он тревожился только о том,чтобы не причинить вреда своему противнику - "несчастному калеке",без особого труда заставившему его целовать песок - то теперь стало понятно,что Астер с его непонятным "тхаро рэйн" способен сотворить с ним все,что пожелает.

Ощутив, что он боится своего противника, иразозлившись на себя за это малодушие, Крикс в первый раз на своей памятивыполнил "тройку" - старый воровской прием, известный ему еще с техвремен, когда он наблюдал за обитателями Алой гавани по поручению РальгердаАденора. "Тройка" пользовалась большим спросом у контрабандистов,игроков в пинтар и всякой прочей швали - видимо, за счет кромешной подлоститрех составляющих ее ударов: в пах, под дых и снизу вверх под корень носа.