Страница 6 из 10
В марте 1965 года Фирсов в составе сборной СССР завоевал золото чемпионата мира. На том турнире (он проходил в Финляндии) он забил 5 шайб и сделал 4 голевые передачи. Играл Фирсов в одном звене с Леонидом Волковым и Виктором Якушевым (их тройка забила 13 шайб из 51-й, забитой сборной СССР).
Между тем тренера ЦСКА и сборной Тарасова не устраивало то, что в этом звене один хоккеист был «пришлый» — Якушев из «Локомотива». И в сезоне 1965/1966 он создает в ЦСКА новую тройку: Анатолий Фирсов (левый нападающий) — Виктор Полупанов (центральный нападающий) — Владимир Викулов (правый нападающий). Причем новым партнерам Фирсова было всего по 18 лет. Это был первый подобный эксперимент, когда опытный, большой мастер взял на себя ответственность за спортивную судьбу двух парнишек. В итоге эксперимент удался на славу — тройка выстрелила, да еще как! Например, в чемпионате СССР сезона 1965/1966, где ЦСКА вновь стал чемпионом, Фирсов стал лучшим бомбардиром, забросив 40 шайб. На 3-м месте расположился его партнер по тройке Виктор Полупанов — 25 шайб. Но это еще не все.
На чемпионате мира в Любляне, где сборная СССР опять завоевала золото, тройка Фирсов — Полупанов — Викулов забросила всего 8 шайб (Фирсов — 3, Полупанов — 1, Викулов — 4). Причем Фирсов мог забить и больше, однако намеренно все свои силы бросил на помощь своим молодым партнерам в ущерб собственной результативности. Анатолий Тарасов об этом потом напишет следующее:
«В Любляне Фирсов играл хуже, чем обычно, и только потому, что главным для него в те дни была помощь молодым…»
Сам Фирсов в своей книге «Зажечь победы свет» (1973) признавался: «Мне, право же, неловко читать бесконечные упоминания о моем вкладе в становление молодого звена. Неловко, потому что мои юные партнеры дали мне не меньше, чем я им. И я имею в виду сейчас не только то, что молодые хоккеисты приносят с собой что-то новое — в технике, в тактике, в игровой манере, чего не было у прежних партнеров. Я говорю прежде всего о том, что с приходом Викулова и Полупанова иным стало мое отношение к спорту, к самому себе. На первых порах я не очень надеялся (хотя к тому не было оснований) на помощь дебютантов и потому вдвойне, втройне серьезнее и основательнее готовился к матчам. И в конце концов привык к новым нагрузкам, к иному ритму спортивной жизни, к иному отношению к игре, и хотя ребята выросли, окрепли, стали знаменитыми чемпионами, я иначе относиться к матчу, к хоккею уже не мог».
На следующем чемпионате мира в Вене в 1967 году это же звено стало лучшим на турнире, забросив 28 шайб (Фирсов — 11, Полупанов — 11, Викулов — 6).
В решающем матче с канадцами (27 марта 1967 года) именно шайба Фирсова сравняла счет (1:1), после чего Старшинов забил еще одну шайбу, которая стала победной. Вот как об этом вспоминал сам А. Фирсов:
«Тогда я, помню, задержался на льду. Тарасов аж голос сорвал: «На смену, на смену!» И я из последних сил вдоль синей линии канадцев со своего левого, дальнего от скамейки края покатил на смену. — Подъехал к борту, и тут откуда ни возьмись шайба: в сердцах, как можно сильнее, не глядя, конечно, бросил ее в сторону ворот Мартина и полез через бортик… А дальше началось такое! Слава Старшинов, Боря Майоров опрокинули меня на лед, я оказался под грудой тел товарищей. Гол! Как потом рассказывали ребята, один из канадских защитников хотел поймать брошенную мной шайбу, но только слегка задел ее, и она, изменив направление, прошмыгнула в сетку мимо опешившего от такой неожиданности и не успевшего среагировать повторно Мартина…»
Вспоминает Анатолий Тарасов: «Видимо, со мной согласятся, если я скажу, что Фирсов-1967 — это непревзойденная звезда. На нашем старом континенте равных Фирсову сыскать было трудно. Во всяком случае, на турнире в Вене журналисты всех стран проявили редкое единодушие — 121 из 122 корреспондентов, ответивших на анкету, назвали Анатолия лучшим хоккеистом мирового чемпионата…»
На чемпионате СССР сезона 1966/1967 Фирсов снова вошел в число лучших бомбардиров, заняв 2-е место с 41 забитой шайбой. Его партнеры шли следом: Полупанов расположился на 3-м месте (39 шайб), Викулов — на 9-м (27 шайб). Всего на это звено выпало в том турнире 107 шайб. Хотя ЦСКА в том году уступил чемпионское звание своему вечному конкуренту — столичному «Спартаку» (поэтому и звание лучшего бомбардира досталось Вячеславу Старшинову, который забил 47 шайб).
Кстати, Фирсов и Старшинов заняли те же места в бомбардирском списке и в сезоне 1967/1968, только количество шайб было уже другим: у Старшинова — 46, у Фирсова — 33.
В 1968 году чемпионат мира проводился в рамках зимних Олимпийских игр. Они проходили в Гренобле, и там снова лучшими стали наши ребята. Причем Фирсов сумел стать лучшим бомбардиром турнира, забросив 12 шайб и сделав 4 результативные передачи. И снова вошел в символическую сборную турнира.
Между тем в сезоне 1968/1969 Фирсов хоть и вошел в число лучших бомбардиров чемпионата СССР, однако забил всего лишь 28 шайб (5-е место; ЦСКА тогда уступил чемпионство «Спартаку»). Но этот спад был вполне закономерен. Почему? Перед началом сезона хоккеист получил две серьезные травмы. Причем вовсе не на тренировке. В первый раз это случилось на отдыхе в Варне. Загорая на пляже, Фирсов порезал ногу о стекло. Только нога стала заживать, как последовала вторая травма. В тот день Фирсов возился в гараже со своей машиной, однако забыл поставить ее на тормоза. Машина съехала с места, и Фирсов не успел убрать руку (по другой версии, хоккеиста подвел домкрат, в результате чего ему пришлось руками в течение нескольких минут — пока не подоспела помощь — удерживать машину). В итоге 35 дней Фирсов не мог тренироваться с клюшкой. Однако все эти дни катался на коньках с пудовыми веригами на поясе, а также ухитрялся поднимать на плечи тяжеленную штангу и одной рукой играл в баскетбол.
Поэтому в первых играх того сезона наш герой ничем не выделялся, выглядел как заурядный игрок. И разыгрался только к середине сезона, забив в итоге те самые 28 шайб. Зато он вовсю отыгрался на чемпионате мира, который проходил 15–30 марта 1969 года в Стокгольме.
В Стокгольме Фирсов стал лучшим бомбардиром: 10 шайб забил и сделал 4 голевые передачи. Его снова включили в символическую сборную. Напомним, что наши ребятам и там завоевали золото, продолжив свою победную серию, начатую в 1963 году.
Рассказывает Анатолий Тарасов: «Приглядитесь внимательнее к Фирсову, и вы заметите, что он всегда ищет самые острые, «на грани ошибки» решения. Он почти никогда не обыгрывает соперника в единоборстве чисто, он частенько в ходе борьбы теряет шайбу, но чаще всего — и именно в этом его сила и его мастерство — тут же возвращает ее.
Бывают случаи, когда в таком единоборстве Анатолий теряет шайбу по два-три и даже четыре раза, и объясняется это, как вы понимаете, не слабой обводкой Фирсова, а только тем, что он ведет единоборство сложное, с кинжальным, прямым движением на ворота.
Он начинает свой проход рискованно, ищет не простое решение, где можно обыграть какого-то зазевавшегося защитника, а пытается пройти сразу между двух, если не трех игроков соперника. Это нужно ему, чтобы отвлечь на себя главные силы «неприятеля» и облегчить выполнение задачи товарищам. Естественно, что при такой игре он не может рассчитывать на чистое обыгрывание своих конкурентов.
Фирсов предусматривает, если хотите — «планирует», потерю шайбы, но одновременно он настраивает себя на быстрый возврат шайбы…»
В сезоне 1969/1970 Фирсов забросил 33 шайбы, заняв 6-е место в списке лучших бомбардиров чемпионата СССР.
На чемпионате мира 1970 года, который снова проводился в Стокгольме, наша сборная снова стала лучшей. А Фирсов вошел в число лучших бомбардиров, забив 6 шайб и сделав 10 результативных передач. Та же история произошла и на чемпионате мира в 1971 году в Швейцарии, где наши снова победили. На нем Фирсов стал главным «забивалой»: 11 шайб и 8 голевых передач. Вспоминает Олег Спасский:
«С Анатолием Фирсовым мы вместе работали на чемпионате мира по хоккею 1971 года, который проходил в Швейцарии на катках Берна и Женевы. Каждый день Анатолий рассказывал мне, что происходит в команде, разбирал игру партнеров, оценивал действия соперников, а я, положив все это на бумагу, диктовал написанное редакционным стенографисткам.